Книга Если бы красота убивала - Кейт Уайт

Лесли проводила меня обратно в комнату, обшитую деревянными панелями. Как и в библиотеке городского дома Лесли, здесь тоже на стенах в специальных гнездах висели мечи. На улице стемнело, Лесли включила несколько ламп. Комната разделилась на круги света и черные тени. На кофейном столике стоял поднос с сыром, на вид дорогим. За ленчем я почти не ела и теперь прямо-таки умирала с голоду. Я поставила бокал с вином и взяла галету, намазанную мягким сыром с плесенью. Только сейчас я обратила внимание, что играет музыка — звучало нечто инструментальное и очень успокаивающее, но так тихо, что я не могла узнать мелодию.

Я вытерла пальцы салфеткой и повернулась к Лесли:

— Расскажи про мечи. Вы с Клайдом их коллекционируете?

— Упаси Боже, только не я. Их собирает Клайд, это его страсть.

— Клайд ими только любуется или умеет и пользоваться?

— Вообще-то он довольно искусный фехтовальщик, вернее, был им. В студенческие годы он выступал на соревнованиях национального масштаба.

— А чем увлекаешься ты, Лесли?

— Ты хочешь сказать, помимо раздачи тумаков, как говорят у нас в редакции? Мне нравится проводить время в этом доме, я люблю возиться в саду, ходить по антикварным магазинчикам. Я очень горжусь тем, во что мы с Клайдом превратили этот дом. Нам здесь очень хорошо вдвоем.

Последнее предложение она произнесла с нажимом, даже с вызовом, как будто я собиралась оспорить ее заявление. Я ответила как можно любезнее:

— Да, я это чувствую. Лесли, так что там с Гарри? Зачем он звонил, в чем дело?

В глазах Лесли промелькнуло раздражение, наверное, ей не понравилось, что я сменила тему. Я впервые заметила, что ее карие глаза настолько темные, что почти не видно зрачков.

— Он озабочен, очень озабочен. — Лесли посмотрела в свой бокал. — А что, ты считаешь, у него для этого нет оснований?

— Не могу сказать, есть ли у него основания, поскольку не знаю, чем именно он озабочен. Он беспокоится за безопасность Кэт?

— Да, но не только это. Его беспокоит судьба журнала, газеты поместили столько негатива… Да и продажи в этом году плохие. А Кэт в последнее время не часто застанешь на рабочем месте. Гарри пытался до нее дозвониться, но все время слышал, что с ней нельзя связаться.

— Он так и сказал?

— Да, именно так и сказал.

— Но Кэт говорила, что они уладили все вопросы. Она сказала мне об этом не далее как вчера утром. Когда именно ты разговаривала с Гарри?

— Позже.

— Сегодня?

— Вчера, но попозже.

Я чувствовала, что Лесли увиливает, но не понимала почему. У меня даже мелькнула мысль, не придумала ли она вообще этот разговор с Гарри. Или, может быть, за этой историей кроется что-то другое, о чем она умалчивает.

Пока я думала, как бы выведать что-нибудь еще, в кабинет вошел Клайд со стаканом в руке. На нем были бежевые габардиновые брюки (которые сидели на нем абсолютно безупречно), белая рубашка без воротника и дорогой ремень — не тот, что я видела раньше, изготовление этого, я думаю, уменьшило численность анаконд на земле на несколько голов. Я встала с дивана и шагнула ему навстречу.

— Не вставайте, прошу вас, — сказал он, тем не менее пожимая мне руку. — Прошу меня простить за опоздание.

Мне показалось, что сегодня Клайд в таком же подавленном настроении, как и в прошлый раз.

— Клайд, все в порядке? — спросила Лесли.

— Все нормально, — бросил Клайд.

Он подошел к бару и снял крышку с хрустального ведерка со льдом. Посмотрев на меня, он взял серебряные щипчики и бросил в свой стакан два кубика льда, потом спросил:

— Ваш бокал наполнен?

— Да, спасибо.

Я заметила, что он не обратился с тем же вопросом к Лесли, чей бокал был почти пуст. Наверное, Клайд решил, что с нее хватит. Поболтав кубики в своем стакане, он открыл бюро, замаскированное под настенные панели, и прибавил громкость приемника. Музыка заполнила всю комнату, тогда он сделал потише, но не так тихо, как было раньше.

Я села на прежнее место и, пытаясь поддержать разговор, заметила:

— Я любовалась вашей коллекцией мечей. Они все относятся к разным культурам?

— Несколько мечей — азиатские, но большая часть — кельтские, это можно узнать по клеймам. Моя мать была еврейкой, а отец — ирландцем, это он положил начало коллекции, а я только продолжил ее пополнять. Эти мечи обладают такой мощью, что дух захватывает.

Все, что говорил Клайд, я слышала с задержкой секунд в десять, потому что теперь, когда музыка стала громче, все мое внимание было приковано к ней. Это был джаз. Причем не классический, а современный, той разновидности, какую исполняют группа «Сан Ра» и Орнет Коулман. Я опустила взгляд и посмотрела на стакан в руке Клайда. В нем была бесцветная жидкость — или водка, или джин. Меня вдруг захлестнул страх, как волна горячего и влажного воздуха, но нужно было сказать хоть что-нибудь, и я заставила себя произнести:

— Глядя на них, вспоминаешь фильм «Храброе сердце».

— Совершенно верно, — сказал Клайд. — Именно такими мечами там и сражались.

— Давайте продолжим разговор за обедом, — предложила Лесли, вставая. — Клайд может рассказать о мечах много интересного.

— Можно мне сначала воспользоваться ванной? — спросила я и зачем-то добавила: — Мне бы хотелось вымыть руки.

Лесли проводила меня до ванной, располагавшейся в стороне от главного коридора, и сказала, что они будут ждать меня в солнечной гостиной, Я заперлась в ванной, опустила крышку унитаза, села на нее и задумалась. Джаз, водка, доходы, позволяющие покупать украшения с бриллиантами… Таинственный новый мужчина Хайди — это Клайд. В квартире Хайди я видела мельком книгу по кельтской символике. Тогда я мысленно свалила ее в одну кучу с другими книгами, но, как выясняется, напрасно. Это было своего рода руководство. Хайди, наверное, купила ее для того, чтобы побольше узнать о символах и произвести впечатление на Клайда, с той же целью она знакомилась с джазом — или, может быть, Клайд сам дал ей книгу, чтобы она могла оценить и разделить его увлечение. Итак, Хайди сделала очень впечатляющий шаг вверх в своей «карьере». Если она отхватила Клайда, то должна была понимать, что попала из пешек в дамки.

Так вот почему она так скрытничала — Хайди не могла допустить, чтобы о происходящем стало известно Кэт. Вот почему она стала чувствовать себя неловко, приходя в «Глянец»; она боялась наткнуться там на Лесли. И вот почему она хотела остаться в литчфилдском доме на выходные одна. Клайду было бы нетрудно ускользнуть из своего загородного дома и прийти к ней. Но были ли у нее шансы в конце концов заполучить Клайда в свое полное распоряжение? Возможно, они бы решили узаконить свои отношения. Клайд производит впечатление мужчины, пребывающего в кризисе среднего возраста, то есть вполне созревшего для новой жизни.