Книга Ледяное озеро - Джон Фарроу

Он уехал, так толком и не уяснив, нравится это ему или нет.

Позже в тот же день, понедельник, 14 февраля 1999 г.

Санк-Марс чувствовал себя гораздо лучше. Он хорошо поужинал и уехал обратно в город, в северный его район, где уже давно не бывал.

Там мало что изменилось, и почему-то ему это было приятно. Часть северного Монреаля издавна заселяли итальянцы, их язык здесь слышался повсюду — на улицах, в ресторанах, в магазинах. В дни разгула мафии, когда мафиози в кафе-мороженом решали, кому жить, а кому умирать, и планировали международные операции по контрабанде наркотиков, он служил здесь участковым полицейским. Санк-Марс — в форме — заходил, бывало, жарким летним днем прямо в это кафе, и оживленные разговоры тут же стихали. Шум доносился только от подвешенного под потолком вентилятора и скрипучих от старости холодильников. Игроки в карты снимали нарочито медленно. Зеркала, покрывавшие стены, множили следившие за ним глаза, когда он заказывал себе двойной пломбир в вафельном стаканчике. Он усаживался в тени под большим вентилятором и не торопясь лакомился мороженым, пока сам Франк Ванелли — мороженщик, грузный, заспанный и угрюмый, стоял, оперевшись на дверной косяк в своей обычной позе.

Ванелли считался здесь номером один, Санк-Марсу это было доподлинно известно, хотя многие тогда так не думали. Когда главарь живет с размахом, на широкую ногу среди богачей, полицейским трудно поверить, что «номер два» всю жизнь трется с простыми людьми и кормит их мороженым. Санк-Марс намекнул в отделе борьбы с организованной преступностью на единственную слабость мафии. Мороженщик Ванелли был дешевым малым. Проворачивая сделки на сотни миллионов долларов, он на всем пытался сэкономить, и холодильные установки в его заведении, казалось, работали целый век. Несколько раз в год, обычно в самые жаркие летние дни, он вызывал техников для ремонта то и дело выходивших из строя холодильников. В один из таких визитов мастера поставили там прослушку, и в течение пяти следующих лет благодаря этим прослушивающим устройствам власти получали основную информацию о мафии. Когда через некоторое время Санк-Марса повысили по службе и перевели в другой район, с газетной полосы ему как-то бросилась в глаза физиономия мороженщика Ванелли, который в ожидании судебного процесса прислонился к тому же дверному косяку своего кафе, но на этот раз в необычной для него позе — мордой вниз, пробитый пулей в жаркий августовский день. Он поплатился за то, что на всю жизнь так и остался дешевкой — лучше бы ему было раскошелиться на новые холодильники в своем заведении.

Санк-Марс с удовольствием вспоминал время, когда служил в этом районе. Летом тут проводили фестивали, было шумно и людно, старики катали шары, играя в бочче, дети бесились от радости просто потому, что были детьми. Он не говорил на языке этих людей, недавно приехавших в его страну, не знал их культуры, но, как и они, был католиком, а потому отдавал должное отношению итальянцев к религии, неукоснительному соблюдению ими празднеств и ритуалов, знакомых ему с раннего детства. Он знал, что мафия стремится насадить в жизнерадостном и трудолюбивом народе дух непримиримой вражды, и по наивности молодости считал себя защитником веры и традиционных ценностей в их среде. Отчасти поэтому Санк-Марс видел свою главную задачу в том, чтобы оградить как можно больше беспокойных детей улицы от цепких когтей мафии.

С тех пор власть мафии сильно поубавилась. Само по себе это было совсем неплохо, но свято место пусто не бывает — вместо нее возникли новые преступные банды, которые имели больше средств, были лучше организованы и действовали злее и жестче. И все равно, он был рад, что снова вернулся сюда к тем же домам и витринам, в этот район, где обычно бурлила жизнь, хотя в этот зимний вечер он, казалось, погрузился в спячку. Детектив ехал к дому Эндрю Стетлера.

Поставив машину у дома, он поднялся по лестнице. Ключ, как сказал ему Чарльз Пеншо, полицейские из Сюрте дю Кебек оставили на небольшом выступе над дверью с правой стороны. Санк-Марс без труда его нашел.

Он вошел в дом, ни на что особенное не рассчитывая. Полиция здесь уже все обыскала, и если те, кто побывал здесь до него, нашли что-то интересное, они наверняка забрали это с собой для дальнейшего изучения. Он сказал Пеншо, что не собирается проверять работу своих коллег, ему надо лишь почувствовать атмосферу, получить представление об этом умершем человеке, понять, кем он был, чем занимался и почему его убили.

Квартира была совершенно ничем не примечательная, хотя, роясь в ящиках комодов и в кладовках, он обнаружил, что там странным образом сочеталась одежда простого работяги и вполне преуспевающего человека. Например, он нашел теннисные ракетки и дорогую одежду для игры в теннис, несколько хороших костюмов, галстуки известных фирм, полдюжины пар черных выходных туфель и несколько пар зимней обуви, которой могли бы позавидовать на любом лыжном курорте. Мебель тоже была существенно лучше той, которую мог себе представить здесь Санк-Марс. Хоть Эндрю Стетлер и объявился в «Хиллер-Ларджент Глобал» в качестве нищего подопытного кролика и жил в довольно скромном районе, было ясно, что нужды он ни в чем не испытывал уже давно.

Ход его мысли был прерван легким стуком в дверь, больше похожим на какой-то тайный сигнал. Два еле слышных удара, пауза, еще два, а потом — заключительный стук посильнее.

Заинтригованный, Санк-Марс решил открыть дверь.

За ней стояла пожилая женщина в крикливом цветастом балахоне, расшитом бисером, и плотно облегавшем голову чепчике под стать балахону. Поначалу она чем-то напомнила ему монашенку, причем это впечатление усиливали выбивавшиеся из-под чепца нечесаные седые патлы.

— Вы кто? — спросил Санк-Марс.

— Я — это я, — ответила старуха, — а вы-то кем будете?

— Что, простите?

— Что вы делаете в квартире моего сына? — спросила она. — Вы здесь с ним?

Возникшее перед детективом из ниоткуда создание представило ситуацию в несколько ином свете. Сначала он решил, что женщина была просто взбалмошной соседкой. Теперь стало ясно, что он оказался в достаточно неловком положении.

— Вы — мать Эндрю? — переспросил он ее.

— Да.

— Эндрю Стетлера?

— Правильно.

— И вам никто ничего еще не говорил?

— О чем?

— Заходите. — Миссис Стетлер зашла в квартиру, Санк-Марс притворил за ней дверь. — Вам говорил кто-нибудь о том, что произошло с Эндрю, миссис Стетлер?

Женщина прошлась по квартире, заглянула в комнаты, кухню и ванную. Закончив осмотр, она вернулась к незнакомцу. Глаза у нее были красные, как будто она недавно плакала.

— Я знаю, что Эндрю перешел в мир иной. Мне сказали об этом.

Теперь настала очередь смутиться Санк-Марсу.

— Но мне показалось, вы спросили меня, нет ли здесь Эндрю?

— А вы его не видели?

— Нет, — настороженно ответил Санк-Марс.

— Я пыталась с ним связаться, — пояснила женщина. — Душа его еще не успокоилась. Он пока не устроился на той стороне. Его душе очень нужно войти со мной в контакт. Смерть оказалась для него потрясением. Я уверена, он скоро со мной свяжется.