Книга Своя гавань - Елена Горелик

Рана в бедре, несмотря на опасения доктора Леклерка, не загноилась: видимо, промывание её ромом и обеззараживание инструментария сделали своё благое дело. Но бедро всё же распухло, посинело и зверски болело. Галка всю ночь промаялась, но Джеймса будить не стала. Если она не сможет завтра стоять на мостике, то придётся ему сменить второго помощника, стоявшего ночную вахту. Всё-таки, муж у неё не только штурман, но и старпом. Естественно, наутро у неё болела и раненая нога, и голова. И всё же упрямство оказалось сильнее немощи. Галка переломила себя и после перевязки, поскрипывая зубами, вскарабкалась по сходням на квартердек. Джеймс только процедил под нос что-то неразборчивое и послал одного из матросов в каюту — за стулом для капитана.

— Ветер переменился, — сказал он, понимая, что никакие уговоры не заставят Галку вернуться обратно. А стало быть, нечего тратить время и нервы на бесполезные споры. — Норд-норд-вест, идём галфвиндом, скорость пять с половиной узлов. Фока-рей, увы, разбит, заменить его нечем, как и блинда-рей с бушпритом.

— Придём — отремонтируемся, не беда, — ответила Галка, чувствуя, как по спине стекают ручейки пота. Утро выдалось приятным, совсем не знойным, но потела она не от жары. — Что доктор сказал?

— Что тебя бы не мешало запереть на три замка, — криво усмехнулся Эшби, безуспешно пытаясь придать своей улыбке беспечный вид.

— Джек! — обиженно засопела Галка.

— Не сердись, милая, — смягчился Джеймс, погладив её по выгоревшей на солнце тёмной гриве. — Ты иногда рискуешь собой даже в тех ситуациях, когда риск не нужен. Мы в одном переходе от Тортуги. Что может случиться?

— Джек, — Галка смягчилась, и на всякий случай перешла на русский язык. — Ведь было уже такое, после боя у Чагрес — когда меня Харрис полоснул, доктор зашил, и я решила поваляться в постели. Явилась делегация: типа, мы всё понимаем, но без твоего присутствия на мостике, Воробушек, удачи нам не видать… Знаешь, милый, я два раза на одни и те же грабли не наступаю.

Джеймс, знавший о морском суеверии побольше жены, только грустно улыбнулся и покачал головой. Если матросам втемяшилось, что Галка приносит удачу — изменить это сможет только какая-нибудь катастрофа. Или цепь досадных промашек. Но пока им везло. Неприлично везло…

— По крайней мере постарайся в случае чего не вскакивать, словно села на иголку, — Эшби и на этот раз смирился: они на пиратском корабле, а не на прогулке в Хемптон-Корте, здесь действуют совсем другие правила. И несносная жёнушка живёт в соответствии с ними.

— Парус впереди по курсу!

К досаде Джеймса, Галка сразу же подскочила со стула. Скривилась, побледнела, но всё-таки… Грот и косой бизань несколько сужали обзор с полуюта, и пришлось ждать не меньше часа, пока пятнышко у горизонта превратится во что-то определённое. Эшби определил судно как шхуну, причём, даже разглядел в свою трубу португальский флаг на клотике. Одиночное судно под португальским флагом в этих водах не редкость, но все знали, чем по большей части промышляют эти господа.

— О, — Галка недобро прищурилась, выслушав мужа. — Это как раз то, что нам нужно… Сближаемся. Просигнальте португальцам — идём с миром.

Французы с португальцами были небольшие друзья, но капитан шхуны, прикинув соотношение сил, решил не испытывать судьбу. И просигналил в ответ, что готов принять гостей у себя на борту. Ветер не благоприятствовал ни пиратам, ни португальцам, и потому сближались они битый час. Но вскоре корабли стали на якорь, и от «Гардарики» отошла шлюпка… На сей раз Джеймс настоял на своём, и Галка осталась на флагмане. В гости к португальцу отправился он сам — в компании Жерома и шестерых гребцов. И сценка на борту шхуны скорее напоминала светский раут, чем беседу пирата с купцом.

— Простите за любопытство, сеньор Фигейруш, — сказал Джеймс, когда они представились друг другу — беседа шла по-испански, — но капитан желает знать, какого рода груз у вас в трюме.

— Не покажусь ли я невежливым, сеньор Эшби, если поинтересуюсь — зачем это знать вашему капитану? — не менее любезно ответствовал португалец.

— Есть две причины, — усмехнулся Джеймс. — Во-первых, от ответа на этот вопрос зависит, насколько взаимовыгодной может быть сделка, которую мы намерены вам предложить. А во-вторых, нашего капитана зовут Алина Спарроу.

— О! — круглое красное лицо португальца вытянулось. — Сеньора Спарроу! Я наслышан о ней! И что же уважаемая сеньора желает продать?

— Сперва мне хотелось бы услышать ответ на свой вопрос.

— Сеньор Эшби, ваш вопрос…деликатного толка. Я наёмный служащий, и обязан соблюдать тайну своего нанимателя… Впрочем, — он покосился на Хайме, хитрая физиономия которого начала расплываться в ехидной ухмылке, — если вы поклянётесь не причинять вреда ни нам, ни кораблю, ни грузу, и сохранить в тайне этот разговор… Вы ведь знаете, что означают слова «чёрное дерево»?

— Я в курсе, — кивнул Джеймс. Эвфемизмом «чёрное дерево» обозначались рабы-негры. — Значит, вы идёте из Африки… Переход был долгим, трудным?

— О, да, сеньор, — вздохнул Фигейруш. — Право же, на моей «Мавританке» к товару всегда относились куда более ответственно, чем на иных кораблях, и всё же к великому моему сожалению пятая часть…э-э-э…груза ушла на корм акулам. Убыток, сплошной убыток.

— Я думаю, мы сможем как-то компенсировать ваши убытки, если договоримся о цене, — произнёс Джеймс.

— Пленные? — нахмурился португалец. Он шёл в Сантьяго, и торговля испанцами, захваченными в плен в бою с пиратами, выглядела бы там не очень красиво. Алькальд города и сеньор губернатор скорее всего не поймут такого тонкого юмора.

— Не совсем. Не беспокойтесь, о пленных испанцах мы позаботимся сами. Речь идёт о двадцати восьми англичанах.

— Очевидно, эти англичане чем-то вам очень досадили, сеньор, — улыбнулся Фигейруш.

— Можно сказать и так.

— Сколько вы хотите?

— Пять английских фунтов за каждого. При нынешних ценах на рынке рабов это просто даром.

— Я должен их посмотреть, сеньор Эшби. Надеюсь, вы не возражаете?

— Капитан будет рада видеть вас на борту «Гардарики»…

Разумеется, сеньор Фигейруш, оказавшись на борту «Гардарики», стал воплощённой любезностью. Во-первых, перед ним скандально известная дама, а во-вторых, эта дама скандально известна как раз тем, что с невежами обычно не церемонится. Но сеньора не стала затягивать церемонию. Кивнула второму помощнику, угрюмому бородатому мужику лет под сорок, и тот послал матросов в трюм. За пленными англичанами.

Галка готова была поспорить хоть на тысячу реалов, что Фигейруш узнал Хендерсона. А Хендерсон узнал Фигейруша. Видать, пересекались их пути-дорожки, ещё в Европе. А может быть, и в Африке. И по злорадному блеску масленых глазок португальца мадам капитан поняла: Хендерсон влип хуже некуда. Фигейруш вряд ли упустит случай разделаться с конкурентом.

— Сеньора капитан, — церемонно проговорил португалец, плохо скрывая довольную ухмылочку. — Сама судьба привела нас обоих в эти воды. Видит Бог, я давно точил зуб на этого проклятого англичанина, а вы делаете мне такой подарок! Пять фунтов? Я готов выложить все пятьдесят за одного только этого мерзавца, который…