Книга Кодекс экстремала - Андрей Дышев

– Молчать!

Я повернулся к ней спиной и, откинув ногой ковровую дорожку, склонился над трюмным люком. Конечно, я не воспринимал угрозы Анны всерьез. С этой излишне самоуверенной и немного чокнутой девицей, вооруженной кухонным ножом, я мог бы справиться с легкостью необыкновенной. Достаточно было элементарного приема на заламывание руки. Но я не торопился поставить на место молодую пиратку. Мне было интересно – чего она добивается?

– Открывай! – приказала она.

Я поднял крышку люка.

– Спускайся вниз.

Я подчинился, спрыгнул в трюм и, чтобы не стоять согнувшись, сел на один из ящиков.

– Вытаскивай!

– Что, все сразу?

Анна сжала губы.

– По очереди, умник!

Она направляла на меня лезвие тесака, словно это был пистолет. Мне становилось веселее с каждой минутой.

– Пожалуйста, – ответил я, ухватился за ручки ближайшего ящика, поднял и поставил его у ног Анны. Пиратка отодвинула его ногой подальше от люка.

– Аккуратнее, пожалуйста! – сказал я. – Там пластилиновые печати, их желательно не размазать.

В последующее мгновение я понял, что недооценил Анну как противника. Она вдруг резким движением ноги захлопнула крышку люка над моей головой. Не успел я упереться в нее обеими руками и головой, как она встала на крышку.

Я оказался в ловушке.

– Эй, мадам! – закричал я и несколько раз ударил кулаком над головой. – Это уже не смешно.

– А мне показалось, что ты слишком развеселился, – отозвалась сверху Анна.

«Господи, – подумал я, садясь на ящик и всматриваясь в темноту трюма, – какой же я идиот!»

Я слышал, как Анна протащила ящик по полу, затем стала чем-то скрести по нему.

– Как человека прошу! – крикнул я. – Не повреди печать!

На некоторое время стало тихо, и до меня доносились лишь удары волн в борта. Под моими ногами, переливаясь из стороны в сторону, журчала вода. «Она не сумеет справиться с управлением, – не очень уверенно подумал я. – И яхта очень скоро врежется в Крепостную гору. Если, конечно, в ближайшее время на борту не появится Леша или какой-либо другой мужчина».

До меня донесся короткий хруст. Звякнув, что-то упало на пол. Кажется, она сорвала с ящика замок.

– Послушай! – переполненный злостью, крикнул я и снова двинул кулаком по крышке. – Ты еще хоть немного соображаешь?

К моему удивлению, она приподняла крышку. Ее лицо в квадратном проеме напоминало обрамленный портрет мокрой незнакомки.

– Выходи, – каким-то странным тоном произнесла она, взяла тесак двумя пальцами за ручку, прицелилась и отпустила его. Тяжелое лезвие вонзилось в пол.

Я выскочил наверх и подошел к открытому ящику. Он был доверху заполнен стопками газет.

Глава 44

Анна сидела на диване и молча смотрела на меня. Я поднял недоуменный взгляд.

– Что это?

– Это деньги, которые ты везешь.

– Не может быть…

– Ты такой честный, – усмехнулась Анна, – что даже не удосужился проверить, что везешь. Потому именно тебя и наняли для этого дела.

Я присел рядом с ящиком и стал вываливать газеты на пол. Когда я добрался до дна ящика, то встал и в ярости пнул газеты ногой.

– Бред! Бред! Но я не вижу смысла во всем этом!

Я спрыгнул в трюм и один за другим вытащил наверх оставшиеся два ящика.

– Чем ты сорвала замок?

Анна кивнула на металлический рычаг от якорной лебедки, валяющийся на полу. Я поднял его и сорвал оба замка.

Второй ящик тоже был набит газетами.

– Может быть, – пробормотал я, – меня запустили с «куклой», чтобы я отвлекал внимание? А валюту тем временем повезли по суше?

Анна отрицательно покачала головой.

– Почему ты веришь в порядочность Гурули? – спросила она.

– Ну хоть кому-то надо же верить!

– Поверь мне.

Я поддел ногой крышку третьего ящика. Там оказалось вовсе не то, что я ожидал. Анна привстала, глядя в ящик из-за моего плеча.

– Что это?

– Понятия не имею.

Я склонился над ящиком, половину которого занимали цилиндровые баллоны из белого металла, перевязанные между собой прозрачным скотчем и проволокой. Провода тянулись к пластиковой коробке с тумблерами и кнопками.

– Кирилл, – прошептала Анна, и от ее голоса мне стало не по себе, – ты когда должен был прибыть в Алушту?

– Ровно в шесть.

– А сейчас сколько?

– Без десяти шесть.

Она сжала мою руку до боли.

– Пошли… Быстрее!

Я оттолкнул ее от себя, наклонился над коробочкой и, не прикасаясь к ней, внимательно осмотрел ее со всех сторон. Это были электронные часы. Индикатор, ритмично мигая, освещал дно ящика призрачным зеленоватым светом. И вдруг, словно запеленговав меня, на боковой стенке корпуса часов загорелась маленькая красная лампочка и часто-часто запульсировала.

– Бомба, – как о чем-то обыденном сказал я. – Кажется, сейчас рванет.

Анна, догадавшаяся об этом мгновением раньше, толкнула меня в спину. Мы вылетели на палубу, едва не выломав дверь кормы.

– За борт!!! – заорал я.

Анна колебалась всего мгновение, перелезла через леер и, зачем-то зажав пальцами нос, прыгнула в воду ногами вперед. Я полетел следом за ней, вонзился в волны, ушел в воду с головой, но тотчас вынырнул.

– Анна! – крикнул я, поднимаясь и опускаясь на волнах.

Она барахталась рядом, ударяя по воде руками, словно отбивалась от какого-то фантастического жидкотелого существа. Я подплыл к ней.

– Держись за меня!

– Уйди!.. Это уже… не имеет смысла.

Вода попала ей в рот, и она закашлялась. Нас кидало из стороны в сторону, вверх и вниз, вспененные гребешки волн перекатывались через наши головы. Мы никуда не плыли, а лишь держались на поверхности, провожая взглядами яхту. «Ассоль», зарываясь носом в волны, продолжала плыть в сторону Крепостной горы, с каждым мгновением удаляясь от нас все дальше и дальше, и мной в какой-то момент овладело чувство безысходности и непоправимой ошибки, которую мы сгоряча допустили. Но это продолжалось недолго. От мощного взрыва, казалось, содрогнулось море. Огненный шар мгновенно окутал яхту, и из него, словно иглы ежа из мешка, выскочили обломки, за которыми тянулся дымовой шлейф; темнея, шар поднимался вверх, вытягивался по ветру, и под ним оголилась корма яхты – только корма, чудовищный, уродливый обломок некогда красивой яхты. Все остальное будто срезало ножом, будто черное облако взрыва откусило бак, надстройку, мачту и заглотило в свою утробу; недоеденный огрызок стал запрокидываться, показался киль, матово сверкнуло литое слово «Ассоль», и последний останок стремительно провалился в морскую бездну.