Книга Из истории культуры древней Руси - Борис Александрович Рыбаков

многи у ростовець и посади брата своего в Переяславли, а сам возвратися к Володимирю» (л. 221) (см. миниатюру № 1). После миниатюры № 10 идет текст об изъятии награбленного Глебом Рязанским, иллюстрированный миниатюрой № 11. На миниатюре же № 10 нет ничего похожего на мирное крестоцелование: один князь в застегнутой мантии сидит на высоком престоле и вместо скипетра держит в левой руке обнаженный меч; другой князь с обнаженным мечом стоит поодаль. В центре композиции — коленопреклоненная женская (?) фигура в длинном, скрывающем ноги платье, простоволосая, со скрещенными у груди руками. Молодой мужчина заносит меч над ее головой. Стоящий князь и один из придворных показывают руками на центральную фигуру (рис. 65).

Рис. 65. Михаил Юрьевич и его брат Всеволод судят участника (участницу?) заговора. 1176 г.

Понять смысл изображенного на миниатюре № 10 (л. 221) можно, только учитывая татищевский текст, повествующий об участии жены Андрея Боголюбского в его убийстве. Когда заговорщики Кучковичи решили убить князя, они съехались в его резиденции в Боголюбове. «Княгиня же была в Боголюбове с князем и того вечера уехала во Владимер, дабы ей то злодеяние от людей утаить»[295]. Как мы помним, миниатюра Радзивиловской летописи, посвященная последнему акту боголюбовской трагедии, не обошла вниманием такое действующее лицо, как княгиня: в длинном платье со шлейфом она стоит на месте убийства и даже держит в руках отсеченную выше локтя окровавленную шуйцу своего мужа. «Княжна же на другой день убивства великого князя уведав о том, забрав все имение, уехала в Москву со убийцы»[296]. Когда Михаил Юрьевич появился впервые во Владимире, «убийцы Андреевы наипаче ко изгнанию его прилежали, ведая, что сей без отмщения крови брата своего не оставит»[297].

Когда же Михаил утвердился вторично, то он начал восстанавливать справедливость: установил порядок в старых городах, пригрозив Рязани войной, вернул награбленное. Возвращаясь из рязанского похода через Москву, Михалко «взял княгиню Андрееву якобы для лучшего ее покоя, також и Кучковых с собою во Владимир». Во Владимире на заседании боярской думы начался суд. «Князь, имея уже слуг готовых, велел немедленно убийцев главных взяв, а потом и княгиню привести пред суд, где яко дело известное, недолго испытав, осудили всех на смерть. По которому Михалко велел перво Кучковых и Анбала, повеся, расстрелять, потом другим 15 головы секли. Последи княгиню Андрееву, зашив в короб с камением, в озеро пустили…»[298]. Сведения о княгине взяты Татищевым из Еропкинской летописи начала XIII в. Они частично подтверждаются Тверским сборником, где говорится о том, что Андрей убит «по научению своеа ему княгини».

Миниатюра № 10, очевидно, восходит к древнему лицевому оригиналу, сохранившему первоначальный текст с подробностями о княгине.

В итоге рассмотрения цикла миниатюр 1174–1176 гг. можно таким образом расположить их в последовательном порядке событий, нарушенном копиистами XIII–XV вв.: № 2, 3, 4, 5, 13, 8, 16, 9, 1, 11, 10, 12, 6, 7, 14… 15.

(№ 2) 1174 г. Посольство за двумя князьями Ростиславичами у Святослава в Чернигове (л. 217; с. 91).

(№ 3) Четверо князей (Юрьевич и Ростиславичи) приносят присягу в присутствии черниговского епископа (л. 217 об. верх; с. 91).

(№ 4) Михаил Юрьевич осажден во Владимире (л. 217 об. низ; с. 92).

(№ 13) Обед в Москве. Весть о появлении врагов (л. 222 об. верх; с. 93).

(№ 8) 1175 г. Битва на Колокше. Больного Михалка везут в носилках в Москву (л. 219 об.; с. 94).

(№ 16) Победа на Колокше 14 июня 1175 г. (л. 223 об.; с. 94).

(№ 9) Встреча Михалка и Всеволода владимирцами 15 июня 1175 г. (л. 220).

(№ 1) Ростовцы приносят дары Михалку и Всеволоду (л. 216 об.; с. 96).

(№ 11) Рязанцы возвращают награбленные иконы, книги и утварь (л. 221 об. верх; с. 96).

(№ 10) Суд над убийцами Андрея Боголюбского (л. 221; с. 97).

(№ 12) Погребение Михаила Юрьевича 10 июня 1176 г. (л. 221 об. низ; с. 97).

(№ 6) Торжественная встреча Всеволода Юрьевича у Золотых ворот Владимира (л. 218 об., с. 98).

(№ 7) Интронизация Всеволода на «отнем и деднем столе» (л. 219; с. 98).

(№ 14) Всеволод выступает в поход (л. 222 низ; с. 99).

Рассмотренный цикл миниатюр еще раз убеждает нас в том, что в древней Руси лицевые рукописи были распространенным явлением и что многие составные части летописных сводов были при их написании щедро иллюстрированы. Миниатюры 1174–1176 гг. защищали и прославляли как Андрея Боголюбского, так и его брата Михаила, славившегося своей ученостью и книжностью.

Новая серия миниатюр, охватывающая события 1177–1185 гг. и связанная с делами Всеволода, завершается пышной архитектурной концовкой (л. 230), которая должна соответствовать слову «аминь» (пропущенному в Радз., но имеющемуся в Лавр. лет.), которым заключалось сообщение о пожаре во Владимире в 1185 (1184) г. Рубежи этой серии: л. 224-л. 230; всего 17 миниатюр.

Этот раздел летописи мы тоже можем заподозрить в том, что он достался копиистам XV в. или вовсе без иллюстраций, или же с небольшим количеством их. Здесь вновь появляются рыцарские щиты замысловатых форм, вновь наблюдается вольная, широкая композиция и особенно четко выступает новая манера изображения архитектуры, которая уже проявилась в рисунках 1169 г., но там архитектурного фона было мало (действие происходило в степи), а здесь он представлен полно.

Новая манера заключается в том, что изображаются преимущественно башни и крепости с зубчатым верхом, но не фронтально (как в восходящих к XII в. рисунках к делам Юрия и Андрея), а в аксонометрии, давая вид с птичьего полета.

К рыцарскому доспеху XV в., к пушкам (л. 225 о.) и уже знакомой нам размашистой манере композиции добавляется новый и очень существенный признак — аксонометрически изображенная средневековая, нередко готическая, архитектура с башенками и шпилями.

Можно утверждать, что и этот очень важный раздел владимирского летописания остался в своде начала XIII в. без иллюстраций. Этот заметный пробел был восполнен художником XV в., который в своих самостоятельных работах сочетал усвоенные им по предыдущим разделам старые формы XI–XII вв. со своей современностью. Образчиком может быть вид города Владимира (л. 225), показанного с птичьего полета: зубчатые стены и башни сочетаются, с одной стороны, со старыми русскими одноглавыми храмами, а с другой — с пушкой подошвенного боя.

В 1184 г. (в летописи — 1185 г.) ростовский епископ Никола Гречин был заменен киевлянином Лукой, игуменом Спаса на Берестове под Киевом. И сразу же во владимирское летописание вливается волна южных известий, в том числе и о печальном «полку Игореве» (1185 г.; в Радзивиловской под 1186 г.). Первое южное событие — поход 11 южнорусских князей под водительством Святослава Всеволодича