Книга Жизнь и свобода. Автобиография экс-президента Армении и Карабаха - Роберт Кочарян

вылились в большой и яркий праздник, который подчеркивал нашу идентичность и символизировал национальное единение. А в 2002-м, всего через год, в Ереване прошел второй форум «Армения – Диаспора». В его преддверии Общественное телевидение Армении организовало первый в истории телемост «Ереван – Лос-Анджелес – Москва», в котором также приняли участие города Гюмри и Степанакерт. В течение двух часов собравшиеся в студиях Москвы и Лос-Анджелеса армяне имели возможность в прямом эфире задавать мне волнующие их вопросы.

Особого внимания в те годы требовали вооруженные силы республики, и занимался я ими довольно интенсивно. В ситуации «ни войны, ни мира» отношение к армии должно быть особым. Я понимал, что именно боеготовность армии определяет устойчивость перемирия и что от этого фактора в немалой степени будет зависеть, каким окажется соглашение по Карабаху. Содержание армии, поддержание и наращивание ее боеготовности, обеспечение безопасности Армении и Карабаха оставались моим важнейшим приоритетом в течение всего президентского срока. Как и в любой воюющей стране, армия у нас была непропорционально велика по своей численности и имела значительное влияние на общество.

Каждый день в армии проходит по жесткому распорядку, который никогда не должен нарушаться. День начинается с подъема личного состава и завершается отбоем. А между ними вмещается огромное количество событий: военнослужащие несут круглосуточную боевую службу, занимаются обучением персонала, поддержанием в рабочем состоянии боевой техники, укреплением переднего края, наблюдением за действиями противника, решением социальных вопросов семей офицеров…С каждым новым молодым пополнением весь этот ритм армейской рутины должен повторяться – и так изо дня в день, из года в год.

Армия – это громадный живой организм, для слаженной работы которого требуется ежедневное внимание и большие ресурсы. За все годы моего президентства финансирование армии не задерживалось ни на один день. Кроме решения текущих вопросов, все десять лет подряд каждой осенью я выделял три дня на полное погружение в армейскую тематику. Мы выезжали с министром обороны на передний край, посещали воинские подразделения по всей линии соприкосновения, от Аракса до Муровдагского хребта в Кельбаджаре. Везде, во всех оборонительных районах проводили совещания, слушали доклады об обстановке, обсуждали меры по фортификационному укреплению переднего края. Решали, как организовать боевую службу, чтобы надежно защищать передний край и при этом находить время на обучение личного состава; какие меры и ресурсы нужны для создания эшелонированной линии обороны. Каждый год мы подводили итоги проделанной работы и намечали программы на следующий год. Завершалось все итоговым совещанием в Армии обороны в Степанакерте с составлением обширного плана мероприятий. Эти поездки давали хорошую возможность для общения не только с высшим командным составом, но и с командирами среднего и младшего звена, несущими боевую службу на переднем крае. Такое общение позволяло почувствовать настроения военных, узнать, чем армия дышит и готова ли она воевать. Из поездок я возвращался с лучшим пониманием обстановки на линии соприкосновения и уверенностью, что мы в состоянии эффективно противостоять любым попыткам противника изменить сложившийся статус-кво.

Эти годы отличались и очень высокой внешнеполитической активностью. Я совершил множество официальных визитов в разные страны, причем их география заметно расширилась. Я слетал в Японию, провел турне по Бразилии, Аргентине и Уругваю, впервые побывал с визитами в Эмиратах и Катаре. Ездил в США и Россию, в ФРГ и страны Балтии, в Иран и во Францию. Состоялся первый комплексный визит в Брюссель со встречами как с бельгийской стороной, так и с Еврокомиссией и руководством НАТО. Везде подписывалось множество документов, которые дополняли договорно-правовую базу двусторонних отношений и регулировали вопросы двойного налогообложения и защиты взаимных инвестиций. Во время всех визитов мы проводили совместные бизнес-форумы, встречались с представителями деловых кругов, пытаясь всячески продемонстрировать инвестиционную привлекательность Армении. В расширении географии и круга наших международных связей я видел колоссальный потенциал для привлечения прямых иностранных инвестиций, в которых мы сильно нуждались.

В 2001 году Армения стала членом Совета Европы. Впервые мы запросили членство еще в 1996 году, но официальное приглашение вступить в СЕ получили только в ноябре 2000-го, после оформления обязательств по проведению законодательных реформ. Предполагалось, что сразу после вступления мы присоединимся к многочисленным европейским конвенциям, поэтому надо было проделать масштабную работу, чтобы привести наше законодательство в соответствие с требованиями этих конвенций. Касалось это в первую очередь вопросов в области прав человека, местного самоуправления, избирательного законодательства и судебно-правовой системы – всего того, что должно обеспечивать полноценную защиту прав человека и необратимость демократических преобразований. Процесс шел непросто, европейские эксперты, как и следовало ожидать, оказались большими приверженцами парламентской модели государственного устройства. Они с большой предвзятостью относились к широким полномочиям президента в нашей модели, и было тяжело найти приемлемые решения в рамках действующей конституции. В Армении много споров вызвала и отмена смертной казни, что можно было понять – страна совсем недавно пережила шок расстрела парламента. Тем не менее в итоге мы вошли в Совет Европы с обязательством серьезной конституционной реформы, подлежащей выполнению уже после вступления.

В январе 2003 года, после десяти лет переговоров, Армения присоединилась к ВТО. Решающим и самым активным стал 2002 год, когда наконец-то закончился тяжелый изнурительный марафон согласования торговых режимов со всеми странами – членами ВТО. Сложность заключалась в том, что все всегда стремятся заполучить благоприятные режимы для своих товаров и максимально оградить собственный рынок от чужих. Однако, несмотря на все препятствия, мы настойчиво двигались к членству в ВТО, поскольку понимали, что понятные и защищенные правилами международной ассоциации торговые режимы лучше, чем их полное отсутствие, и что они крайне необходимы для долгосрочных экономических связей. Членство в ВТО делает экономическую политику страны более прогнозируемой, по крайней мере по части ее вовлеченности в мировую торговлю, а это чрезвычайно важно как для торговли, так и для инвестиций.

К этому времени выстроилась своеобразная система взаимодействия с НКР. Армия обороны НКР была в максимально возможной степени интегрирована с Минобороны Армении. С учетом того, что Карабах являлся наиболее вероятным театром военных действий, Армия обороны, куда входили все воинские подразделения, дислоцированные в Карабахе, имела возможность полноценного автономного функционирования. Это также предполагало размещение там соответствующих материально-технических резервов, автономную штабную работу, организацию боевой подготовки, создание эшелонированной обороны, планирование и моделирование вероятных сценариев военных действий. Получалось что-то вроде министерства внутри министерства, полностью ответственное за оборону по всему периметру Нагорного Карабаха. Руководитель Армии обороны назначался указом президента НКР по согласованию с президентом Армении. Все остальные органы власти и управления НКР полноценно замыкались на президенте и правительстве НКР.

Я не вмешивался в вопросы управления внутри Карабаха. Мы всегда договаривались с Аркадием