Книга Помни меня - Фири Макфолен

он мне.

– Мы с тобой можем погулять в Пикс в другой раз, – утешила меня Джо, которая всегда выступает в роли миротворца.

Я предложила им компромисс: спокойный вечер в «Лескар». Клем была так разочарована, что подарила тиару из своего бутика. Она настояла, чтобы я сразу же ее надела:

– Иначе это будет всего лишь вечер в пабе.

Сначала я чувствоала себя по-идиотски в этой тиаре, но алкоголь помог расслабиться. Рэв бросает взгляд на часы и, сказав: «Мой черед», направляется к бару.

– Но ты ведь любишь Лукаса, верно? – спрашивает Клем. Прошло шесть месяцев, но она гнет свое.

Я поправляю тиару:

– Честно говоря, любить его не так уж трудно.

– А что, если он любит тебя? – говорит Джо.

Я фыркаю:

– Ты шутишь, правда?

– Почему бы и нет? – говорит она.

– Мешает наша мрачная, мучительная история. А когда я попыталась его поцеловать, он оттолкнул меня и сказал, что я отвергла его. Я умею читать подобные сигналы, знаешь ли. Ведь я достаточно хорошо разбираюсь в мужчинах.

– Нет, – возражает Джо, взбалтывая напиток в бокале (это двойное виски со льдом). Джо теперь заглядывает на Тиндер, и она вовсю наслаждается жизнью, с тех пор как мы направили ее на верный путь. Поначалу она нацелилась на «Мужчины в радиусе ста ярдах от меня», но Рэв заявил, что если бы какой-то мужчина и спрятался в ее сарае, то вряд ли это был бы Мистер Идеал. Насколько нам известно, Фил Потаскун тоскует и ведет целомудренную жизнь. Жюри присяжных все еще не решило, закончат ли они тем, что будут вместе. Однако, кажется, Филу придется ее подождать.

– Ну, ошибся он тогда. Но это не означает, что его не влечет к тебе. К тому же вы теперь разобрались с той историей…

– Вот именно, – поддакивает Клем.

– Послушайте, вы двое! Я знаю, был бы красивый посткриптум, если бы мы с Лукасом в конце концов соединились. Но в жизни так не бывает. И я уверена, что он женится на женщине, которая выглядит, как член группы «Коррз»[99], а не на стареющей блондинке из Йоркшира в чулках сеточкой.

Они с Джо смотрят на меня круглыми блестящими глазами.

– Позвольте мне распрощаться с памятью о Лукасе Маккарти тем последним рукопожатием, а не делать из себя полную надежд кретинку, – говорю я, поднимая бокал и чокаясь с ними.

– Вот видишь, – обращается Клем к Джо, – нужно подтолкнуть. – Джо кивает в ответ, и я вдруг чувствую: что-то явно не так.

– Ты же знаешь, мы не отдали тебе подарок ко дню рождения. Мы, типа, пошли на безумный риск: либо ты будешь нам благодарна до конца жизни, либо… – Голос Клем прерывается.

– О?.. – произношу я с суровой интонацией. Боже мой, уж если Клем считает, что это «безумый риск»…

– Либо это будет катастрофа, которая поставит крест на нашей дружбе и будет преследовать нас до конца дней.

– О, это великолепно! Вы купили мне билет на авиарейс в Дублин? Но я же хочу истратить ваши сто фунтов!

– Нет, это еще безумнее.

– О’кей, теперь я уже волнуюсь. Так что же вы сделали? Джо, ты побледнела!

Джо смотрит на кого-то у меня за спиной. Я медленно поворачиваюсь и вижу Рэва с подносом с напитками. А рядом с ним – Лукас Маккарти.

45

– Сюрприз! – восклицает Рэв.

Утратив дар речи, я думаю о том, что лучше бы у меня на голове не было тиары.

Лукас, руки которого в карманах темного пиджака, говорит, глядя на меня:

– Вы сказали, что я непременно должен объявиться на ее дне рождения в качестве сюрприза. И что ей это понравится, без вопросов. Но так ли уж безупречен этот план?

– Да! – отвечает Клем.

– И Джорджина выглядит довольной видя меня? – Он притворяется, будто изучает мое выражение лица, и улыбается. Я слишком потрясена, чтобы улыбаться.

– Она онемела от радости! – говорит Рэв и, приблизившись к столику, ставит поднос. Я чувствую их напряженное ожидание.

Я нервно сглатываю, пытаясь овладеть собой.

– Привет. Э-э, что происходит?

– Мы пытались придумать, как устроить тебе самый лучший день рождения. Такой, как ты заслужила после всего, через что тебе пришлось пройти… – запинаясь, произносит Джо. – И мы подумали, что лучшим подарком будет… что тебе хотелось бы увидеть Лукаса. И мы предложили Лукасу прийти…

– Они считали, что нам нужно поговорить, – объясняет Лукас. – Я уже подумывал связаться с тобой, и тут на меня вышли Клем и Джо…

Я смотрю на Клем, которая в восторге от содеянного, и на Джо, которая все еще сильно нервничает. Затем перевожу взгляд на Лукаса, который не имеет никакого права чувствовать себя столь непринужденно. Он снова улыбается.

– Я бы не пришел, если бы мне не нужно было что-то сказать. Но я могу уйти домой, если мне здесь не рады. Без обид.

– Нет! Все о’кей, – отвечаю я. Своих друзей я буду убивать позже, причем медленно.

– Я не имею ничего против того, чтобы сказать то, что должен, при твоих друзьях. Если это тебя не смущает.

– Нам бы действительно этого хотелось, – вставляет Клем, прежде чем я успеваю ответить.

– Ах ты, чер… – говорю я. – Откуда я знаю, смутит ли это меня, когда неизвестно, о чем пойдет речь?

– На самом деле это должно смутить только меня, – говорит Лукас.

– О’кей. – Я кладу на колени вспотевшие руки, пытаясь успокоиться.

– Я вот о чем подумал. Теперь, когда мы разобрались с нашим прошлым, смогу ли стать частью твоего настоящего?

Мое сердце бешено колотится, потом замирает. Я открываю рот и снова закрываю. И наконец спрашиваю:

– Ты просишь меня вернуться в «Уикер»?

– Нет. Я спрашиваю, сходишь со мной куда-нибудь пообедать? Когда-нибудь. Я вижу, сегодня ты занята. Я приглашаю на свидание.

Я делаю паузу, и внутри разливается солнечный свет. Лукас Маккарти приглашает меня на свидание?

– Разве ты живешь не в Дублине?

– Нет – ведь ты здесь. Я подал заявление о переходе. Надеюсь, босс подпишет его. Хотя он настоящий идиот.

Я ничего не могу с собой поделать. Мы глупо усмехаемся друг другу. Лукас вернулся ради меня? Он сделал это из-за меня?

– Я отрепетировал это с Девлином, – говорит Лукас. Цитирую: «Давай же, ты, мрачный ублюдок, ты можешь и получше, ты наговорил мне гораздо больше, когда сох из-за нее последние несколько месяцев».

Я смеюсь. Сох. Никогда и на секунду не могла вообразить, что он хочет меня так же, как я хочу его. Мне казалось, что с этим покончено навсегда.

– Я сказал Деву: «Я не должен давить