Книга Ступень вторая - Инди Видум

— А он точно будет? О, спасибо. Можешь через полковника Ефремова передать, — предложила она. — Я к отцу до награждения.

Она убежала, а Диана спросила меня со странной интонацией:

— Ярослав, а ты правда не знаешь, кто она?

— В смысле? Светлана Туманова, так было записано в ее документе. А что не так-то?

Денис внезапно захохотал.

— Ой, умора. Расскажи кому — не поверят. Ярослав, ты совсем новости не смотришь? Ни по телевизору, ни в сети?

— Совсем, — подтвердил я. — Денис, а что не так с этой Светланой?

— Да все с ней так, — протянула Диана. — И с нами теперь тоже все так. Потому что пусть попробуют не дать первое место команде, в которой участвовала сама великая княжна.

— Великая княжна? То есть ее отец?..

— Император Иван Михайлович Туманов.

Тут только я понял, почему мне показалось знакомым лицо. В нашей школе висел огромный портрет императора. Да, он походил на свой оригинал, но изображение было несколько приглажено в сторону красивости, а уж мощи, исходящей от самого императора, не передавало и вовсе.

— Я чувствую себя идиотом, — честно признался я. — Это ж надо так опозориться в разговоре с правителем.

— А ты и с ним умудрился пообщаться? — спросил Ден.

— Ага, и совершенно не по протоколу. Но я же не знал…

Хотелось подойти к стене и треснуться об нее головой. Это ж надо умудриться выставить себя таким идиотом. Подданные должны знать своих правителей. Дамиан, тот в такой ситуации не хохотать бы начал, а разозлился бы и выместил бы злость на провинившемся.

Когда Светлана к нам вернулась перед награждением, я ей сразу сказал:

— Ваше Императорское Высочество, я понимаю, что моему поведению нет прощения, но все же прошу простить меня за фамильярность. Скажите, чем я могу искупить вину?

— Ярослав, это ты брось, — неожиданно сурово сказала она. — Для тебя я теперь всегда Светлана. Мы же в одной команде были и учиться будем вместе. Только про обещанный артефакт не забудь. Забудешь — вот тогда я обижусь по-настоящему.

Я ее заверил, что обижаться по-настоящему ей не придется, а для себя решил из кожи вон вылезти, но сделать артефакт, в котором идеально переплеталась бы красота и защитные функции.

Глава 46

Награждал нас сам император, причем грамота была выписана даже на Полину, но стипендии в «Крыльях Феникса» не досталось ни ей, ни Светлане, потому что участвовали не на всех этапах. Зато нам троим были обещаны и стипендии, и зачисление, при условии, что обучение оплатим до определенной даты. Про условие мне позже объяснил один из учителей школы, передавший документы и реквизиты. Так что пока нашего настроения ничего не портило. Почти. Разве что осознание собственного идиотизма по отношению к правящей семье? Так, если бы не он, вряд ли мы сегодня стали победителями и получили бы по тяжёленькой настольной фигурке феникса.

Император говорил красиво, чувствовался опыт публичных выступлений. Дамиан, кстати, тоже обладал таким умением. Но взялось оно не с бухты-барахты, ему приглашали учителей по риторике и постоянно тренировали толкать речи на разные темы. Смешно было смотреть, как он иной раз изобретательно проталкивал нужную идею, маскируя ее заботой о других. Айлинг на это никогда не покупался, а вот мы с Илинель — бывало. Полностью я излечился от веры в чужие слова, лишь стоя на эшафоте и с ясностью понимая, что никто меня не помилует, что красивая речь закончится красивой казнью, пусть даже Дамиан пустил слезу, говоря о том, что считал меня своим другом и ему больно от того, что он должен поступать по закону.

Тем не менее слушать выступление этого императора было приятно, поскольку он отдавал должное нашей победе. Вполне возможно, что тем самым он отдавал должное и своей дочери. Но покажите мне того, кто ему выскажет такую претензию в лицо? В зале идиотов не нашлось: все выслушивали с восторженными лицами и в нужных местах разражались аплодисментами. Хотя нет, не все. Неприязненный взгляд Андрея Лазарева старательно, но безрезультатно прожигал во мне дыру. Даже удивительно, что безрезультатно, потому что единокровный брат не разменивался на такую ерунду, как выслушивание императорской речи, все его внимание было уделено мне. А вот старшего Лазарева я не заметил, даже сканирование запустил, но его в здании вообще не было. Признаться, это меня немного расстроило, потому что уж он точно бы порадовался за меня. Или не порадовался бы? Андрей в прошлых соревнованиях участвовал, но их группа выбыла на первом же этапе. Что бы там Лазарев-старший ни говорил, тот внук, что рос на глазах, всегда будет родней.

Впрочем, мы и сам за себя радовались неплохо. Тимофей улыбался широко, но с долей неуверенности в том, что мы действительно победили. Денис улыбался более сдержанно и, что бы он ни думал про себя, внешне излучал уверенность и в наших силах, и в том, что мы награждаемся по праву. Диана улыбалась так, как умела улыбаться только она: с толикой превосходства и убежденностью в собственном превосходстве. Светлана же улыбалась открыто и радостно, заряжая всех нас позитивом.

Император закончил речь, убрал усиливающее звук заклинание, которое позволяло доносить его голос в самый отдаленный участок зала, и неожиданно тихо сказал:

— Ярослав, я хочу с тобой поговорить.

— Сейчас? — уточнил я.

— Именно. Пойдем.

Признаться, я немного напрягся, потому что желание было неожиданным, а значит, разговор пойдет непонятно о чем и непонятно к чему приведет. Возможно, после него грамота от «Крыльев Феникса» останется единственным бонусом от соревнований. Не будут же мне выплачивать стипендию если не допустят в школу? А если не допустят меня, то и моих людей — тоже, за исключением разве что Дианы, которую тут примут с распростертыми объятьями.

Пришли мы в кабинет директора, который тут же нас покинул с извинениями. Судя по тому, что задерживать его никто не стал, император планировал беседу заранее и без посторонних ушей, что и тут же подтвердил, поставив защиту от прослушивания. По привычке я ее изучил, отметил, что обойти смог бы, причем так, что поставивший не заметил бы, но говорить этого, разумеется, не стал. Император устроился в директорском кресле и кивнул мне на стул для посетителей.

— Присаживайся, разговор будет долгий.

Я осторожно уселся, жопой чувствуя не мягкость стула, а грядущий допрос. Я был почти уверен, что будет он касаться поместья Вишневских, а от результатов его будет зависеть не только поступление в школу, но и судьба клана в целом.

— Признаться, Ярослав, меня позабавило то, что ты меня не узнал. Давно такого не случалось.

Он улыбнулся, но императоры — не те люди, которые всегда показывают настоящие чувства. За улыбкой могла таиться оскорбленная гордость, жаждущая мести, поэтому я принял покаянный вид и сказал:

— Мне очень стыдно, Ваше Императорское Величество. Но в жизни вы сильно отличаетесь от своих портретов. Портрет мага не передает его силы, на которую я обратил внимание в первую очередь. Кроме того, я не ожидал встретить столь высокопоставленную персону, да еще без свиты и охраны.