Книга Климат, или Что рулит судьбой цивилизаций - Александр Никонов

Так вот! Как я уже сказал, по нашим прогнозам, извержение уровня «семерки» произойдет до 2032 года. Мировая вулканология предсказать этого не может. А ваш покорный слуга может и даже сейчас объяснит, почему.

Еще четверть века назад мы обратили внимание научной общественности (на которое традиционно никто не среагировал), что самые сильные извержения вулканов происходят в эпохи самых глубоких солнечных минимумов. И вот он пришел, этот минимум.

К счастью, человек нагрел атмосферу настолько, что «пригасшее» Солнце не собьет этого потепления, хотя и затормозит глобальное потепление очередным Хайэтасом на 10–12 лет. Однако кластер катастрофических извержений способен сбить среднеглобальную температуру на 0,5–0,7°С! И если, согласно нашим прогнозам, это случится, то Перерыв, в который мы уже вошли, растянется на десятилетия!

– А потом?

– Дальше температура снова начнет расти, но никогда больше она не будет расти так быстро, как она росла в 70-х и 90-х годах. Тогда скорость потепления превышала 0,2 градуса за десятилетие. А будет расти со скоростью в 2–2,5 раза ниже. И расти она будет примерно сто лет.

– А потом?

– Хм… Два десятка лет назад я представил в «Известия русского географического общества» статью, которая была подвергнута довольно хамской критике, но в конце концов опубликована. В ней написано то, что сейчас уже стало общим местом. А именно: если бы не воздействие человека на атмосферу, мы бы сейчас уверенно продвигались в сторону нового Ледникового периода. Сначала очень похожего на Малый ледниковый период… А затем свалились бы в новое ледниковье в полный рост – уже не малое, а в самый настоящий Ледниковый период. И это произошло бы в течение ближайших четырехсот лет.

Но поскольку в атмосфере за последние 250 лет было накоплено более чем полуторакратное превышение СО2, парниковый эффект будет продолжать поддерживать повышенный температурный режим. Мы отодвинули наступление очередного Ледникового периода на несколько тысяч лет. И теперь собрались с этим бороться!

Мы живем в кайнозойскую эру, в ее завершающей фазе, которая называется эпохой голоцена. Голоцен начался 11 600 лет назад. Голоцену предшествовал плейстоцен. Он длился 2 миллиона лет и характеризовался чередованием коротких межледниковых периодов и длительных ледниковий в соотношении 10:1. То есть из двух миллионов лет 1 800 000 лет длились ледниковые периоды с мамонтами, шерстистыми носорогами и ледовым щитом в 200 м толщиной над Москвой. И всего 200 000 лет на планете было более-менее тепло, вот как сейчас. Наш читатель уже знает наизусть: средняя продолжительность межледниковых периодов всего 10–12 тысяч лет. То есть мы свое уже отгуляли, наш срок вышел. Понаслаждались – пора заканчивать проект «цивилизация». Но если «зеленые» и прочие экологисты не заставят нас убирать парниковую углекислоту из атмосферы, то тепло, давшее жизнь нашей цивилизации, продлится еще столько же, то есть окажется вдвое длиннее, чем естественное межледниковье. И тогда мы еще поживем!

– Хоть бы они все попередохли, эти «зеленые»!

На дворе трава, на траве – дрова

Какое-то время я молча смотрю на красную плазму, которая весело пляшет на фоне желтого шамотного кирпича. Огонь – это очень красиво. Мне все это очень нравится. Дрова. Углекислый газ. Парниковый эффект. Тепло. Грета Тунберг в смирительной рубашке…

А борьба с глобальным потеплением мне совсем не нравится! Это какая-то очередная охота на ведьм. Маккартизм от климатологии. Экологическая политкорректность. Грета Тунберг, как родная сестра Павлика Матросова, закрывшего вражескую амбразуру телом своего отца.

Как же нам выжить в этой удушающей атмосфере всеобщей любви и заботы об окружающей среде?

Пока я раздумываю над этим, Клименко продолжает бесконечный разговор о погоде и климате.

– …2020-й ковидный год стал самым теплым годом за всю историю метеорологических наблюдений в Москве, то есть за последние 244 года, и превзошел прошлый рекорд 2019 года. Теплеет! И очень ощутимо. Прошлый рекорд составлял +7,8°С, а в 2020 году +8°С. А что такое восемь градусов среднегодовой? Это, на минуточку, как холодный год где-нибудь в Вене или Берлине. И я такое потепление приветствую! К нам приходит Европа! Поэтому та амбициозная задача, которая…

Что меня всегда поражало в Клименко – океан цифр, который он удерживает в голове! Чего ни хватись, куда ни поверни разговор, он тут же без бумажной подготовки прямо на живую начинает засыпать собеседника ворохами данных. И собеседник вскоре засыпает. Но не я! Я жадно ловлю все эти цифры. Вот только сейчас что-то проловил, проморгал, прохлопал. Кажется, Клименко употребил слово «амбициозная». И это меня кольнуло, отвлекло от дум о былом и грядущем…

– Погодите! Почему вы назвали снижение выбросов «амбициозной задачей»?

– Потому что я сочувствую людям, которые поставили себе задачу снижения выбросов в перспективе до нуля! Я сам наблюдал это чудо – как всего за полгода выражение «карбононейтральный» стало практически общеупотребительным, я его в литературе уже чуть не каждый день встречаю. И в Интернете. И в телевизоре! Уже даже Китай договорился до того, что к 2060 году они станут углеродонейтральными – сразу после Европы, которая к 2050-му году станет таковой. И это Китай, который сжигает каждую вторую тонну угля в мире!

Европа вообще ставит очень амбициозные цели, каким-то чудом их достигает и берет повышенные обязательства! Хотели к 2030 году сократить выбросы на 40 %, а сейчас официально завизировали Еврокомиссией сокращение на 55 %! Я даже не представляю, как им это удастся, но уверен, что сделают. А это значит, что русский уголь – тю-тю, русская нефть – тю-тю.

Это какое-то социалистическое соревнование с встречными планами – одна цель безумнее другой! Стоит вспомнить анекдот советских времен про то, что войны не будет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется. Потому что все эти амбициозные меры избыточны и приведут только к разрушению или замедлению экономик недоразвитых стран, которые в меньшей степени готовы к великому энергетическому переходу от ископаемых к возобновляемым источникам энергии. А для нашей страны так эти планы вообще опасны! Потому что уже с 2021 года европейцы будут вводить пошлины на импорт продуктов в соответствии с их углеродным следом. То есть если вы производите продукты, которые сделаны с большими выбросами, извольте за это заплатить. А у нас других продуктов нет! Разве что газ и дрова…

– А дрова разве можно? Разве это не грех непрощенный? Ведь при их сжигании в атмосферу выделяется оксид углерода! – Я с уважением смотрю в камин, где сгорает береза. Я радуюсь этому обстоятельству. Оно меня греет.

– Дрова можно! – разрешает Клименко. – Это вам даже самый лютый зеленый скажет, что сжигание дров и есть та самая карбоновая нейтральность, к которой все стремятся. Потому как это нулевой баланс: сколько вы взяли углерода в природе, столько и сожгли, а леса потом все это из атмосферы скушают. Биоэнергетика – самая зеленая энергетика, которая только может быть.