Книга Почти Джульетты - Мария Сидней

– Уху. Может, они и нормальные, но эти их свирепые взгляды, – Тая осторожно мотнула головой в сторону девушки с сильным начесом и пугающе черным макияжем, которая злобно смотрела в ее сторону, – заставляют думать, что они не испытывают ко мне особой симпатии.

Сережа посмотрел, куда указывала Тая. Девушка с начесом моментально отвернулась, пряча счастливую улыбку, что музыкант обратил на нее внимание. Молодой человек усмехнулся трусости любимой, обнял ее за шею и поцеловал в макушку.

– Не обращай на них внимания. Они пришли послушать музыку и все.

– Ошибаешься. Они пришли в надежде, что ты очаруешься их оглушительным визгом, когда они будут вам подпевать, попросишь номер, а потом пригласишь на свидание. У меня были точно такие намерения на концерте Пита Клемана.

– Этого… – Сережа задумался, подбирая слово помягче, – не совсем парня?

– Не говори так, – нахмурилась Тая, – я знаю все его песни наизусть.

– Сори, – засмеялся Сережа, – твой выбор – мой выбор.

– Тебе не придется идти на такие жертвы. Он мне уже разонравился.

– Ху, – облегченно вздохнул Сережа, – а я уже представил, как буду подпевать вместе с тобой: «Деткаааа, это мир для нааас».

– Хватит, – засмеялась Тая, – я не могу жертвовать своим слухом. Он у меня, кстати, острый, Дана на себе испытала.

– Бедняжка, – сочувственно помотал головой музыкант, – я должен предоставить ей моральную поддержку.

– Вот вы всегда надо мной смеетесь, – проворчала девушка.

– Потому что мы тебя любим, – Сережа снова поцеловал любимую в макушку.

Во время разговора Тая не переставала смотреть по сторонам. Теперь ей уже доставляло удовольствие ловить на себе завистливые взгляды. Она специально покрепче прижалась к Сереже, взяв его за руку, которой он обхватил ее шею. Рассматривая зрителей, будущая журналистка заметила Алену с маленьким мальчиком, которому на вид едва исполнилось пять лет.

– Смотри, там Алена с каким-то ребенком! – воскликнула Тая.

– Это ее сын Глеб, – сообщил Сережа, помахав Алене, – мой крестник.

– Вау, – воскликнула Тая, расплывшись в восторженной улыбке, – и он тебя называет крестным?

– Нет, он зовет меня Сережей. Вообще забавный малыш. Иногда Леша с Аленой оставляют его у меня. Он ни секунды не сидит на месте, откуда столько энергии?

– По любому из каши. Вот в детстве нас заставляли ее есть, и мы были бодрыми и веселыми, а выросли и решили: «Все, мы большие, можем теперь кашу не есть», и стали дохликами.

– Возможно, – улыбнулся Сережа, – я ненавидел кашу.

– А кто ее любил? Но зато теперь мы можем на наглядном примере убедиться, что она, действительно, полезна.

– Надо реально спросить у Алены, ест ли Глеб кашу. Я его никогда ей не кормил.

– Я отвечаю, что ест. Вообще дети прикольные.

– Да, – протянул Сережа, наблюдая за шалостями Глеба, бегающего вокруг мамы, – я свою дочку хочу назвать Таей.

– Оу, – удивилась Тая, – прям как я.

– Да, красивое имя.

Тая смекнула, что если речь зашла о детях, вполне возможно, тема перерастет в «наши будущие дети», а девушка еще не собиралась думать о семье и решила сбежать от разговора. Повод нашелся быстро, когда Тая заметила, что парень на сцене машет рукой, призывая Сережу подойти.

– Сережа, тебя зовет длинноволосый парень.

– Кто? – Сережа обернулся, – Это же Джон, ты его не узнала?

Молодой человек много раз рассказывал про каждого члена группы, называя не только имена, но и фамилии. Тая запоминала сведения, но уже через секунду забывала. Да, был в группе Джон, девушка это знала, был и длинноволосый парень, это она тоже помнила, но то, что это один и тот же человек, поняла только сейчас.

– Не узнала. Наверное, у него волосы еще выросли.

– Забытоха ты, – улыбнулся Сережа и коротко поцеловал Таю в губы, – пошел я. До встречи.

Сережа запрыгнул на сцену и сразу же схватил микрофон, приветствуя зрителей. К Тае подсела Алена с Глебом, и теперь юной поэтессе было не страшно из-за недовольных взглядов фанаток.

В жизни приходится играть множество ролей. Никто не знает наперед, какая роль ему подойдет, поэтому встречаются ошибки и неудачи. Дана устала постоянно во всем разбираться, иногда можно побыть актрисой, которая должна отыграть спектакль и уйти, не отвечая за последствия. Данные девушки вполне могли обеспечить ей актерскую карьеру, но она выбрала другой путь.

Дана и Оля смотрели сериал, когда раздался звонок домофона.

– Кто там? – крикнула из комнаты художница, обращаясь к Оле, которая пошла ответить.

– Юра, – ответила Оля, – открывать?

– Скажи, что я выйду в подъезд.

Дана поднялась, посмотрелась в зеркало и отправилась на встречу с парнем. Юноша, отвернувшись, стоял у окна. Художница тихими шагами спустилась по лестнице.

– Привет, – поздоровалась девушка.

– Привет, – прошептал юноша, в руках он держал букет кремовых пионов.

– Я тебя слушаю, – Дана сделала вид, что не заметила цветы.

– Это тебе, – Юра протянул букет, – прости меня.

Дана приняла цветы, и хотела продолжить смотреть на Юру осуждающим взглядом, но вспомнила о вчерашнем вечере с Эдиком, и ей стало не по себе. Ей захотелось выбросить букет. Он словно жег руки, как если бы вампиру дали серебро.

– Я поступил очень глупо, – начал мямлить Юра, Дана смотрела на него испуганными глазами, – Дана, ты в порядке?

– Да, – еле слышно ответила девушка. Она старалась держать цветы подальше от себя, чуть ли не на вытянутых руках.

– У тебя аллергия на пионы? – забеспокоился Юра.

– Нет, – замотала головой Дана, – очень красивые цветы, спасибо.

– Правда, понравились? – улыбнулся Юра, – Я не договорил про вчера…

– Не надо, – перебила парня Дана, – я не обижаюсь. Ты сделал мне назло, тут есть и моя вина. Давай забудем все, что было вчера.

Сердце Даны бешено колотилось. Ей казалось, она совершает какой-то рискованный поступок, хотя это был всего лишь обман. Девушка хотела заставить себя поверить, что сможет забыть вчерашний день.

– Я тебя очень люблю, – Юра прижал девушку к себе, уткнувшись лицом в шелковистые волосы.

– Я тоже, – Дана тоже обхватила крепкую спину юноши и закрыла глаза.

Ей стало тепло, когда Юра прижал ее к себе и сказал, что любит. От парня исходила такая огромная забота и нежность, что Дане приходилось глубоко дышать, принимая ее. Некоторые считают, что объятия могут сказать намного больше, чем поцелуй. Чем дольше обнимаешь человека, тем сильнее начинаешь ему доверять.