Книга Цепкие лапы времени - Александр Плетнёв

– Это вряд ли. На крайний случай – временно. Меня еще в Вашингтоне заверили, что на русского медведя найдется палка.

– …Все прибывшие в СССР, включая вас, ваших боевиков, безусловно, сразу попали «на карандаш» чекистов. Не удивлюсь, что на каждого есть досье.

– Люди чистые. Это было первым условием. У КГБ на них ничего не может быть! На случай же осложнений они прикрыты дипдокументами… Иначе, ходят под неприкосновенностью.

Выдворение из страны – меня, вас и других сотрудников – предусмотрели и взяли в расчет.

– Но… – продолжая цепляться за «острые углы», – если их возьмут с оружием?

– Они готовы ко всему, – собеседник тоже мог быть убедительным.

– Далее. Как вывозить объект? Обычно нелегалов мы переправляем нашим налаженным трафиком паромом в Финляндию, на добровольной основе по ложным документам. Сейчас же… похищение, под принуждением – это в корне меняет положение вещей. В багажнике машины – до первой притязательной проверки обычного поста дорожной инспекции? А что будет твориться, когда обнаружится пропажа ценной фигуры, просто не представляю. Поверьте, сэр… – Гербер мысленно выругался: «черт!.. все же столичная шишка Уолтерс, будучи больше специалистом по южноамериканским (третьим) странам, неверно оценивает реалии СССР», – это не Латинская Америка. Здесь, в СССР, когда у местного полицейского теряется элементарное табельное оружие, на уши поднимают все службы правопорядка, включая сотрудников ГБ, которым заниматься этим совсем не с руки.

– Вывозить объект по схеме «Jin».

Бертон увел взгляд в сторону: «Канал сомнителен… и скорей всего по авралу пропажи ценной фигуры будет перекрыт чекистами… озвереют. Боюсь, что даже экстракция наших нелегалов станет проблемной. И что тут сказать?»

Попытался:

– Я бы не списывал альтернативу мягкого подхода к «объекту», допуская контакт. А еще лучше использовать ресурс агента Октавия как приманку-подмену… и далее по стандартной схеме: компрометирующие фото и метод вербовки в лоб?

– Игра в романтику… – сомнительно кривился Уолтерс, – «объект» сам как приманка. Слишком свободно и доступно перемещается. Не находите? Наблюдение установило лишь два уровня контроля «наружки» КГБ, не так ли?

– Так.

– Мы сможем их обойти?

– Да.

* * *

Понимая все сопутствующие, а особенно последующие осложнения отношений с русскими, Гербер все еще надеялся, что комиссии во главе с Уолтерсом удастся перейти к конструктивной стадии политического диалога. А в Вашингтоне сочтут параллельную силовую операцию излишней.

В Вашингтоне так не считали: «…некоторые наши действия и решения теперь видятся невозможными, иные маловероятными, третьи остаются неизбежными. Невзирая на их уязвимость».

Да и советская сторона оставалась в прежней выжидательной риторике.

Кремль (еще один день в череде…)

«…И если снова говорить о сухих фактах (наряду с тонкими интеллектуальными интерпретациями), игра с американской разведкой местами в чем-то будет похожа на шахматную комбинаторику – где нам всего-то и надо правильно расставить известные фигуры, либо произвести перестановку их с места на место. Выстраивая на условно-клетчатом политическом поле ложные, полуложные модели, перемежая их для достоверности картины истинными».

В таком ключе… принять очередное, практически традиционное вступление, придающее совещательной диалектике любого заседания в кремлевском кругу ту выразительную академичность, что так начинала нравиться Терентьеву, что вызывала у членов группы похожую и индивидуальную реакцию – и было любопытно за ней наблюдать, особо отметив, пожалуй, главных завсегдатаев: неизменное одобрение Андропова, вообще, наверное, любившего интеллектуализацию во всем, и сосредоточенное внимание у Крючкова и Устинова, сопряженное у последнего с нетерпеливым «давайте-давайте – ближе к делу, к конкретике».

…И слушать дальше выдержки из отчета Корниенко – заместителя министра иностранных дел, который курировал советско-американские отношения, которого здесь не было… не дорос допуском (вот так).

А зачитывал их сам Громыко, Андрей Андреевич, министр – сухим, спокойным голосом, выдержанным (выдержки же):

– Сейчас в западных средствах массовой информации против СССР ведется обычная умеренная риторическая критика. Официальный Вашингтон по теме «крейсера-пирата» ушел в зону молчания. А вот новый чиновник по особым поручениям, прибывший из Вашингтона, вероятно из Лэнгли, и явно под определенную миссию, усиленно налаживает почву для сотрудничества.

– Что им надо?

– Информация, – Громыко даже не пожал плечами, хотя по тону…

– Еще бы, – фыркнул Устинов, – политическая? …военная? …о будущем?

– По большей части. Процитирую: «…руководство США самым должным образом оценило решение вашего правительства не предавать это дело международной огласке. Мы ни в коей мере не посягаем на ваши военные тайны, но надеемся на сотрудничество. Техногенная составляющая нашего интереса выражена сферой прогнозов и тенденций развития».

Андрей Андреевич все же пожал плечами:

– И конечно (в приватной беседе) упоминал саму возможность перемещения во времени. А поскольку риторика неофициальная, посол позволяет себе варьировать полярность от умасливания и посулов по договорности США в некоторых спорных моментах (отмена санкций и всякое другое)… до обратных угроз.

– Беспринципная наглость, переходящая всяческие границы, – проворчал Огарков.

– Чем угрожает? Посол этот. Введут новые эмбарго? Вот удивили! – министр обороны чуть завелся. – Какие-то осмысленные претензии? Или грозятся очередным крестовым походом, известив на весь мир, что у русских есть «дырка» в будущее, возопив, что спасают мир от бешеной обезьяны с гранатой, сиречь от русских с машиной времени под мышкой?

– Умоются! – бросил Горшков. Пожалуй, слишком экспрессивно бросил, только что кулаком адмиральским по столу не хлопнул. – Это будет им стоить большой крови!

– Не будут они ничего, – остудил Андропов. – Им целесообразней худо-бедно затеять игру. Они уже ее ведут! Как минимум в дальнейшем надеясь на утечку – слишком большой экипаж крейсера, слишком много у нас людей, привлеченых к секрету. А вот каким образом им стало известно с самого начала – вопрос? Предположу, что-то могло просочиться от аргентинцев, у них был непосредственный контакт с «Петром». А британцы?

– Могли П-700 «Гранитом» наследить? – тихо спросил Устинов у Горшкова.

– Могли. «Инвинсибл» не утонул, на борту наверняка остались фрагменты ракеты.

– У нас есть агент в Пентагоне, – зыркая, будто выдавил из себя начальник контрразведки, – у него нет высокого статуса допуска, слишком маленький человек в администрации, но сообщает, что якобы в Лэнгли, в самой сердцевине ЦРУ, создан особый секретный отдел. Подразумевается, что по известному поводу. В том числе донесение содержит информацию о новоприбывших американских чиновниках, укладывающуюся в версию установления с нами практического контакта.