Книга Пламя Победы - Тимур Туров

Карим не смог понять, шутит заведующий или говорит серьезно.

Он вышел из кабинета и направился в ординаторскую. Народ как раз стекался туда: кто-то после бурной ночи, кто-то со свежими силами из дома. Все кивали Кариму, будто он и не пропадал на две недели, а расстались с ним только вчера.

У окна в коридоре Сатин увидел Сет-Лану.

Она стояла и смотрела на него, и это было не совсем обычно. Чтобы эта медсестра вот так, ничего не делая, стояла у ординаторской, вместо того чтобы бежать на летучку, или в палаты к больным, или на пост за лекарствами, или в перевязочную – он не видел ни разу за все годы работы с ней. Но сейчас Часовщица не спешила заняться чем-то привычным, так что сомнений не было: она ждала его, Карима.

Сатин подошел к девушке и, улыбнувшись, поздоровался. Она осталась совершенно серьезной и протянула ему запечатанный белоснежный конверт без единой надписи.

– Это мне? – удивился Сатин и взял письмо. – Точно мне?

Сет-Лана молча кивнула, а потом, вместо того чтобы пойти в ординаторскую, зашагала к лестнице.

– Погоди, а от кого? – крикнул ей вслед Карим.

Но она уже исчезла из виду.

Прислонившись к подоконнику спиной, Карим осторожно надорвал конверт. Там обнаружился узкий листок почтовой бумаги с одной только строчкой: «Если хочешь что-нибудь узнать, приходи сегодня в десять к хоспису. Один».

Карим вздрогнул – уж слишком мрачным выглядело это послание.

По коридору спешил заведующий – на летучку.

– Александр Сергеевич, – окликнул его Карим. – Светлана сегодня работает или сменилась?

– Светлана, к сожалению, уволилась, – развел руками заведующий. – С сегодняшнего дня не работает. Так что остались мы…

– Как – уволилась? – растерялся Карим. – Я ее только что в халате видел…

– М-да? Странно. Вчера еще забрала вещички. Вроде место получше нашла. Ну что тут удивительного?..

Заведующий прошагал в ординаторскую, а Карим так и остался стоять посреди отделения, пытаясь осмыслить услышанное. Уволилась лучшая медсестра! Невероятно.

Он вытащил мобильник и взглянул на время. До предполагаемой встречи оставалось чуть меньше часа. Карим набрал номер Дориченко.

– Это Сатин. – Карим отошел подальше от ординаторской, чтобы никто не мог намеренно или случайно подслушать разговор. – Наша медсестра передала мне только что странное послание. Просит явиться в десять к хоспису, чтобы сообщить какую-то информацию. Но я должен прийти один.

– Погоди, кто просит, что за медсестра?

– Письмо без подписи. А медсестра – «желтая».

– «Желтая»? – Кирилл Владимирович чуть не задохнулся. – Она там, рядом?

– Нет, она только что ушла.

– Так чего ты стоишь, догони!

– Боюсь, поздно. Как всегда, я туго соображаю. Но если б знал, что она уволилась, не отпустил бы.

– Да, крайне глупая ситуация. Но ничего теперь не поделаешь, – пробурчал Кирилл Владимирович. – А хоспис, это ведь напротив шестнадцатого? Там открытое место, все хорошо просматривается… – он сделал паузу. – Нет, одного тебя нельзя отпускать, никак нельзя. Дай подумать… Сделаем так. Мы приедем с ребятами чуть раньше и будем тебя ждать у корпуса «шестнадцать-двадцать». Я даже «пятерку» брать не буду, чтоб не светиться, возьму «десятку» зеленую, она не примелькалась. А ты приходишь себе к хоспису, встречаешься с кем там надо, но если заметишь опасность, поднимай правую руку, это будет для нас сигналом.

– Хорошо, так и сделаю.

Здание хосписа было построено несколько лет назад приблизительно в то же время, что и новый роддом. Карим не раз задумывался: то ли это ирония властей, то ли случайное совпадение. Скорее всего, ни то, ни другое – просто типовой проект модернизации. Выглядел хоспис вполне благообразно, на больницу совершенно не походил. Полукруглое, со стеклянными дверями здание – скорее его можно было принять за какую-нибудь контору.

Разве что место – за пределами жилых районов, да рядом постоянно парковались один-два ритуальных автобуса.

Карим подкатил со стороны двадцатого микрорайона, поставил «Мерседес» у входа и вышел из машины. Не заметил поблизости ни других автомобилей, ни людей, ни нелюдей – вообще никого и ничего, зато через дорогу, в тени жилого корпуса «шестнадцать-двадцать» мелькнула зеленая «десятка».

Это несколько успокоило Карима: по крайней мере, свои поблизости.

Заняв наблюдательный пост, Сатин принялся ждать, но как ни вглядывался он в проезжающие мимо машины, как ни старался не дать застать себя врасплох – появление Часовщика все равно пропустил.

«Желтый» вырос рядом с ним неожиданно, как из-под земли.

Это был не Рас-Сел, а другой, незнакомый Часовщик, помоложе, с очень хмурым взглядом.

– Карим Сатин? – спросил он тонким голосом.

– Да.

– Следуйте за мной.

– А куда мы идем?

Часовщик исподлобья взглянул на Карима:

– Тебе нужна информация или нет, серо-коричневый?

Так Карима еще никто не называл.

И хотя обращение «серо-коричневый» отражало суть, напоминая лишь о том, что Сатин – полукровка, оно ему не понравилось.

– Ух… ты, – растягивая слова, ответил Карим. – Ну, допустим, нужна. Но при этом мне хотелось бы еще остаться в живых и по возможности обойтись без травм.

– Не бойся, серо-коричневый. Ты останешься целым и невредимым. Кто-то же должен донести сведения до остальных. Идем.

«Часовщик» повернулся к Кариму спиной – как видно, ничего не опасаясь, и зашагал в сторону поселка Андреевка.

– До кого это «до остальных»? – спросил Сатин на ходу.

– До других «серых», других «коричневых» и до «фиолетовых» с ВДНХ, – терпеливо разъяснил Часовщик. – Остальные сами сообразят.

«Ух ты! Вот, значит, как. На меня возложена просветительская миссия. Ну что ж, я не против», – подумал Сатин.

– Ты ведешь меня к Рас-Селу? – спросил он у Часовщика.

– Ты слишком скор и любопытен, – отозвался «желтый». – Терпение, и все узнаешь. И твои друзья – те, что караулят через дорогу напротив, могут не волноваться. Мы вернем тебя в целости и сохранности.

Часовщик привел его к небольшому стадиону, находившемуся недалеко от школы поселка Андреевка.

Стадион был порядком раскурочен и требовал если не сноса, то, по крайней мере, капитального ремонта. Ничего удивительного в этом не было – Москва осталась через дорогу, в пятнадцатом-шестнадцатом районах Зеленограда. Здесь начиналась область, Солнечногорский район, и отношение властей к благоустройству было другим, да и финансирование – тоже.

Часовщик полез на стадион прямо через полуразвалившуюся ограду.