Книга Пилигрим. Книга 3 - Константин Калбазов

— Не знаю, считать ли ее новостью. Но Владимир вроде как подумывает создать у себя в Киеве университет, сродни нашему. Да подумывает издать указ том, чтобы всех княжеских и боярских недорослей отправлять туда на обучение.

— Ну, это мимо нас все одно не пройдет. Откуда ему еще учителей-то взять. Только вот, не рано ли. Как думаешь?

— Приструнит Владимир Давыда Святославича, и поперек ему слова больше никто не скажет. Разве только князь полоцкий. Но с ним рядиться Мономах пока не желает, — пожал плечами Борис.

— И правильно. Забот и у себя с избытком. Вот наведет малость порядок, утрясет, а там глядишь и до Полоцкого княжества руки дойдут. А то ить не порядок, живут чисто на особицу. Еще и задираются, — хмыкнул Михаил.

— Так, последние два года князь Всеслав Брячиславич вроде как ведет себя тише воды, ниже травы.

— Как бы с поляками не снюхался. Ты там за ним присматривай.

— С поляками, это вряд ли. Ему от них в зависимость впадать не хочется. Но вот насчет того, чтобы свое надельное войско создать уже подумывает.

— А вот это уже плохо. Князья полоцкие с сильным войском нам совсем ни к чему. Знать зажился Брячисавич на этом свете, — Михаил многозначительно посмотрел на Бориса.

— Тихо не получится. Не подобрались еще близко. Только если стрельнуть. Но тут уж сразу на Владимира подумают. А ему бы лучше честь по чести, дела вершить.

— Значит поторопись и подведи человека.

— Потороплюсь.

Михаил прислушался к себе. Как-то он вот так, походя о человеческой жизни. Ладно когда оно в бою. Там ты и сам свою жизнь на кон ставишь. Убить же исподтишка, не оставляя человеку шансов…

Конечно его оправдывает то, что это сберегает десятки тысяч жизней. А если взять в контексте отпора набегам степняков, и уж тем более предстоящего нашествия монгол, так и вовсе цифры получаются несопоставимыми. Н-но… Порой бывает противно до тошноты. И это наверное все же хорошо. Куда хуже будет, если он окончательно очерствеет.

Едва оказавшись под надвратной башней Пограничного, как копыта зацокали по брусчатке. Не гранитной, хотя карьер располагается недалеко. Бетонные они и проще и дешевле получаются. И хватает их на довольно продолжительный срок. Асфальт конечно был бы проще, но это все равно, что выстилать улицы серебром.

Не меньше трети добываемой в Тмутаракани нефти поставляется на Русь. А в частности в Пограничное, где ее перерабатывают в греческий огонь и уже готовую смесь отправляют в Киев. Но эти поставки, чистые слезы. Горючего едва хватает чтобы обеспечить нужды войска. Какой уж тут асфальт.

Да и то, поставки по большей части приходятся на каспийскую нефть. Еремей, воспитатель князя тмутараканского Игоря Ольговича, сумел закрепиться на Волге, взяв под контроль весь волок. Но этого все одно мало. Не танкерами же ее возят. Спрос рождает предложение, а избыток ведет к удешевлению товара. Не выгодно купцам заниматься одной лишь нефтью.

От ворот прямая как стрела улица вывела его на центральную площадь города с храмом, над которым поплыл малиновый звон. Еще недавно он был самым красивым и неповторимым не то что на Руси, но и в мире. Теперь же, только первый в ряду. Церкви росли как на дрожжах, одна краше другой. Михаил дал только толчок, дальше уж местные архитекторы и сами с усами, да бородами.

Хм. Но с другой стороны, ведь не без его участия. И дело даже не в том, что он имеет знания из будущего. Все, на что его хватило в прошлой жизни, это собрать комплексную бригаду. И ведь не столько от неумения, сколько от лени. Его и так все страивало. На жизнь хватало, особо рвать жилы не хотел. Тут же, уже девятнадцать лет рвет жилы не за страх, а за совесть. Вот от этого в первую очередь и результат.

В этот момент позади церкви, вверх поднялся аэростат с наблюдателем. Михаил посмотрел на него, припомнил все, что уже сделал, чего добился и непроизвольно хмыкнул. То ли еще будет. Сбил на затылок мурмолку и пнул пятками бока коня, трогая его в сторону своей усадьбы.

* * *

— Подумать только! Он там всего лишь неделю, а наворотил уже столько, что хоть за голову хватайся, — произнес историк Кудрявцев, отпивая кофе.

— Ну-у, это здесь прошла только неделя. Там же миновало девятнадцать лет. Он просто живет полной жизнью. Вот и все. — следуя его примеру, произнес руководитель проекта, Щербаков.

Два профессора были полной противоположностью друг другу. Кудрявцев доктор исторических наук, высокий худощавый уже старик семидесяти с лишним лет. Щербаков, сорока пяти лет, в полном расцвете сил, невысокий толстячок, доктор физико-математических наук.

Но было в них и общее. Едва ли не фанатическая увлеченность своим делом. Три дня тому назад их знакомство прошло не лучшим образом. Историк был просто в шоке от того, насколько глупо подошли к изучению истории эти дилетанты.

Он негодовал, топотал ногами и требовал, чтобы работа была систематизирована. Но не преуспел, ввиду невозможности что-либо предпринять. Даже предложил обследовать себя и своего помощника. Но безрезультатно. Неудача постигла их и при поспешном проведении следования преподавательского состава университета и наиболее перспективных студентов. Разумеется, все было должным образом залегендировано.

Наконец Кудрявцев принял все как есть и взглянул на этот вопрос другими глазами. Что сказать, Щербаков вызывал уважение, как профессионал своего дела. И именно в таком ключе Анатолий Петрович его теперь и рассматривал. Макар Ефимович платил ему ой же монетой. И странное дело, они поладили. Даже где-то были полезны друг другу.

— Но ваша правда, успел многое, — Продолжил Щербаков. — Настолько, что теперь история пойдет другим путем. Еще когда только решался вопрос об очередном эксперименте, я обратил внимание на символизм. Романов Михаил Федорович. Полный тезка царской фамилии.

— Совсем не обязательно, — покачав головой, возразил историк. — Я сильно сомневаюсь, что вот такое вмешательство способно повлиять на ход исторических событий, в глобальном смысле. На коротком ее участке, у него это несомненно получилось. Но дело в ом, что Мономах и без вмешательства нашего пилигрима объединил бы Русь. Возможно не с такой сильной вертикалью, но все же. И половцев приструнил настолько, что Русь на долгие годы позабыла о серьезных набегах со стороны степи. Да и после, вполне сдерживали их выпады. Но, сыновья эту власть не удержали, усобицы продолжились, а пришедшие монголы попросту смели все на своем пути. Достижения древних Египта, Китая, Греции, Рима, все это было сметено вихрем истории. Византия и Арабский халифат попытались удержать их в своих руках, но и они пали под натиском молодых, сильных и жизнеспособных народов. А вместе с ними были утрачены и их достижения. Все новшества привнесенные Михаилом могут оказаться попросту сметенными глупостью, жадностью и властолюбием князей. А хан Батый вколотит в крышку гроба Руси гвоздь, в одночасье вернув все на круги своя.

Закончив свой монолог, Кудрявцев легонько пожал плечами, и вновь отпил кофе.