Книга Твой плен - Нидейла Нэльте

Комната наполнилась невесомым ароматом, не похожим на запах палёных волос, скорее как при горении пряной травы.

Спутники промолчали. Мараг принёс охапку почти высохшей одежды.

Во время завтрака предводительница всё пыталась придумать причину, чтобы не ехать на одном гнаране с Лунаром. Но так и не нашла достойного обоснования.

На какой-то миг почти решилась, однако осознала, что поездку с Кадимом просто не выдержит, и будет выглядеть глупо вдвойне. А если усадит вместе мужчин, только зря задержит полёт.

Снаружи было сыро, пасмурно и холодно. Пришлось завернуться в одеяла, чтобы пронзительный ветер, наполненный ледяными каплями, не пробирал до самых костей.

Только у Китильи был с собой тёплый плащ, найденный где-то в недрах модуля, и Сафира всё не могла решить, нравится ли ей это, или наоборот: хотелось бы, чтобы Лунар отдал подруге своё одеяло, а сам разделил одно на двоих с Сафирой.

Предводительница пыталась выгнать из головы эти мысли, однако они возвращались всё настойчивее. Может, знак преследует её именно потому, что Лунар должен стать отцом? Отсюда и притяжение? А может наоборот? Дело не в силе, а в том, что она влюбилась? Если правда то, что её желания как-то могут влиять…

Сафира вздохнула. Как не хватает Талима! Он всегда спокойно, рассудительно объяснял, под конец она уже не боялась подойти к нему с любым вопросом!

Одеяло создавало иллюзию границы, которую хотелось то прорвать, то укрепить.

Однако в скором времени показались знакомые горы, и предводительнице уже некогда было предаваться сомнениям. Она пыталась рассмотреть деревушку с ручьями меж домов, но серая мгла словно скрывала всё. Небо клубилось тучами.

Сафира приложила ладонь к глазам, пристально вглядываясь в поднимавшиеся серые скалы.

– Вон пещера! – указал рукой Лунар туда, где они оставляли животных. Всё было странно, неправильно. Приблизился гнаран Кадима с Китильей.

– Селения нет! – прокричала та, преодолевая шум ветра. – Я ничего не вижу! Пусто!

– Вот здесь стояли первые дома, – снова указал Лунар.

Сафира пригляделась. И правда, тут они входили в деревушку, спускаясь с горы. Вот и ручейки, только где домишки, которые прикорнули между ними?!

– Как такое возможно?! – изумилась Сафира. – Мы ничего не перепутали?

– Все вместе? – хмыкнул Лунар. – Давай посмотрим на пещеру кузнеца.

– Иллюзия?

– Скорее лоскутки другого пространства.

Ветер поднимался, начал накрапывать дождь.

– Снижаться будем? – уточнил Лунар.

Сафира не знала, как правильно поступить.

– Кому я вещи отдала? – пробормотала она, вдруг вспомнив старика.

Ощутила, что Лунар пожал плечами.

– Давай спустимся? – предложила неуверенно.

Воин молча направил гнарана вниз, приземлился возле пещеры. На этот раз на ней не было никакой двери, да и сам вход казался чуть иным.

Гнаран Китильи с Кадимом сделал несколько кругов. Кажется, оттуда что-то кричали, но разобрать было сложно.

Наконец, мараг с Лунаровой подругой опустились рядом, животное сложило крылья.

– Там ничего нет. Пусто, – проговорила Китилья. – Даже… ммм… следов не заметно.

– Заглянем? – предложила Сафира. Очень хотелось осмотреть пещеру. – Это не опасно?

– Мне ничего не видно, – отозвалась Китилья, и в её устах слова прозвучали не успокаивающе.

Лунар спрыгнул, помог слезть Сафире. Китилья с марагом последовали за ними. Оставив гнаранов и одеяла снаружи, взяв наизготовку оружие, отряд направился в пещеру.

Волосы Сафиры разгорелись от волнения, освещая темноту. Вот здесь должны были висеть мечи, вот здесь путников угощали странными лакомствами.

Вокруг было тихо, пустынно и нетронуто. Невозможно за день придать всему такой первозданный, природный вид.

Сафира прошла туда, где в прошлый раз находилась мастерская. Лунар молча следовал за девушкой, прикрывая.

Вверху виднелось отверстие, в которое проглядывало сизое, затянутое тучами пасмурное небо. Наверное, именно отсюда выходил дым.

А внизу, на полу, еле различимым пятном темнело кострище – старое, словно не один десяток лет не использовавшееся.

Просто кострище, не печь, не горн. Однако в слое древнего пепла неожиданно что-то сверкнуло. Предводительница протянула меч, разгребла кончиком золу.

Там поблёскивала цепочка – очень знакомая, золотая. Та самая, которую Сафира потеряла ещё в Роге.

– Как такое возможно? – пробормотала предводительница.

– Оставь её здесь, – произнесла Китилья.

– Но… – начала Сафира, однако Китилья качнула головой:

– Лучше оставить. Не могу объяснить, просто знаю.

Сафира перевела взгляд на Лунара. Воин только кивнул, показывая, что верит подруге.

– Это тоже… чья-то? – поинтересовался.

– Моя, – отозвалась Сафира. – Я уронила её в Роге. Когда летела на Карате. Не знаю, как такое может быть.

Мысль о драк-коне привычной тенью коснулась сердца. Однако впервые предводительница вдруг подумала, что в этом странном и непонятном «фантомном» мире происходит много совершенно необъяснимого. Может, и Карат каким-то чудом спасся? Исчез, переместился, перевоплотился?

Она снова отогнала беспочвенные надежды. Призналась себе, что ужасно устала от всего. В тишине спутники вышли из пещеры, снова завернулись в одеяла и разместились на гнаранах.

Больше не хотелось никуда залетать. Ни к тёплому источнику, ни смотреть на болота. Поскорее к Китилье домой, там пускай Лунар связывается со своими, выясняет всю информацию, ищет способ вернуться в Рог. И, может быть, вернуть двух «варваров» – лиарку и марага.

Ощущая прикосновение надёжных рук, предводительница впервые испытывала ужасную тоску, вдруг осознав, какая между ней и воином лежит пропасть.

***

Первая намеченная стоянка промелькнула ещё днём, поэтому её пролетели, не снижаясь. Несколько раз спускались перекусить и размяться, но в селения больше не заходили. Распогодилось; оставалось по-прежнему пасмурно, но ветер утих и дождь больше не накрапывал.

Уже начало темнеть, однако селения давно не попадались. Путники даже вернулись немного назад, сделали круг, но ничего не нашли: лес, и если в нём и есть какие домишки, в сгущающейся темноте их не сыскать.

На земле ночевать не хотелось, было слишком зябко. Какое-то время уставшие гнараны летели, пока внизу на поляне не показался заброшенный сруб.

Он стоял на пересечении нескольких троп. Вокруг, насколько можно было судить в темноте, простирались густые леса.