Книга Актер. Часть 3, 4 - Юлия Кова

 — Привет, ты как? — насмотревшись на Алекса, негромко начал Андрей.

 — Привет. Ничего.

 — А выглядишь ...

 Чех усмехнулся:

 — Слово «хреново» сегодня еще не звучало.

 — Рука очень болит? — Исаев показал глазами на его левую.

 — Ничего страшного, заживет.

 — Заживет, говоришь? Ну ладно. Есть новости, хорошие и не очень.

 И с лица Алекса мгновенно схлынули краски. На фоне его побледневшей кожи стало заметно, как лихорадочно вспыхнула зеленая радужка глаз. Алекс подался вперед:

 — Что-то с НЕЙ или с мамой?

 «С НЕЙ — это с Лиз», — понял Андрей.

 Хотя и так ясно, что сидя в машине, окруженной полицейскими, ты не станешь называть имя любимой женщины, до этого уложившей выстрелами из арбалета двоих уголовников.

 — Черт, — Исаев скривился и постучал себя костяшками по лбу. — Я, конечно, идиот. Не волнуйся, с НЕЙ все нормально. А родителям позвонишь сам, я сейчас скажу, чтобы тебе телефон принесли, — и Андрей начал вставать.

 Выдохнув, чех обессиленно откинулся затылком на выпуклую окантовку окна и покачал головой:

 — Не надо. На часы посмотри. И если бы дома что-то произошло, и отец не смог бы до меня дозвониться, то он бы тебе набрал. Он тебе не звонил? Только честно.

 — Нет. В том смысле, что твои мне не звонили.

 — Хорошо. — Алекс закрыл глаза. — Я завтра своим позвоню. А про НЕЕ ты откуда знаешь?

 — А ОНА полчаса назад звонила отцу.

 — Какому отцу?

 — Своему родному отцу. Сказала, что к его возвращению она вернется в страну, но сначала хочет куда-то заехать.

 Алекс моментально открыл глаза:

 — Куда еще ОНА хочет заехать?

 — ОНА не сказала, боялась... — «телефонной прослушки», мог бы добавить Андрей, но вместо этого постучал себя кончиком указательного по уху, и Алекс понял. Кивнув, пробормотал:

 — Все бы ЕЙ ездить... А информация у тебя о НЕЙ откуда? — и глаза чеха четко сосредоточились на лице Исаева. — Ты ЕЁ видел, ты с НЕЙ разговаривал?

 — Нет. — Вспомнив сцену в пентхаусе с участием Лизы, Андрей опустил глаза, разглядывая свои сцепленные в замок руки. — Мари-Энн рассказала.

 — Who is Мари-Энн? — хмыкнул Алекс, который отнес поведение Андрея на счет другого. — Надеюсь, это не одна из твоих, которые... короче, ты понимаешь.

 Исаев поднял голову:

 — Слушай, вообще-то, она моя начальница! И, ну... — он аккуратно почесал нос, — ну, скажем так. Она — очень близкая приятельница отца одной нашей с тобой общей знакомой.

 Разобрав в голове очередную формулу, Алекс кивнул:

 — Понял.

 — А раз понял, то отсюда мы переходим к очередной порции новостей, — покосившись на дверцу «Амбуланс», подытожил Андрей и придвинулся к чеху ближе. — Значит так. Новость первая. Поскольку моя экс-начальница и мой бывший шеф по ряду причин сегодня резко превратились из моих бывших боссов в боссов нынешних, я, как сотрудник Интерпола, однажды явившийся кое-куда и к тебе в образе дипломата, не могу быть твоим адвокатом, вести твое дело и представлять твои интересы в суде. Это плохая часть новости. Хорошая заключается в том, что завтра утром у тебя будет встреча с человеком, который будет вести твое дело, как твой защитник. Его зовут Павел Войтех. Контора, которая ему принадлежит — чешский партнер компании «Альфы». И я тебя очень прошу любить его и жаловать.

 «Потому что он будет делать то, что я ему скажу», — закончил взглядом фразу Андрей.

 — Договорились, — отозвался Алекс и пошутил: — А как я его узнаю?

 — А он тебя спросит: «Где продается славянский шкаф?» Теперь новость вторая. И, опять же, она и хорошая, и плохая. Плохо то, что тебе попытаются предъявить обвинение в убийстве. Хорошо то, что это обвинение обязательно изменят по понижающей, то есть в вину тебе поставят совершение убийства при самообороне. А с учетом того, что в доме, где тебя держали, нашли оружие, к которому, как я полагаю, ты не прикасался, а в сумке у этих ублюдистых господ хранился целый пыточный арсенал, то так оно и будет, но только в том случае, если медэксперты сумеют доказать, что причиной смерти этих двоих стали удары, которые им нанес ты, а не чьи-то выстрелы из арбалета. Но может выясниться и другая вещь. Например, что за этими выстрелами последовала смерть этих господ по естественным причинам. Тут все дело в определении времени смерти. Объяснять, как это устанавливают эксперты, долго и муторно, а у нас с тобой всего десять минут. Поэтому запомни две фразы, которые ты теперь будешь, как дятел, долбить всем в СИЗО. Фраза номер один: «Я не стану разговаривать с вами без моего адвоката». И фраза номер два: «Я защищался, я защищал свою жизнь». И еще один важный момент.

 Если бы подобное, скажем, случилось в моей стране, то есть в России, то тебе за убийство при самообороне впаяли бы два года исправительных работ, или трояк, а в ряде случаев и пятерик. Но в Чехии подобная статья, как правило, оправдательная. То есть у тебя есть все шансы не сесть, и это очень хорошо, и мы за это будем бороться. Кстати, ты полицейским что сказал насчет выстрелов из арбалета? Откуда они взялись?

 — Я? — И в глазах у Алекса опять появился блеск, который возник, когда Андрей впервые упомянул выстрелы из арбалета. — А я сказал, что никаких выстрелов не было.

 — Что? В смысле? — не въехал сразу Исаев. — Но стрелы же не из воздуха соткались?

 — Андрей, — и чех снова откинулся затылком на обшивку стены, пристально глядя на Исаева из-под ресниц. — Читай по губам. Никто. Не. Стрелял. А я нашел эти стрелы на полу. — Алекс покусал кожицу на губе. Блеск в его глазах усилился, и Андрей буквально увидел прыгающих там чертей. — А поскольку я в юности играл Робина Гуда, то вспомнил кое-что из сценического уроков и ухитрился воткнуть эти стрелы в глотки двоих дебилов, один из которых почему-то напал на меня в моей квартире, а второй зачем-то привез меня в этот дом. И — все.

 Сначала Исаев вообще не понял, что он сейчас услышал. Затем сглотнул и, откашлявшись, посмотрел на Алекса:

 — И как эта версия, сошла?

 — Нет. Полицейский или кто там меня допрашивал, разозлился и ответил, что сказки про Робин Гуда и его чудесные стрелы я теперь буду рассказывать сокамерникам. Кстати, ты не в курсе, куда меня отвезут?

 — А я этого не сказал?

 — Нет.

 — Туда, где ты уже был. Но в этот раз будет четко одиночная камера.

 — О! Дом родной...

 — Нет слов. — Андрей потер лоб, из-под ладони разглядывая Алекса. — А какую-нибудь сказку насчет стрел поумней ты, конечно, не мог придумать?

 Правда, стало понятно, почему ефрейтор, запирая за ним дверцу «скорой», бросил на Алекса не самый добрый взгляд.