Книга Арденнская операция. Последняя авантюра Гитлера - Энтони Бивор

Броневик был подбит, но экипажу удалось спастись. Его командир лейтенант Эверетт К. Джонс сообщил об этом командующему 2-й бронетанковой дивизией генерал-майору Эрнесту Хармону. Воинственный Хармон, которому не терпелось пойти в атаку, приказал своему боевому формированию «A» под командованием бригадного генерала Джона Х. Кольера немедленно выдвигаться.

В тот вечер главная танковая колонна майора Эрнста фон Кохенхаузена достигла деревни Шевтонь, расположенной в двенадцати километрах к северо-западу от Рошфора. До сих пор жителям деревни было почти нечего бояться, разве что «Фау-1», летевших на Антверпен, одна из которых взорвалась в воздухе над лесом поблизости. Война, казалось, прошла мимо них. Они не видели американских войск с момента освобождения этого района в сентябре и никогда не предполагали, что немцы вернутся.

Проснувшись вскоре после полуночи от дрожи земли, вызванной танками, грохотавшими по главной улице, жители деревни прильнули к окнам, чтобы посмотреть, кто это, американцы или немцы, но машины двигались без огней, и было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Колонна остановилась немного выше по склону холма, и люди, к их ужасу, услышали лающие приказы на немецком. Весть о массовых убийствах мирных жителей, устроенных боевой группой Пайпера на востоке, распространилась мгновенно. Черная танковая форма со значком «Мертвая голова» наводила многих на мысль, что эти войска тоже были эсэсовцами. Танкистов в черной форме с черепом многие принимали за войска СС. Но 2-я танковая дивизия была другой, и ее поведение по отношению к мирным жителям в целом было правильным. На кухне одного из фермеров в Шапуа офицер предупредил удивленную хозяйку, что ей лучше спрятать свои окорока. Его солдаты умирали от голода и забрали бы все без колебаний {683}.

Рано утром 24 декабря боевая группа Кохенхаузена добралась до Сель, небольшого старинного городка в нескольких километрах к югу от Фуа-Нотр-Дам. Майор фон Кохенхаузен попытался прорваться через Сель и двинуться прямо на Динан, но головная «Пантера» подорвалась на мине, заложенной накануне американскими саперами. Как потом рассказывали местные жители, двое немецких офицеров ворвались в маленький ресторанчик на углу под названием Le Pavillon Ardennas («Арденнский павильон»). Его хозяйка мадам Марта Монрик, разбуженная взрывом, встретила их внизу в халате. Немцы хотели знать, сколько километров отсюда до Динана. Она, не теряя присутствия духа, ответила, что не более десятка километров. «Но, знаете, дорога заминирована! Американцы зарыли сотни мин» {684}. Чертыхаясь, немцы решили отступить в ближайший лес на случай, если самолеты союзников застигнут их на рассвете под открытым небом.

В лесу Кохенхаузен устроил свой командный пункт – в гроте, известном здесь как Trou Mairia («Пещера Маирии»). Его силы включали 304-й полк моторизованной пехоты, батальон 3-го танкового полка, артиллерийский полк и большую часть зенитного дивизиона. На указателях, обозначающих полевой госпиталь дивизии – Feldlazarett, – был изображен символ 2-й танковой дивизии, трезубец. Чтобы скрыть свое присутствие от союзных войск, пехотинцев направили спиливать телефонные столбы и перерезать провода. Еще один отряд 2-й танковой дивизии находился к востоку от Конжу. Тамошние жители вспоминали, как в сентябре, перед самым отступлением, один немецкий командир поклялся, что они вернутся.

От Леньона боевая группа Бёма ночью повернула на запад, в направлении Динана. Прямо перед Фуа-Нотр-Дам, недалеко от фермы Маенн, застыл в засаде британский «Файрфлай Шерман» – «Светлячок» – из 3-го Королевского танкового полка. У «Светлячка» была более длинная и гораздо более мощная 17-фунтовая пушка с высокой начальной скоростью снаряда. Его командир сержант Проберт, услышав лязг гусениц, сразу понял, что это танки, и разбудил экипаж. Первый снаряд прошел мимо ведущей машины, но попал в грузовик с боеприпасами. Взрыв, должно быть, потряс всю немецкую колонну. После быстрой перезарядки экипаж Проберта выпустил еще один снаряд, который уничтожил Pz. IV. Затем, следуя лозунгу Королевского бронетанкового корпуса «стреляй и беги», они быстро умчались, прежде чем «Пантеры» в колонне успели прицелиться. О случившемся доложили майору Уоттсу в Сорине. Машины фон Бёма шли на остатках топлива, и теперь, наткнувшись на засаду, майор, не зная сил союзных войск в этом районе, решил остановиться в деревушке Фуа-Нотр-Дам. Его экипажи спрятали танки на фермах и набились в дома, чтобы согреться и поесть.

В ту ночь с 23 на 24 декабря температура опустилась до минус 17 градусов Цельсия, и луна озаряла застывший, занесенный снегом ландшафт. Барон де Вильанфань и его друг лейтенант Филипп ле Арди де Больё, надев белые маскировочные костюмы, сумели определить несколько главных немецких позиций. Они наткнулись на группу машин-амфибий, спрятанных под деревьями в Санзенне, которые впоследствии были обстреляны американской артиллерией. В 04.00 оба вернулись в замок Сорин и разбудили майора Уоттса. Вскоре прибыл подполковник Алан Браун, командир 3-го Королевского танкового полка, и они рассказали все, что знали о расположении немецких войск и командного пункта Кохенхаузена. Жизненно важной целью была ферма в Маенне: если бы ее удалось нейтрализовать, боевая группа Бёма оказалась бы отрезанной от сил Кохенхаузена. Затем барон отправился к командиру артиллерии 29-й бригады, умоляя его пощадить большую церковь в Фуа-Нотр-Дам; им это удалось, и при обстреле деревни, захваченной боевой группой Бёма, она не пострадала.

Гитлер пришел в восторг, когда узнал, что передовые части 2-й танковой дивизии уже всего в семи километрах от Динана. Он передал самые теплые поздравления Лютвицу и Лаухерту, командиру дивизии. Оба, должно быть, скривились, понимая опасность своего положения и ничтожность шансов на пополнение запасов. Лютвиц, командовавший 2-й танковой дивизией в обреченной августовской контратаке под Авраншем, рекомендовал Мантойфелю начать отвод дивизии с крайних позиций немецкого выступа. Но он знал, что Гитлер никогда бы не задумался о подобном маневре.

На левом фланге 2-й танковой дивизии учебная танковая дивизия Байерляйна продвигалась от Сент-Юбера на север к Рошфору в сопровождении самого фон Мантойфеля. Их артиллерия обстреляла город во второй половине дня. Патруль проник на окраину Рошфора и сообщил, что там пусто, но они плохо смотрели. Батальон из 84-й пехотной дивизии и взвод «истребителей танков» укрылись в засаде и ждали. Дорога в Рошфор шла вдоль реки Ом через скалистое ущелье, что делало наступление немцев очень рискованным. С наступлением ночи Байерляйн отдал очень подходящий для ситуации приказ: «Всё, поехали! Закройте глаза – и вперед!» {685}

Во главе с 902-м полком моторизованной пехоты, которым командовал оберст-лейтенант Иоахим Риттер фон Пошингер, наступление внезапно остановилось перед большой баррикадой в Рошфоре, попав под мощный обстрел. Бой был жестоким и кровавым и продолжался всю ночь. Немецкие панцергренадеры потеряли много людей, а недалеко от центральной площади была подбита тяжелая «самоходка» Jagdpanzer. Но оборонявшихся американцев было значительно меньше, и в конечном счете им пришлось отступить. Оставшиеся в живых бежали на следующий день на север и присоединились ко 2-й бронетанковой дивизии.