Книга Победный ветер, ясный день - Виктория Платова

И пистолет.

С пистолета, пожалуй, она и начнет.

И нечего бояться. Нечего.

Так, тихонько уговаривая себя, она открыла рюкзак изаглянула в него: как в пропасть, как в готовую разверзнуться перед ней морскуюбездну. На самом дне этой пропасти, этой бездны лежал пистолет. Дорого бы онаотдала, чтобы его там не оказалось.

Но он был.

И Лена, собрав в кулак всю свою волю, подняла пистолет задуло и принялась его рассматривать. Ничего нового за это время в пистолете непоявилось, разве что теперь явственнее проступили детали, впадины и выпуклости,не замеченные ею прежде.

Крошечная, почти кокетливая, мушка на дуле.

Спусковой крючок, на который так хотелось положить палец.

И небольшой хвост внизу рукоятки. Хвостик. Хвостец.

Скорее повинуясь непреодолимому желанию дернуть за этотхвост, чем преследуя какие-то цели, Лена нажала на него. И — прямо на колени ейупала обойма. Самая настоящая обойма с самыми настоящими патронами. В ней нехватало только одного патрона.

Только одного.

Все остальные были на месте: отливающие красноватой медью, стонким узорчатым рисунком, в миниатюре повторяющим вязь на рукоятке.

Или это ей только показалось?

В любом случае никакая это не зажигалка. А вполнебоеспособное оружие. Конечно, можно пойти до конца, сунуть обойму обратно ивсе-таки положить палец на курок, но… Испытывать судьбу Лене не хотелось. Какне хотелось думать о судьбе недостающего патрона. Хорошо, если его выпустили встоящую на каком-нибудь пне пустую банку из-под джин-тоника. Или сбили имбейсболку, заброшенную на верхотуру чахлой дачной сосны. Или отправили его вбелый свет, как в копеечку — под вопросительные взгляды ворон.

А если нет? Что тогда?

Лучше будет, если об этом подумает кто-то другой. Не она. Несейчас.

А сейчас — ей остается только сунуть пистолет обратно врюкзак. И переключиться на что-нибудь более невинное. Более безопасное. Болееприближенное к действительности, чем это почти инфернальное дитя песков.

Более невинное лежало в бардачке, но для этого невинногопотребовалось унять бешено колотящееся сердце. Сосредоточившись на пистолете,она почти забыла об узелке с вещами Романа. А ведь они были последними, ктовидел его живым, и первыми, кто увидел его мертвым. Конечно же, они самипредпочли бы другую судьбу, совсем другую, но теперь им ничего не остается, каксжимать кольцо вокруг Лены.

Серебряный перстень, серебряный браслет, серебряная цепочкас затейливым медальоном. И в обратном порядке: медальон, цепочка, браслет,перстень.

И бумажник.

В бумажнике не было ничего, кроме визиток и билета наэлектричку: упырь Печенкин вылизал все углы кожаного портмоне, как хорошаяхозяйка вылизывает квартиру перед Новым годом. Единственное, до чего недобрались его вездесущие грабли, были визитки. Впрочем, это легко объяснить: завизитки не выручишь ни шиша, не то что за изделия из драгметалла. Странно, чтоПеченкин не заложил их в ближайшем к дому ломбарде, а начал с сомнительнойпродажи одеколона в ближайшей к дому рыгаловке. Лену не особенно интересовалипобудительные мотивы пьянчуги, главное — вещи Романа, в конечном итоге, непопали в чужие руки.

В чужие, н-да…

Как будто ее, Ленины, руки были так уж близки к Валевскому.

Как будто они обвивали его, спящего; как будто они варилиему кофе по утрам и ерошили волосы на затылке вечером; как будто они стряхивалипепел забытой им сигареты себе в ладонь… Как будто они… Нет, лучше не думать обэтом. Лучше не думать.

Визитки — совсем другое.

Визитки были безликими, несмотря на тиснение и вычурныйдизайн, и принадлежали в основном иностранцам: у Лены даже дух захватило отэтой почти всеобъемлющей географии, продублированной на английском, —азиатские иероглифы, упитанные подсвечники иврита, полуготический романский… Исреди всего этого великолепия вдруг выскочила одна-единственная русская:маленькая яхта под грифом «Солинг» и прилепившаяся к «Солингу» фамилия.

Совсем уж невообразимая: неплох в, е. (директор) Но страннымбыло не то, что визитка была на русском, нет.

Визитка была перечеркнута самым безжалостным образом,отчаянно продирающей ламинированную поверхность чернильной ручкой. Диагональнаялиния была жесткой — вполне в стиле жестких темных волос Нео и его жесткого, сустановкой на жизненный успех подбородка. Нужно было очень не любить человека сфамилией Неплох, чтобы так яростно перечеркнуть его.

И все равно — оставить при себе.

Интересно, для чего?

Никаких более-менее приличных мыслей по этому поводу вЛенину голову не пришло, да и не стоило заморочиваться подобными пустяками. Непустяк — пистолет, не пустяк — носильные серебряные вещи Романа, окольцевавшиеЛену. Знакомство с ними оказалось короче, чем она ожидала, но от этого стало неменее болезненным.

И никуда от этого не деться, она просто перехватилапотрепанное в боях за чужую собственность мародерское знамя Печенкина, самымбанальным образом выхватив его из слабеющих рук. Бежать бы куда глаза глядят отэтого знания, бежать бы куда глаза глядят.

Но Лена не побежала.

Совсем напротив, она аккуратно сложила вещи обратно вносовой платок и водрузила его на прежнее место. Вряд ли она оставит их присебе, нужно только придумать, как передать их тем, кому нужно передать. И врядли кольцо и браслет скажут ей больше, чем уже сказали… Да и сказать-то былоособенно нечего, ведь ее с Романом история так и осталась непрожитой.

Во всем остальном Ленина невыполнимая миссия оказаласьзаконченной.

До свидания, Нео.

Возвращаться домой, под плотоядную сень Гжеся, ей нехотелось. А услужливый разум подсказал: еще не все дела ты завершила, девочка,далеко не все. Оставалось только повернуть ключ в замке зажигания и отправитьсяна прирученной «шестерке» куда глаза глядят.

Без всякой цели.

Просто — чтобы измотать мысли о Романе и заставить их уснутьбез всякой сказочки на ночь.

Так она и сделала: проехав по Шестнадцатой линии и выскочивна набережную, Лена разом промахнула мост Лейтенанта Шмидта, свернула с площадиТруда на Конногвардейский и оказалась в центре. И лишь углубившись в него,порядком поплутав и намотав не один десяток километров, поняла, чтовыписываемые ею круги не так уж концентричны и уж тем Солее не абстрактны. Истягиваются к Лиговке. Той самой Лиговке, где жила Афа Филипаки.

Слава богу, она наконец-то нашла, чем занять, чем остудитьсобственную, раскалывающуюся от напряжения голову. Благо, ключи от Афинойкомнаты были при ней.

Конечно же, Лена могла перенести тягостный визит за вещамипокойной на завтрашнее утро, но лучше сделать это сейчас.