Книга Как влюбиться в герцога за 10 дней - Керриган Берн

– Я была… ты был внутри меня?

Он перестал дышать. Сердце дрогнуло, пропустило один удар и забилось снова, больно ударяя по ребрам. Тем не менее он честно ответил:

– Да.

Александра сделала еще один шаг к кровати.

– Я была сверху?

Пирс беспокойно задвигался.

– Не надо.

Она замерла. Спокойствие улетучилось – под ним оказалась боль.

– Александра, – поспешно заговорил он. Его голос звучал хриплым шепотом. – Если ты подойдешь еще ближе… – Проклятье, она может воспринять его слова, как угрозу! – Я хотел сказать… Ты вовсе не должна… Я же сказал, что не трону тебя.

– Я знаю. – Она остановилась перед ним. Ее груди оказались в нескольких дюймах от его рта. Колени почти соприкоснулись. Это была мука. Изощренная адская пытка. Но все равно Пирс держал слово. Он не шевелился, словно пригвожденный к кровати. – Я хочу тебя, Пирс.

Его рот наполнился слюной, мышцы напряглись, мужское достоинство стало пульсировать еще сильнее.

На лицо Александры упала непослушная прядь. Пирсу до боли хотелось убрать ее за ухо, погладить нежную мягкую щеку.

– Ты уверена? Ты должна быть уверена.

– Я не была уверена. – Она робко подняла глаза. – Пока не увидела тебя… занимающегося этим.

Ее пальцы убрали волосы с его лица, ее прохладные пальцы охладили кожу, охваченную огнем страсти.

– Я уверена… была уверена, что ты… – она говорила, тщательно подбирая слова, – сильный и быстрый… напористый.

Значительная часть жара покинула Пирса, сменившись бездной сожаления и злобы. Ему отчаянно хотелось знать, что с ней случилось и как.

Хотя нет, он был неправ. Одна мысль об этом убивала его.

– Но сейчас ты не спешил, – продолжила она. – Ты действовал неторопливо, размеренно. – Она наклонилась и взяла его за руку.

Завороженный и откровенно ошеломленный, Пирс молчал и только, широко открыв глаза, следил, как она направила его руку к шелковистому треугольнику волос на своем теле. Она прижала его пальцы к средоточию своей женственности, и они легко скользнули между нежными складками плоти, встретив теплый влажный шелк.

Оба изумленно ахнули, одновременно ощутив вспыхнувшие между ними искры.

– Я хочу, чтобы ты был последним мужчиной внутри меня. – Теперь ее глаза горели желанием. – Я хочу, чтобы это был ты, муж мой.

Пирс услышал достаточно.

Он приподнялся, схватил ее за талию и усадил на себя. Это он мог сделать. Это он должен был сделать с самого начала – вытеснить воспоминание о другом мужчине неземным волшебным блаженством.

Александра не осознавала, сколько сил ей потребовалось, чтобы предложить себя, потребовать близости, но, наконец, он снял мантию соблазнительницы с ее плеч.

Редмейн оставался в сидячем положении, и его бедра все так же были укрыты простыней. Только он помог ей раздвинуть ноги и сесть на себя верхом.

Некоторое время они недоверчиво смотрели друг на друга. Пирс вглядывался в ее глаза, словно отыскивая в них повод не продолжать.

Он его не нашел, поскольку она такого повода не давала.

Александра держалась за сильные плечи мужа, когда он, придерживая ее за поясницу, завел ее ноги себе за спину. Ей понравилось быть над ним, смотреть сверху вниз на израненного первобытного зверя. Она обладала силой – могучей женственностью. Именно эта сила вызывала дрожь в его теле, словно один только ее вид возбуждал и опьянял его.

Их губы слились, а с ними слились и их сердца. Их души. Их судьбы.

Это она раздвинула языком его губы и стала исследовать его рот.

И только тогда в движение пришли его руки.

Хотя его поцелуй становился более жадным, пальцы касались ее с невероятной легкостью и осторожностью, заново познавая ее тело. От его неизбывной нежности у нее перед глазами вспыхнули искры.

– Пирс, – задыхаясь, выговорила она. – Я уже… я хочу…

– Знаю. – Его ответ был очень мужским, полным горячности и непомерного высокомерия, только у нее не было шанса оскорбиться, потому что он сделал нечто совсем уж возмутительное.

Он остановился.

Прошло несколько бесконечно долгих секунд, прежде чем его пальцы двинулись дальше, приблизились к лону и снова замерли.

Мышцы сжались, приглашая его внутрь.

Пирс внимательно наблюдал за женой, пока его палец входил все глубже и глубже.

– Ты такая влажная, – прохрипел он, – но я хочу большего. Я хочу, чтобы ты была готова.

– Я уже готова, – так же хрипло ответила она.

В ответ на это заявление он присоединил к одному пальцу другой.

Необычное ощущение удивило ее. Впрочем, Александра не чувствовала никакой боли, а значит, бояться нечего.

Она прохрипела его имя. Его волшебные руки творили чудеса. Если точнее – а исследователи всегда предпочитают точность – самые острые ощущения вызывала его ладонь, прижатая к нежным складкам плоти, еще точнее – основание ладони, которое тоже двигалось, терлось о чувствительный бугорок. Сидя верхом на его ладони, она извивалась, не в силах больше сдерживаться, и хрипло стонала.

Александра чувствовала, что подошла к грани, за которой ее ждет волшебство, неземное блаженство, ради которого ничего не жалко.

А он снова остановился.

Она нахмурилась, беспокойно задвигалась, стремясь достичь вершины наслаждения.

– Я все понимаю, дорогая, – проговорил он напряженным голосом. – Ты боишься?

– Нет. – Она была в ужасе, а еще – измучена, немного раздосадована задержкой и всем своим существом стремилась к разрядке, которую он мог ей дать, – иными словами, испытывала самые разные чувства, за которыми старалась скрыть ужас.

Это ей не удалось. Заметив ее страх, Пирс удержал ее за бедра и откинулся на спину.

Свежий ветерок приятно обдувал разгоряченную кожу. От него затвердели соски и поднялись волоски на задней части шеи.

– Знаешь, дорогая, если ты хочешь почувствовать меня внутри себя, действуй. Возьми меня. Я в твоем полном распоряжении. – Его глаза полыхали страстным желанием, почти фанатическим. Он ощущал чувственный голод, граничащий с благоговением. Он растянулся на постели – жертвоприношение из плоти и крови. Жертва и молитва.

Александра молча смотрела на его великолепное тело, тоже испытывая голод.

Ей никогда не приходило в голову, что не он будет нападающей стороной. Не он возьмет ее. Ворвется в нее. Придавит ее.

Он доверит все это ей.

Она опустила глаза на то место, где соприкасались их бедра, разделенные только простыней.

– Я не знаю, как доставить тебе удовольствие, – уныло призналась она.