Книга Гнев Божий - Вера Крыжановская

На рассвете воздушное судно опустилось на небольшой площадке. Там, прислонившись к поросшей лесом горе, стоял скромный домик, всю роскошь которого составляла большая, покрытая вьющимся виноградом терраса; внутри были две скромно меблированных комнатки и маленькая кухня; за изгородью паслись две овцы. С террасы открывался великолепный вид; у подножия горы, в долине, виднелся городок, к которому спускалась извилистая дорога.

Простившись с секретарем, Дахир с женой подробно осмотрели свое новое жилище и нашли его восхитительным; потом Эдита с помощью мужа разместила в шкафу содержимое корзин и весело побежала на террасу готовить завтрак.

В маленьком белого дерева буфете она нашла белье, посуду и провизию, состоявшую из меда, хлеба, масла, сыра и кувшина овечьего молока.

Окончив свой скромный завтрак, Дахир расцеловал ручки жены и объявил, что никогда в жизни не ел с таким удовольствием. Затем он позвал Эдиту осмотреть еще один уголок их жилища.

На скате горы, у которой приютился их домик, находилась высокая расселина, почти совершенно скрытая густой листвой плюща и виноградника, и над ней сквозь зелень деревьев выглядывала остроконечная башенка. Изумленная Эдита очутилась в просторной пещере, похожей на часовню. В глубине висел большой крест с изображением во весь рост распятого Спасителя, а сверху струился неведомо откуда сильный голубоватый свет, который, падая на главу Христа, придавал ей удивительную жизненность; да и вся пещера озарена была мягким полусветом.

У подножья креста был престол из белого мрамора, покрытый золотистой скатертью, а на нем стояла большая, увенчанная крестом чаша братства рыцарей Грааля. Посредине пещеры был большой бассейн и в нем бил фонтан, высоко кверху бросая серебристую и чистую, как хрусталь, струю.

– Это к чему? – спросила Эдита.

– Да ведь необходимо начать снова крестить эту грязную толпу, иначе она не поддастся лечению и не будет способна к раскаянию. Только обмыв ее и очистив немного, можно будет проповедовать ей слово Божие, – ответил Дахир, опускаясь на колени перед алтарем.

Эдита последовала его примеру.

Когда они помолились, Дахир нажал пружину в углублении скалы и ввел жену в другую пещеру, осветив ее. Там были полки с флаконами и пакеты с травами, различные странной и незнакомой формы инструменты.

– Это твоя лаборатория? Ты тоже маг? – спросила, краснея, Эдита.

– Слегка, – добродушно ответил Дахир,

Потом они уселись на скамью около дома и любовались, беседуя, веселой расстилавшейся у их ног картиной; далеко внизу серебряной полосой змеилась река. Дорога, извилистой лентой спускавшаяся с горы в долину, проходила очень близко от их дома; Дахир указал на нее рукою.

– Будем надеяться, что вскоре дорога эта приведет к нам много больных телом и душою. Завтра, на заре, надо будет нам освятить часовню.

На другой день Дахир надел длинную белую шерстяную тунику, повесил на шею золотой крест и, в сопровождении Эдиты, также в белой одежде, пошел в часовню.

Пока маг читал молитвы, окропляя престол, стены и бассейн, Эдита зажгла семь треножников и бросала в огонь травы и ароматические порошки, смесь розового масла, сандала, мирры, перуанского бальзама и других веществ; бальзамический укрепляющий аромат наполнил пещеру и в ту же минуту стал звонить колокол, и его громкие, звенящие звуки далеко разносились вокруг.

В это время по дороге в горы тихо подвигалась старая женщина с ребенком на руках и мужчина, хотя и молодой, но худой и сгорбленный, очевидно, чахоточный. Он опирался о палку, и сильный кашель душил его; он дышал тяжело и вынужден был останавливаться. Ребенок, лет трех, имел вид умирающего, и маленькое, худое тельце его конвульсивно подергивалось.

Подходя уже к дому Дахира, мужчина остановился и вытер струившийся по лицу пот.

– Не могу больше… Надо отдохнуть, устал, – проговорил он.

– Вот у дома скамья, присядь на ней, – ответила женщина и оба сели, прислушиваясь к продолжавшемуся звону колокола.

– Где звонит этот колокол? Не видно ни церкви, ни часовни, – заметил мужчина.

– Да и дома этого я никогда не видала. В последний раз, когда мы ходили в клинику, я помню, что его не было; вероятно, он только что построен, – сказала женщина. – Посмотри, посмотри. Из-за дома выходят мужчина и женщина; это, должно быть, какой-нибудь священник, у него на шее крест.

– Женщина должна быть добрая, попрошу-ка я у нее напиться, – вполголоса проговорил мужчина.

Но прежде, чем он успел встать, Дахир и Эдита, выходившие из часовни, подошли к скамье. При виде двух больных с печатью смерти на лице, маг многозначительно переглянулся с женой.

– Я принесу молока для вас всех, милая моя, – сказала приветливо Эдита и побежала к дому.

Тем временем Дахир нагнулся над ребенком.

– Бедняжка очень болен.

– Умирает, сударь, и мой бедный сын также очень болен, а дома жена да еще четверо детей. Что с нами будет, если он умрет? Еще недавно мы были так счастливы!… Он – электротехник, хорошо зарабатывал, а потом жестоко простудился и схватил эту страшную болезнь, которая убивает его в 27 лет!…

Слезы помешали ей продолжать, но, преодолев себя, она с усилием прибавила:

– Мы идем в городскую клинику, попросить какого-нибудь лекарства, чтобы облегчить страдания наших бедных больных, но наука бессильна для них.

– Да, наука человеческая бессильна, но почему не обратитесь вы к истинному целителю тела и души, к Богу?

– Ах, добрый мой господин, разве Он существует? Никто уже не верит более в Него, потому что Он ничем не проявляет себя. В прошлые века в Него верили и много молились Ему, но Он никогда никому не помогал.

– У людей не было истинной веры, а преступления отделяли их от Бога, потому именно Он и не помогал им. А вы попробуйте горячо молиться. Пойдемте, здесь есть часовня. Падите ниц, молите Бога и надейтесь, что Он поможет вам, – серьезно и убежденно сказал Дахир.

Во время разговора Эдита принесла молока и напоила всех троих. Мужчина, видимо, почувствовал себя крепче и сказал после минутного колебания:

– Как думаешь, мать, ввиду того, что мы ни во что не верим, можно рискнуть сходить в часовню, если, конечно, это не очень дорого стоит.

Дахир улыбнулся.

– Это стоит только одного искреннего порыва к Создателю всего сущего.

Сильные, пронизывающие ароматы часовни так подействовали на вошедших, что они зашатались и упали бы, не поддержи их Дахир и Эдита.

Как только они несколько оправились, маг подвел их к алтарю и приказал преклонить колени. В ту же минуту послышалось нежное пение; это был усовершенствованный инструмент, помещенный в углублении скалы. Музыка эта, в связи с ароматами, произвела сильное действие па нервы бедняков; оба они дрожали и плакали, растерянно бормоча, что никогда не молились и не знают, как это делается.