Книга Темный исток. Гробницы пустоты - Роман Титов

– Хорошо. Тогда зайдем с другой стороны. Знали ли вы, для чего на самом деле доктор Гугса меня создал?

Шаманка прищурилась:

– Что значит «на самом деле»? О чем ты говоришь вообще?

Я разулыбался во всю ширь, без запинки повторив ей всю услышанную под водой историю, для полноты картины сдобрив ее парочкой деталей, о которых догадался сам. Я не переврал ни словечка и красок не сгустил, но высказал несколько соображений, о которых поначалу даже не задумывался. Это касалось степени удивительной уживчивости моих спутников друг с другом.

– Все это просто месть Теням, не так ли? – вопросом завершил я свой рассказ и посмотрел по сторонам. – И ваша дружная поддержка вовсе не случайность.

Неопределенно хмыкнув, Тассия принялась сосредоточенно регулировать газовую смесь респиратора, словно сама суть вопроса ее оскорбляла. Тогда я перевел внимание на Аргуса, отстраненно следившего за алыми бликами на поверхности озера и погруженного в свои мрачные думы. Казалось, он вообще сейчас не с нами. И только Диана, обняв себя руками, ежилась, но не отводила от моего лица своего обеспокоенного взгляда. Ей было неловко. Единственная, кому было неловко!

– Так это правда, – тихо проговорил я с горькой усмешкой. – Я тут затем, чтобы все погибло к чертям. Или умер сам. Как это… по-лейровски.

– Не драматизируй, пожалуйста, – резко откликнулась шаманка, оставив респиратор в покое. – Все не так категорично. Никто из нас не питает ненависти к Теням, и уж тем более не жаждет твоей смерти. Скорей наоборот – именно потому что никто не хочет, чтобы ты стал жертвой нелепых обстоятельств, мы и сплотились вокруг тебя. Ты по-своему ценен для каждого из нас Риши, и только поэтому мы здесь.

Ух, как благородно!

– А я? Я здесь зачем, если не для того, чтобы отбросить концы? – Глянув на непроницаемое забрало ее дыхательной маски, я поймал там свое отражение и опешил от рубинового огня, пылающего во сто крат ярче, чем после стычки с куатами. В таком жутком ключе мне себя видеть еще не доводилось. Тень больше не пряталась. Только что осознанная правда полилась из меня неудержимым потоком: – С самого начала вы не просто так приклеились ко мне, Тассия. Вы вели меня за ручку, отлично зная, чем все это в итоге закончится. Подталкивали где нужно, а иногда подставляли плечо. Вы помогали мне познать себя, понять свои возможности, принять их, но поступали так только по одной причине: вам нужно было, чтобы я окунулся в воды этого чертова озера и заглянул в лицо собственной смерти. В сущности, это все тот же самый пресловутый ритуал пробуждения лейров, только с небольшими отличиями. Тогда на Тиссане фокусы Метары и Симпкина лишь растормошили зверя. Вы утверждали, будто он – это я. Даже Хранитель так считал. Но это неправда. Все неправда! Теперь я это понимаю. Тот Риши, что был прежде – лишь оболочка истинной личности, запертой глубоко в подсознании, и сейчас, с вашей легкой руки, она начинает доминировать. – Я горько усмехнулся. – И ведь все это с самого начала болталось на поверхности. Достаточно было лишь призадуматься. Ха-ха!

– Риши, ты…

– Риши? Риши теперь даже меньше, чем прежде! – оборвал я ее, вскочив на ноги. – Слабый голосок одинокого парнишки, которого частями пожирает чудовище. Чудовище, выращенное вами, Тассия! Вами, этим чертовым Гугсой, Метарой и остальными причастными!

Все трое смотрели на меня и все трое молчали, не представляя, как оправдаться. Да мне их оправдания и не нужны были. Тошнило от того, что верил тем, кому знал, что верить ни при каких обстоятельствах нельзя, и все равно пошел на поводу у эмоций.

– Я всегда была на твоей стороне, Риши, – по-прежнему гнула свое шаманка.

Я расхохотался. До слез.

– Серьезно? А, по-моему, вас только собственные интересы и заботили. Вас троих. Каждого в определенной степени. И, что самое забавное, никто даже не пытался этого скрыть. Просто я был дурак, которому в глубине души хотелось верить, что у него есть друзья. Хоть какие-нибудь.

Никто из них на мои слова не возразил, отчего на душе стало еще более гадко.

– Вы притащили меня сюда умирать. Потому что другого финала у этой истории просто быть не может. Гробницы пустоты? Гробницы Тени, вот что это такое! Осталось лишь выбрать, каким из двух путей этого добиться. – Я окинул мрачную троицу вопросительным взглядом: – Ну? У кого чешутся руки?

– Ты не умрешь, – безапелляционно заявил Аргус, будто от него одного это зависело.

Шаманка прыснула:

– Наш верный страж об этом позаботится, конечно.

Тот не только не смутился, но даже издал кроткий низкий рык:

– Не сомневайся, ведьма.

– Ах, раб почуял волю. Надо же. – Что она этим хотела сказать и понял ли намек Аргус, я не знаю. Он предпочел не вступать в полемику, а сама ситуация более разряженной не стала. Шаманка снова обратилась ко мне: – Риши, мне нет нужды юлить и притворятся, будто твои обвинения не имеют под собой основы. Я и впрямь была инициатором большинства событий, приведших тебя на Шуот, я наставляла Гугсу, я устраняла препятствия и помогала наводками. Я делала все, чтобы ты познал себя и принял таким, какой ты есть. Но я все же никогда не стремилась к уничтожению Теней. Ведь это бессмысленно! Без них я – никто!

– Тогда объясните, зачем вы все это затеяли?

– У нас у всех есть свои маленькие слабости, – ответила она, обведя присутствующих взглядом. – У всех есть тайные страсти, о которых позволяем себе мечтать ночами в одиночестве. Моей страстью было понимание законов мира Теней, его принципов и тонкостей происхождения. Историю о жертве юхани я знала, конечно же, но не рассказала тебе о ней лишь потому, что она не имела значения. Важно было, чтобы ты открыл правду сам и сам же сделал выбор.

– Судя по вариантам, предложенным Хранителем, любой выбор – это смерть.

– Ты ошибаешься. Мы сами творим свою историю, сами загоняем себя в рамки, и сами же можем их разрушать. Тебя ничто не ограничивает, Риши. Подумай.

Крошечный огонек надежды затрепетал в моей душе. Подозрительно прищурившись, я спросил:

– Что вы имеете в виду?

Она переключилась на свой излюбленный менторский тон:

– Ты сам назвал себя оболочкой, призванной сдерживать зверя. Сможешь смириться с этой ролью?

Понимая, к чему она клонит, я осторожно ответил:

– Возможно.

– Судя по тому, что ты рассказал, Хранитель счел тебя запрограммированным на разрушение механизмом, верно?

– Он сравнил меня с возведенным курком. Никто не знает, когда выстрел случится.

– Никому это знать и не нужно. Любое оружие можно обезвредить, если подойти к делу с умом и нужными навыками.

Аргус и Диана заинтересовались услышанным, не встревая в разговор, но, как и я, тщательно впитывали каждое произнесенное шаманкой слово.

– Как он сказал? «Предохранитель сорван»?