Книга Некроманты любят сыр - Таша Танари

— Нас тут двое таких, — выступил вперед дин Дартаен. — А что, кто-то помер?

— Нет… — уже не так уверенно, но продолжая перегораживать дорогу, произнес неизвестный. — Чего сразу помер?

— Мы и отпеть можем, — приобнимая иерохонту Церцилию, предложил Лукас. Правда, под острым взглядом легендарного некроманта он быстренько перестал протягивать руки к моей наставнице.

— Или плодовитостью вас одарить, — не пожелала отставать от спутников главная жрица богини-матери. — У вас как с потомством, благополучно?

— Нормально у меня с э… того-самого.

— А то и нальем, если надо? — тут уж и меня понесло. — Мы как раз на погост идем, обещали угостить страждущих. Обещания надо держать.

Гора мускулов окончательно растерялась под градом столь щедрых предложений.

— В общем, я это… чего сказать-то хотел… — попытался собраться с мыслями неизвестный. — Заелся ты, цаца столичная. Лиска моя огонь-баба, не чета вашим замухрышкам бледноперым.

Не то чтобы я претендовала на Дэмиса нашего недоступного, но какой-то подспудный намек уловила. Да и мы, некроманты, все характерной бледностью отличаемся. Только перья тут при каком месте?

— И если ты, остолоп, — продолжал наседать незнакомец, — счастья своего не понимаешь, так и нечего душу девке травить. Все, забудь об ней, понял?

Пока мы переваривали неожиданный спич сурового мухомрийца. Его милость теряться не стал, я видела, как он открыл рот для ответа, но…

Его на подлете сбил отчего-то сильно разгневавшийся брат-червяк.

Вмиг раздувшись до внушительных размеров, Пискун расправил крылья и витиевато, как только он умеет, сообщил. По пунктам:

— Куда пойти пи-пи-пи мужчине с пи-пи-пи своими угрозами,

— Что он пи-пи-пи вообще понимает в достойных пи-пи-пи и привлекательных женщинах,

— Где бы ему пи-пи-пи поискать пи-пи-пи себе подругу,

— И на десерт: в какой пи-пи-пи позе и в каких пи-пи-пи тапках мы тут все уважаемые люди его пи-пи-пи видели.

Не берусь переводить дословно, но кое-какие слова среди писка ложились на восприятие особенно гладко. Питомец мне и сразу на ругательства одаренный попался, а уж общение с Мыхасом так совсем расширило его горизонты. Я же при этом почувствовала себя отомщенной. Милый-милый Пискуша, вновь постоял за мою честь.

Может, неслучайный встречный и был очень развит физически, но держу пари, эмоционально его к таким потрясениям жизнь не готовила. Чем нахально и воспользовался Пискун, от всей своей червячьей души отхлестав того во выдающемуся профилю.

Мы честно-честно тоже все изумились, потому и не успели ничего предпринять. И вот.

Бледный, как погребальный саван, Лискин защитник, заикаясь, поинтересовался что это сейчас с ним было.

— А это, уважаемый, вас сейчас торжественно послали к червивой бабушке, — широко улыбаясь, любезно просветил лорд-легенда.

Незнакомец, верно, представил что-то не то, потому как за грудь схватился.

— Микас, ты опять торопишься с формулировками, — укорила главного некроса моя наставница и вежливо уточнила: — Червячьей, уважаемый, к червячьей бабушке вас послали.

И улыбнулась, божественно так, как только жрицы Пшенки и умеют. Мужчина схватился за голову и неожиданно быстро для такой комплекции потрусил в сторону центра.

— Чего этот странный человек хотел-то? — совершенно искренне полюбопытствовал дин Дартаен и добавил, обращаясь ко мне: — Червяк ваш — ну невозможная лапочка!

В общем, вы поняли, кто тут некрофауну любит больше, чем ближнего своего.

— Проблем он хотел, ясно же как божий день, — ответил мессир Крайтон. — Ну идем, что ли? Кто-то угостить Эдди лучшим Келарским обещал, с чабельником.

— Лукас, а Лукас, — чуть погодя позвала я. — Ты же всех в городе знаешь, кто это был хоть?

— Известно кто — кузнец наш, Лисаветкина зазноба.

Споткнулась, сбиваясь с шага. Меня поддержал дин Элройен. Он же и шепнул:

— Видишь, все хорошо у Лисаветы в итоге.

Я-то видела, только не итоги той Лисаветы, а темные, завораживающие глаза в опасной близости. И руку на талии чувствовала, теплую, сильную…

Хорошо, что до кладбища уже дошли. Там нас Ивар как родных принял.

Что было потом… большая загадка. Сознание молчит, а отражение в зеркале таинственно улыбается. Еще Лилитана многозначительно так поглядывает, но тоже молчит, вредина призрачная.

А я ведь точно знаю, тот поцелуй мне перед сном не почудился, и какая-то странная сказка, нашептанная на ушко. Не могу вспомнить ни слова, а на душе как будто все равно тепло. Ну и ладно, лишние душевные терзания — не мой путь.

Мой путь — прожить счастливую жизнь!