Книга Изгнанница Муирвуда - Джефф Уилер

— Я не буду ему отвечать, — шепотом сказала Майя.

Сабина ответила понимающим взглядом, и Майя почувствовала: бабушке тоже доводилось принимать тяжелые решения.

— Со временем эти голоса уйдут. В Муирвуде ты не услышишь ни Бесчисленных, ни кистреля. Там у Эрешкигаль нет власти. Муирвуд огражден от мира, это место покоя и спасения. Там ты будешь в безопасности.

— И матушка там, — подхватила Майя, радуясь возможности увести разговор от обсуждения Кольера. — Но я боюсь, что она в опасности.

Ей вдруг вспомнилось видение, в котором был кишон. Майя тревожно посмотрела на бабушку.

— Ей ведь ничего не грозит?

Произнести страшные слова Сабина была не в силах, но ее взгляд говорил за нее.

Дорогая моя Марсиана, посылаю тебе мою любовь, восхищаюсь твоей храбростью, от всего сердца желаю тебе счастья. Боюсь, правда, что до сих пор счастья в твоей жизни было очень мало. Я и сама, будучи принцессой Прай-Ри, выросла на кухне Альдермастона Муирвуда и считалась безродной. И все же та простая жизнь была наполнена счастьем, которого не знает человек, призванный заботиться о других и вести их за собой. Быть вождем — значит быть одиноким. Ты — моя прапраправнучка, названная в честь сестры моего мужа, и я хочу сказать тебе одну вещь. Когда тебе понадобится совет, выбирай мудрых советчиков, ибо мудрость — это Дар, который будет необходим тебе больше всех прочих. В будущем тебя ждут трудности и испытания, каких сама я никогда не знала. Сердце твое будет болеть болью, которой я не знала. Будь терпелива, Майя. Боль закаляет характер и проходит со временем. В твое время дохту-мондарцы верят, будто избавление человечества от тяжелых чувств — горя, страдания, отчаяния — позволит избежать возвращения Гнили. Они ошибаются. Когда к твоим родителям пришло горе, им не дали возможности извлечь из этого горя урок любви и сочувствия, и это стало началом конца их брака. Если мы терпим — и принимаем — наше горе с должным смирением, взамен мы обретаем мудрость и умение сопереживать. Ты всю жизнь не позволяла себе плакать оттого лишь, что однажды твой отец похвастался, будто ты никогда не плачешь, как ребенок. Послушай меня, Майя: в слезах заключена целительная сила. Слезы лечат человека. Один Альдермастон сказал однажды, что порой слезы имеют силу слов. Я пишу эти слова и плачу о тебе. Я никогда тебя не видела, Майя, но я тебя люблю.

Я знаю, что на плече ты носишь клеймо. Горькие последствия случившегося останутся с тобой на всю жизнь. Но у тебя есть священный долг, и ты должна его исполнить. После того, как в мое время аббатства были уничтожены, я принесла Клятву о том, что Муирвуд будет выстроен заново, а врата Идумеи вновь откроются для усопших, оставивших свою вторую жизнь. Речь о ритуале Сокровенной Завесы. Он же позволяет мастонам путешествовать между аббатствами на огромные расстояния. Чем дольше будет закрыта Завеса, тем больше бед постигнет эту землю. Мертвые ходят среди нас. Они отвергнуты, они не хотят больше терпеть. Через черные озера они говорят с живыми. Открой Сокровенную Завесу. Я налагаю на тебя этот долг и заклинаю тебя рукой Идумеи. Помни, что иногда простое решение жить — уже знак высочайшей отваги.

Лийя Демонт, Альдермастон аббатства Муирвуд

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Муирвуд

Из глаз у Майи текли слезы. Девушка вытерла их рукавом платья и провела пальцами по гладкой орихалковой странице. «Хольк» раскачивался на волнах, и корпус его скрипел и стонал, словно старик, сетующий на преклонный возраст. На коленях у Майи покоилась тяжелая книга, и на золотую страницу падал свет из круглого иллюминатора.

— В слезах нет ничего постыдного, — мягко напомнила Сабина Демонт и погладила Майю по руке.

Майю душили рыдания.

— Как хорошо она меня знала, — тихо сказала девушка, и глаза ее вновь наполнились слезами. — Как будто она была рядом со мной все эти годы, — она сглотнула. — У Лийи был Дар предвидения. Как это удивительно!

Сабина снова погладила ее по руке.

— У ее отца был такой же. Но Дар не всегда передается из поколения в поколение. Во времена упадка аббатств Дар предвидения встречается исключительно редко. В поколении Лийи было множество одаренных мастонов, таланты которых не нашли воплощения в потомках.

— Почему? — спросила Майя, утирая глаза.

— Не знаю, — тихо сказала Сабина. — Когда ты прочтешь наши книги, то поймешь, что одни поколения были ближе к Истоку, чем другие. Некоторые мастоны, такие как Лийя Демонт, достигали невиданных высот. Потом — несколько поколений посредственностей. А потом вдруг рождается целое поколение, которое несет в мир зло. Я думаю, что история — как река, а все эти перемены — как времена года, которые сменяют друг друга в заведенном порядке. Иногда река разбухает и несется ревущим потоком, а иногда течет себе спокойно и мирно.

Сабина улыбнулась и обняла Майю.

— Нам достались бурные воды, Майя. Когда твой отец забыл свои клятвы, наступило иное время года. И теперь нам предстоит оседлать ревущее течение.

Майя опустила глаза.

— Бабушка, ты… я тебя разочаровала, да?

Наступила тишина. Майя почувствовала, как лицо наливается жаром стыда.

— Не пойми мое молчание неправильно, Майя, — сдавленным голосом сказала Сабина и нежно провела рукой по длинным волосам Майи. — У тебя нет детей, поэтому ты не понимаешь. Но когда-нибудь поймешь. Что бы ты ни сделала, я никогда не перестану тебя любить. Я всем сердцем желала бы, чтобы все родители любили своих детей так, как я люблю тебя. К сожалению, твой отец любит только покорных. Должно быть, он унаследовал это от своего отца. Традиция — страшная сила, и многие ей подвержены. Даже если по сути своей эта традиция жестока и ошибочна. Но я знаю… — голос ее пресекся. — Я знаю, как любила тебя твоя матушка. Нет в мире большей любви, чем материнская. Хотя любовь бабушки может с ней, пожалуй, потягаться. — И она снова улыбнулась и обняла Майю, которая ответила ей пылким объятием. По щекам у обеих потекли слезы.

В горле у Майи стоял ком. Неистовые чувства обуревали ее. Она знала, что ее мать умерла, что до самого конца второй жизни им не встретиться вновь, и знание это заставляло ее плакать о матери и о том, что она не сказала ей последнего «прости» и не поблагодарила за последнюю весточку, которую принес бродяга Мадерос. Сознавать все это было больно, но Майя отдалась на волю чувств и позволила себе плакать.

— А ты знаешь будущее, бабушка? — спросила Майя. — В книге Лийи дальше только пустые страницы.

Сабина вытерла глаза и ответила Майе задумчивым взглядом:

— Нет, не знаю. Как ты уже заметила, дальше идут пустые страницы. Мой Дар видений обращен в прошлое. Я ясно вижу те времена, что предшествовали Скверне. Я знаю, как выглядели аббатства, и потому объехала все королевства, помогая отстроить их в первозданном виде. Но будущего я не вижу.

Майя закрыла книгу и положила ее на стол.