Книга Путеводитель по галуту. Еврейский мир в одной книге - Владимир Лазарис

В XVIII веке в Париже не было ни еврейской общины, ни раввина. Там жило немного состоятельных еврейских банкиров и купцов, которые называли себя португальскими негоциантами. Значительно больше было евреев-иммигрантов из Польши, Нидерландов и Германии, которые стали мелкими ремесленниками, старьевщиками и лоточниками. В отчетах парижской полиции все они значились под рубрикой «контрабандисты и евреи».

На момент появления Декларации прав человека и гражданина во Франции проживали 35 000 евреев. Из них – 5000 сефардов, которые через год после принятия декларации получили от учредительного собрания все гражданские права. Они жили во Франции дольше ашкеназов, говорили по-французски, одевались как французы и не походили на средневековый стереотип «сатанинского еврея». Они не хотели считаться соплеменниками «этих нищих и невежественных евреев».

А 30 000 бесправных ашкеназов говорили на идише и продолжали хранить верность древней религии предков.

Ярым борцом за еврейские права был депутат учредительного собрания граф Станислас Клермон-Тоннер. Он заявил, что хочет добиться превращения евреев во французов, но им нужно дать право исповедовать свою религию. «Евреи как народ должны быть лишены всего, но как индивидуумы – получить все», – сказал граф.

Еврейский вопрос, при всей своей второстепенности на фоне эпохальных революционных событий во Франции, не сходил с повестки дня. Так, в 1786 году Королевское общество науки и искусств города Меца посвятило ежегодный конкурс эссе весьма необычной теме: «Как сделать евреев счастливее и полезнее для Франции».

Одним из победителей стал аббат Анри Грегуар, позднее сыгравший ведущую роль в предоставлении евреям гражданских прав. Главный довод аббата звучал так: если евреи такие скверные, вышлите их из страны; если же они не такие скверные, пусть остаются евреями в синагогах, а за их стенами евреев следует признать французами.

Другим победителем конкурса стал польский еврей Залкинд Гурвиц, представивший трактат «Апология польских евреев».

И вскоре был опубликован декрет о наделении гражданскими правами всех евреев Франции.

Как и многие революционеры-евреи, в пылу борьбы за светлое будущее Гурвиц, бывший ешиботник, стал отъявленным безбожником и, в частности, требовал от революционного правительства не наделять никакими привилегиями синагогу. Он утверждал, что раввины мешают ассимиляции французских евреев.

В 1798 году молодой военачальник Наполеон Бонапарт готовился к военной кампании на Востоке, планируя вторжение в Египет, в Палестину и в Сирию.

А во французской прессе начали появляться манифесты и статьи, призывавшие к созданию еврейского государства в Палестине.

Летом 1798 года Наполеон захватил Египет, прошел через Синай и вторгся в Палестину. Взяв штурмом Яффу, он двинулся на север и начал осаду Акко.

Наполеон вернулся во Францию, желая вычеркнуть Сион из памяти французских евреев и добиться их полной ассимиляции, и издал указ о созыве Собрания еврейских представителей (нотаблей).

Собрание было созвано в Париже. В нем принимали участие 111 делегатов со всех концов Французской империи. Им дали понять: императору нужны заверения в том, что французский закон будет превалировать над установлениями Ѓалахи.

Делегаты собрания пошли навстречу Наполеону и на его вопросы дали желаемые ответы. Вопрос о смешанных браках вызвал острую дискуссию, и на этот вопрос был дан уклончивый ответ.

Наполеон остался доволен ответами и велел созвать второе собрание, наподобие древнееврейского Синедриона. Основная разница между двумя собраниями состояла в том, что на первом участники отвечали на вопросы Наполеона, а на втором были приняты постановления, регулирующие еврейскую жизнь.

Так, французский Синедрион постановил, что многоженство у евреев не допускается (если это запрещено гражданским законом), религиозному разводу должен предшествовать гражданский, евреи должны неукоснительно подчиняться гражданским законам, и, наконец, на время отбывания воинской повинности евреи освобождаются от выполнения религиозных предписаний, которые могут помешать нести службу.

Несмотря на полную подчиненность Синедриона, Наполеон издал антиеврейский указ, который на десять лет ограничил право евреев проживать в определенных частях Франции, запретил им требовать выплаты долгов и лишил их права заниматься некоторыми профессиями.

В одной из бесед со своим личным врачом в последние годы жизни Наполеон сказал, что всегда покровительствовал евреям в надежде, что Франция будет восприниматься ими как Палестина, Париж – как Иерусалим, а сам он, Наполеон, – как царь Соломон или, по крайней мере, как царь Ирод.

В течение почти 100 лет евреи были несомненно равноправными французскими гражданами и внесли большой вклад в развитие страны. Но в конце XIX века разразился судебный процесс Альфреда Дрейфуса, вызвавший всплеск антисемитизма. Толпа, собравшаяся на Марсовом поле в Париже поглазеть на процедуру разжалования Дрейфуса, скандировала: «Смерть евреям!» Услышав эти крики, парижский спецкор венской газеты «Нойе фрайе прессе» Теодор Герцль понял, что евреи обретут спасение и безопасность только в собственном государстве.

Между двумя мировыми войнами еврейская жизнь во Франции бурлила: среди французских евреев было много всемирно известных ученых, банкиров, писателей, художников, музыкантов.

Так продолжалось до того июньского дня 1940 года, когда передовые части вермахта промаршировали под Триумфальной аркой. Для французских евреев нормальная жизнь закончилась. Разделение Франции на оккупированную и «свободную» зону не спасло их из ловушки, поскольку правительство Виши проводило ту же антисемитскую политику, что и немцы: французские власти и полиция организовали бесперебойную депортацию евреев в концлагеря.

В том же 1940-м, за три года до появления движения Сопротивления, бесправные и безъязыкие евреи-эмигранты из Восточной Европы начали стихийное сопротивление, используя подручные орудия своего ремесла: молоток, шило, ножницы. Они убивали немцев на улицах и забирали у них оружие, чтобы убивать других немцев. К неорганизованному подполью очень скоро присоединилось организованное – «Еврейская армия» под руководством Ариадны Скрябиной, дочери великого русского композитора, и ее мужа, поэта Довида Кнута. Они спасали еврейских детей, переводя их через границу в Испанию и Швейцарию, помогали скрываться взрослым, доставали оружие, устраивали диверсии.

Среди 50 000 000 французов нашлись 3925 Праведников народов мира, для которых жизнь спрятанных евреев имела не меньшую ценность, чем их собственная.

За годы оккупации из 300 000 французских евреев почти треть была депортирована в лагеря, откуда вернулись только 3500.

После войны общину пополнил приток более чем 200 000 евреев из бывших французских колоний – Алжира, Марокко и Туниса, в результате чего изменилась еврейская демография: из меньшинства сефарды стали большинством.

Не было такой области, где евреи не добились бы успеха: от кино (Ив Монтан и Симона Синьоре) до авиапромышленности (Марсель Дассо).