Книга Птичка - Арина Теплова

– Ах, ах, прямо героиня трагедии, – продолжал все тем же циничным чуть насмешливым тоном Дмитрий. – Чистая прелестная дева, и злой жестокосердный муж! Смешно право!

– Да будь серьезным, Дмитрий Петрович. Не думай, что я забыл, как ты затащил ее в повторный брак, едва узнал о моей смерти. И потом как ты пытался утаить мое появление от нее. Но ради ее спокойствия я простил это тебе. Но более я не в силах видеть ее страдания, оттого и решился на этот разговор с тобой.

– И напрасно! – ощетинился тут же Дмитрий. – Я сказал, что сына ей более не видать! И это последнее мое слово! Она сделала свой выбор. Пусть теперь пожинает плоды своих дел!

Николай долго пронзительно смотрел на брата, как будто желал, чтобы тот покаялся в своих словах. Но Дмитрий наоборот выпрямился и, так же прямо твердо смотрел на него немигающим взором. И тут Николай сильно закашлялся. Сначала Дмитрий нахмурился, а затем отметил, что кашель брата какой-то нехороший, приступообразный и непрерывный.

Уже спустя несколько минут, когда Николай, приложив кружевной платок ко рту, попытался сдерживать кашель, Дмитрий приблизился к нему. Приступ чуть отпустил Николая, и он убрал платок, но Дмитрий заметил немного крови на белоснежной ткани.

– Ты болен? – спросил Скарятин напряженно.

– Оставь меня, – отмахнулся Николай и, решив, что дальнейший разговор ни к чему не приведет, младший Скарятин направился вниз по улице. Дмитрий удрученно смотрел ему вслед и видел, что брат идет, медленно и покачиваясь. Вдруг он снова закашлялся, и резко прислонился к одному из деревянных заборов дома. Через минуту, не в силах прокашляться Николай начал чуть оседать. Скарятин ощутил укор совести и тут же нагнал Николая. Младший Скарятин навалившись на забор, прикрыв глаза, дико хватал ртом воздух, как будто задыхаясь. Его странное болезненное состояние вызвало в душе Дмитрия жалось и он, придержав брата за плечо, произнес над ним:

– Тебе нужно показаться доктору.

Николай открыл глаза, и спокойно взглянул в обеспокоенное лицо брата и, его губы тронула печальная улыбка.

– Врачи делают все возможное, – произнес он тихо.

Чувствуя свою вину в приступе брата, Дмитрий, нахмурившись, предложил:

– Давай я провожу тебя до дому.

– Я дойду сам, – жестко ответил Николай, отталкивая его руку.

– И все же я провожу, – заметил настойчиво старший Скарятин. – Хоть Вы и считаете меня подлецом Николай Петрович, однако моя совесть не позволяет мне оставить Вас сейчас посреди улицы одного.

– Я никогда не говорил тебе подобного, – возмутился Николай.

Едва они вошли в смежные номера гостиничного номера, как увидели Глашу, с малышом на руках. Она была одета в простое домашнее платье, белое в бледный цветок, с открытыми плечами и короткими рукавами. Волосы ее, распущенные и чуть перехваченные атласной лентой сзади, свободно спадали на ее спину. Несколько локонов выбившись из прически, красиво обрамляли ее личико, оттеняя бархатные карие глаза.

Заметив на пороге Николая в сопровождении Дмитрия, молодая женщина удивленно ахнула, и тут же кликнула няньку, которая появилась из смежной комнаты. Передав ей ребенка, Аглая велела идти с ним в спальню.

Дмитрий, пытливым напряженным взором, невольно отметил возраст ребенка, не более годика, совсем малыш. Он отчетливо вспомнил как совсем недавно, Глаша так же держала на руках Петрушу и, так же как и сейчас ее волосы густые и непокорные, спадали мягкими светлыми волнами на плечи. Ее облик, вмиг воскресил в его памяти воспоминания о той жизни, когда она жила подле него. Однако сейчас она была не в его доме, и этот ребенок, был совсем не его.

– Что-то случилось? – пролепетала Аглая, не понимая, отчего Николай вернулся не один и отчего Дмитрий поддерживает его.

– Я все объясню, – начал Николай, проходя. Дмитрий же, смерив фигурку молодой женщины странным темным взглядом, резко развернулся и быстро вышел прочь, ощущая, что не в силах выдержать еще и этот удар. Всю обратную дорогу до дома, Дмитрий проделал нервным быстрым шагом, окончательно потеряв желание идти на рынок. Факт того, что у Аглаи и Николая родился ребенок, и теперь у Петруши был не просто брат или сестра, а соперник за любовь матери, стал для Дмитрия очередным потрясением. Он отчетливо понимал, что теперь вероятность, того, что Аглая вернется к нему, сводилась почти к нулю. Его призрачные надежды на ее возвращение рухнули в тот миг, когда он увидел малыша на ее руках. Ибо этот ребенок, был от любимого человека. Вряд ли теперь имея желанное дитя от Николая, Глаша могла бы помыслить вернуться к нему Дмитрию.

Когда он вошел в детскую Петруша еще не спал. Он играл с военными солдатиками и отдавал им команды. Дмитрий, сгреб сына в охапку и, с силой прижав мальчика к своей груди, тихо прошептал:

– Она никогда не любила нас, и никогда уже больше не полюбит…

Санкт – Петербург, особняк Скарятиных,

1836 год, Сентябрь

Николай слег сразу же по приезду в Петербург. Именно Николай настоял на том, чтобы они приехали в дом Веры Кирилловны. Уступив просьбе мужа, Аглая согласилась, и теперь, когда они жили вместе с малышкой Алиной в родовом особняке Скарятиных, молодая женщина, старалась не замечать подозрительные и осуждающие взгляды Скарятиной.

Аглая и Вера Кирилловна посменно присматривали за больным Николаем, находясь у его постели, ежечасно сменяя друг друга. Доктор, которого немедленно вызывали, констатировал факт, что чахотка Николая прогрессирует с нарастающей скоростью, и сделать ничего нельзя. Через две недели Николай был уже постоянно в бессознательном состоянии, и приходил в себя лишь во время сильных приступов кровяного кашля, во время которых отхаркивал большие сгустки крови. Едва Вера Кирилловна сменяла Аглаю у постели Николая, как молодая женщина спешила в детскую к Алине, и тихо смотря, как спит дочка, тихо плакала, понимая, что Николай обречен.

Двадцать девятого числа состояние Николая на некоторое время улучшилось, и он даже пришел в сознание, и поговорил с каждой из женщин наедине. Однако к вечеру у него поднялась лихорадка, и он впал в беспамятство. Около двенадцати часов следующего дня пришел доктор и, осмотрев больного, заметил, что Николаю Петровичу осталось жить совсем немного. Около четырех часов вечера, когда в его спальне находились Вера Кирилловна, Аглая и доктор, Николай вдруг пришел в себя и после продолжительного кашля, спокойно и тихо прошептал:

– Я счастлив, что умираю здесь, рядом с моей семьей, – Он посмотрел сначала на мать, которая сидела рядом с ним, в затем перевел взгляд на Аглаю, которая держала маленькую Алину на руках. – Матушка, позаботьтесь об Аглае и малышке, прошу Вас. И не сильно горюйте обо мне.

Вера Кирилловна всхлипнула и чуть отвернула голову, чтобы сын не видел, что ее глаза полны слез. Николай не спускал взгляда с молодой женщины, в простом темно синим платье и его лицо просветлело:

– Я рад, что последние годы моей жизни, Вы были со мной Глашенька. О большем я и не мог просить Создателя, – произнес он тихо. – Прошу после моей кончины, обязательно устройте свою жизнь, я желаю этого. Вы должны выйти замуж повторно, дабы у моей дочери был отец.