Книга Уничтожение - Филип Этанс

Она воззвала к Ллос, моля вернувшуюся богиню да­ровать ей одно из самых сильных заклинаний, моля во­истину о чуде, не меньше.

Ллос не ответила ей голосом дроу, как делала преж­де. Слов не было вовсе, лишь прилив силы, гул крови в ушах Верховной Матери.

Триль опустилась на колени среди россыпи битого камня и осколков стекла и прижалась лбом к холодной земле. Она тоже не облекала свои просьбы в слова. Это было не нужно. Вместо слов от нее хлынула волна эмо­ций, чувств и просто страха.

Ужас, внушенный самой Ллос, разлился во все сто­роны, расходясь кругами страха, в центре которых была Триль. Дроу во всем Городе Пауков останавливались, падали на колени или простирались ниц. Кто-то при­слонялся к стене, другие сползали по ступеням, но все они изведали истинный страх; страх перед божеством, страх перед вечностью, перед хаосом, перед тьмой, пе­ред неизведанным и перед известным, страх перед из­меной, и тысячи других страхов заставили город заме­реть.

Каменный гигант задрожал и рассыпался. Триль, все еще стоящая на коленях прямо под ним, даже не пыта­лась уклониться от падающих черных глыб, обломков титанического существа, и те исчезли, не долетев до земли. Мгновения спустя от неистовствовавшего существа остался лишь личдроу, оглушенный, шатающийся, упавший на колени на растрескавшийся пол Базаара в нескольких шагах от Верховной Матери. Ожившие ста­туи остановились и замерли.

Волны страха расходились все дальше, сквозь стены городской пещеры, по тесным проходам Подземья. Они прокатились по боевым порядкам дергаров, настигли от­ступающих танарукков и накрыли шпионов-иллитидов. Они действовали на всех, но по-разному. К тому време­ни, как все закончилось — а продолжалось это совсем недолго, — ни у кого не было сомнений, что Ллос вер­нулась.

Триль поднялась и оглядела разрушения. Она взгля­нула на Дирра, зная, что могла бы просто подойти и прикончить его силой мысли — или, по крайней мере, чиркнув кинжалом по горлу, — но жрица не стала этого делать. Убить лича было делом другого.

Верховная Мать подошла к окаменевшему телу брата. На его лице застыло гневное выражение. Триль улыбну­лась.

— Ах, Громф, — сказала она, — ты все-таки не спра­вился с ним в одиночку, правда? Есть предел твоим силам, и есть предел моим, но вместе...

Триль обняла каменное тело и прошептала молитву к Ллос.

Сначала вернулось тепло, потом мягкость, следом дыхание, за ним движение, и колени Громфа подогну­лись. Триль поддержала его, и он обхватил ее за талию, уронил голову ей на плечо и несколько раз хрипло, с трудом вздохнул. Когда ноги его окрепли, Триль отпус­тила брата и сделала шаг назад. Взгляды их встретились, и Громф открыл было рот, собираясь что-то сказать.

— Нет, — остановила его Триль. Она посмотрела на быстро приходящего в себя Дирра, и брат заметил это.— Заканчивай то, что начал.

Он снова открыл рот, чтобы ответить, но Триль уже повернулась к нему спиной. Она услышала, как шаги его захрустели по камням и стеклу, и знала, что он встал лицом к лицу со своим врагом.

Триль отправилась прочь.

ГЛАВА 27

Между Архимагом и личдроу бушевало море зло­бы, ненависти и изнеможения. Оба они устали друг от друга. Оба хотели лишь, чтобы это наконец закончилось. Они стояли в дюжине шагов один от другого, глаза в глаза. Дирр приступил к заклинанию, и Громф окружил себя очередной защитной сферой.

Громф тоже начал заклинание, а лич продолжал свое. Он творил что-то сложное и рассчитывал закончить его.

Прежде чем Громф успел договорить — он собирал­ся снова опалить уже раненного лича огнем, — Дирр прошептал что-то, чего Архимаг не расслышал, и его заклинание сработало. Сапфировый череп на лбу Гром­фа раскалился докрасна, и тот хотел было сорвать его, но не успел прикоснуться, как череп рассыпался. Лицо Архимага осыпало серой, лишенной какой-либо силы пылью. Теперь у Громфа не осталось ни защиты, кото­рую обеспечивал сапфировый череп, ни заклинаний из некромантии. Громф понял, что лич и хотел уничто­жить именно эту вещь.

Архимаг, чье заклинание было испорчено, гут же при­помнил другое.

— Да, сегодня мы пользуемся самыми сложными за­клинаниями, не так ли? — заметил он.

Лич проигнорировал его и одновременно с Громфом принялся творить новое заклинание. Первым закончил Архимаг: одно из малых заклятий, породившее вспыш­ку магического огня. Волшебный огонь охватил лича, который вскинул руки над головой, чтобы остановить языки пламени, но не сумел. Иссохшая плоть Дирра обуглилась и задымилась, и лич зашатался от боли.

Когда огонь угас, лич прыгнул вперед: красные глаза навыкате, вечная маска сгорела, лицо искажено от не­нависти и муки. Громф почувствовал, что, несмотря на магический огонь, Дирр сумел закончить свое заклина­ние.

По телу Громфа разлился холод, и Архимаг задро­жал — он сегодня уже устал трястись, вздрагивать и передергиваться, — но лич еще не закончил с ним. Громф ощутил, как тепло и саму жизнь высасывают из него. Он отшатнулся, едва сумев устоять на ногах.

— Я высосу тебя досуха, Громф! — отвратительным голосом проскрежетал лич. — Ты умрешь вместе со мной, с моим Домом и моим делом.

Лич начал новое заклинание, и Громф узнал отдель­ные его части, это была могущественная магия некроман­тии. Громфу было известно множество способов убивать, но он понимал, что Дирр наверняка знает их еще больше.

Рука Архимага сжала посох, и пальцы его дрогнули. Грудь сдавило тупой болью, он попытался вдохнуть, но воздух не шел в легкие. Колени его подломились, и он упал. Громф снова попытался набрать в грудь воздуху, но сумел втянуть лишь тонюсенькую струйку. Перед глазами его начали сгущаться темные тени, в ушах ог­лушительно ревела кровь, словно тело его тщетно пы­талось спасти от гибели мозг. Кольцо не могло ему по­мочь. Дич не ранил его, он просто убивал его душу.

Громф попытался заговорить, произнести слова за­клинания, которое могло бы спасти его, но не сумел. Дирр шагнул ближе и встал над ним. Громф едва смог повернуть голову, чтобы взглянуть снизу вверх на тор­жествующего лича. У Архимага были и другие способы спастись, но он не мог заставить себя активировать хоть один из них. Он чувствовал, как Нозрор и Прат пыта­ются что-то говорить, но не понимал до конца их слов. Громф боялся, что тело его уже мертво.

Он снова сжал посох, и опять рука его дрогнула. Посох.

Громф собрал воедино все остатки воли и вытащил из-под себя вторую руку. Он чувствовал, как ее пальцы тоже обхватили посох.

— Ну давай, сопротивляйся, Громф! — прорычал лич. — Помучайся напоследок.

— Самонадеянный... — прокашлял Громф, сам уди­вившись тому, что способен говорить, пусть хотя бы и всего лишь одно слово.

— И что это было? — издевательски осведомился лич. — Прощальные слова Громфа Бэнра?

— Нет... — выдохнул Архимаг.

Руки Громфа напряглись, пальцы сжали посох си­лы — вещь столь драгоценную, что многие отдали бы жизнь, лишь бы заполучить ее хоть на день.