Книга Бог войны - Дэвид Вебер

на единственном времени, которое они могут контролировать: настоящем.

И он пытался. Боги знали, что он пытался! Он любил свою дочь изо всех сил, потому что, если они с Брандарком смогли преодолеть пропасть ненависти между людьми и градани - если его отец и отец Лианы смогли преодолеть эту пропасть для градани-Конокрадов и сотойи, чья ненависть горела сильнее всего на свете - почему это должно быть невозможно для его Гвинны, сокровища его сердца, чтобы найти мужчину - человека или градани - предназначенного для нее?

Это не было невозможно. Конечно, это было не так! Это было то, что он сказал себе тогда, но теперь он знал лучше. Ей не нужно было пересекать пропасть; она родилась на другой ее стороне. Некоторые могли бы ненавидеть ее за то, кем она была, но не те, кто знал ее - только не те, кто знал ее! Ибо Кенходэн был прав, она была прекрасным ребенком, красивым во всех смыслах этого слова, с сердцем открытым и теплым, как солнце. Совет Лианы, данный ему, принес свои плоды, потому что он любил свою дочь - любил ее со всей неукротимой силой своего сердца, - и эта любовь создала убежище, в котором она могла стать тем, кем ей было предназначено быть.

Глубина его любви к Лиане захлестнула его, как море. Она была намного мудрее его, с самого начала видела так далеко за пределами его внутренних страхов. Она любила его, несмотря на его жестокость, и не позволила ему спрятаться от его любви к ней. Она имела дело не со стереотипами, а с жесткой мудростью сердца, которое говорило ей, что за каждым злом стоит добро, за каждой жестокостью - доброта. Она знала, что Гвинна создаст свою собственную жизнь, справляясь с болью и печалью по мере их возникновения, и потому что она была такой, какая она есть, торжествующей. И для Базела Бахнаксона, защитника Томанака, вес мира зависел от этого одного момента.

Его дочь восторжествует.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Прощай, Саут-Кип

Ваза была бесценной, семейной реликвией, спасенной из обломков Контовара. Это было красивое изделие из тонкого, как бумага, фарфора, украшенное рисунком скачущих лошадей и характерной сливово-зеленой глазурью Чэйнирит, состав которой теперь был известен только в Сараманте. Если бы она была выставлена на продажу, коллекционеры из империй Топора или Копья яростно торговались бы друг с другом. Окончательная цена позволила бы не только накормить, разместить и одеть процветающую семью из пяти человек по крайней мере в течение десяти лет... и была бы намного меньше, чем она стоила на самом деле.

Вулфра из Торфо держала ее в руке, ощущая ее нежность, воздушную невесомость. А затем, с ужасной неторопливостью, она разбила ее на куски, раздавила осколки каблуком и принялась метаться по своей спальне, злобно ругаясь.

Последняя встреча с ее спонсором была не из приятных. Его холодный, жгучий гнев превратил его слова в острые ножи, и, хотя она не хотела этого признавать, расстояние между Контоваром и Норфрессой казалось слишком коротким перед лицом его ледяной ярости.

Но чего он ожидал? Прямой контроль над драконом потребовал бы мгновенной концентрации, и если бы ее контроль дрогнул на секунду, он бы повернулся и уничтожил ее. Поэтому она просто приказала существу убивать все, что движется в проходе Саут-Уолл. Откуда ей было знать, что поздний снег задержит Венсита? И была ли это ее вина, что он наложил блокирующее заклинание, которое не смог разрушить даже волшебник с кошачьими глазами?

Как он посмел гневаться на нее?! Это же не он теперь сталкивается с разрушением со всех сторон! Венсит, несомненно, обсуждал, кто отвечал за появление дракона, с этим никогда не бывавшим достаточно проклятым графом Бостиком, и империя Топора на протяжении всей своей истории жестоко разъясняла один пункт политики: любое эзотерическое нападение на империю приводило к возмездию... неважно, какой ценой или риском. И теперь она была замешана в таком убийстве сотен королевско-имперских солдат!

Она разбила еще одну вазу, парную с первой.

Проклятый Венсит! И чертов Бостик тоже! Если с ней не разберется волшебник, это сделает Бостик. Она слишком внимательно изучила этого человека, чтобы сомневаться в этом. Он занимал свой пост именно потому, что был полностью готов действовать по собственной инициативе, и у него было достаточно сил, чтобы пройти через королевство Энгтир, как раскаленная кочерга сквозь масло. Даже если бы Фэллона осмелилась защитить Вулфру (что теперь было, мягко говоря, маловероятно), армия, которую Вулфра помогла раздробить, никогда не смогла бы противостоять Бостику, если бы он решил идти прямо на Торфо. И это, конечно же, полностью не учитывало Совет Семкирка.

Она бросилась в кресло. Что ж, у нее были планы на этот день. Если она выживет - или избежит - гнева Венсита, она с одинаковым успехом сможет избежать короля-императора, графа и королеву. Была одна лазейка, которую никто из них не мог закрыть против нее, один союзник, которому было наплевать на их гнев, потому что он всегда был в состоянии войны с ними в любом случае.

Она тонко улыбнулась, задаваясь вопросом, что почувствует Харлич, когда она зайдет к нему среди Шит Кири?

* * *

Волшебник с кошачьими глазами не наблюдал за Вулфрой, и поэтому ему не удалось подслушать ее мысли. Не то чтобы он заботился о них, учитывая, как мало у нее было шансов выжить. На самом деле, ее глупость - и его, он был вынужден признать - значительно уменьшила ее шансы.

Он совершил огромную ошибку, решившись на поступок, который дорого ему обошелся. Это казалось настолько идеальным, что он не остановился, чтобы осознать истинную глубину своей авантюры или то, что он мог выиграть, только если дракон преуспеет. Но дракон потерпел неудачу, и эта неудача стоила ему бесценного преимущества. После всей его заботы о том, чтобы Венсит не догадался, что за ним наблюдает кто-то другой, кроме Вулфры, он заставил дикого волшебника прийти к другому, совершенно ошибочному выводу, который - по крайней мере, в краткосрочной перспективе - был ничуть не лучше.

Он откинулся на спинку стула, внешне спокойный, в то время как внутри него бушевал ураган гнева. Будь проклят старый волшебник! И будь он еще раз проклят! Венсит знал, что Вулфра может найти его через Черниона, но ему было все равно... пока волшебник с кошачьими глазами не "доказал", что Вулфра стала достаточно могущественной, чтобы управлять драконами! И поскольку Венсит, по