Книга Мой сын маг - Кристофер Сташеф

— Ты мне нужен, потому что рано или поздно он рискнет броситься на меня, с ног собьет или рот заткнет, чтобы я не смогла перекрыть его заклинания, — с непоколебимой уверенностью объяснила Химена. — Может, он и не тигр, каковым себя считает, но уж волк — это точно. И ты не позволишь мне войти одной в его логово, правда, Савл?

— Ни за что, — решительно отозвался Савл, вспомнив о пророке Данииле.

В общем, выходило следующее: как бы Бейдизам ни лез из кожи вон, ему суждено было томиться на положении постоянного гостя, а никто из его помощников не жаждал взять на себя такую ответственность, как нападение на город в отсутствие магической поддержки. Колдун-командир исчез, и осада превратилась в подобие сидячей забастовки.

* * *

Мэт вернулся к Луко и пнул его ногой. Голова парня запрокинулась, на губах его по-прежнему играла дурацкая улыбочка.

— Он в трансе, но жив и здоров. Что нам с ним делать, папа? Не можем же мы его тут бросить!

Отец Мэта пожал плечами:

— А что я всегда делал раньше, когда он загуливал допоздна? Я его отводил домой.

— И правда, почему бы и нет? — сказал Мэт, но призадумался. — А ведь может быть, что всякий раз, когда кто-то перемещается по каналу между двумя мирами, сам канал как бы укрепляется?

— И по нему легче вернуться в Нью-Джерси? Согласен, — кивнул Рамон. — Но что самое главное — легче вернуться сюда.

— Верно подмечено, — буркнул Мэт и нахмурился. — Я же не хочу, чтобы канал закрылся, пока я снова не окажусь здесь, верно? Ну что ж, окажем каналу первую помощь, пусть откроется получше...

Канал волшебный, стань пошире,

Прими его в далеком мире.

Что был он здесь — ему липа кажется.

Перехитрим сейчас Найробуса,

И Луко в миг один окажется

На остановочке автобуса

Тридцать четвертого маршрута.

Так, будто бы и не был тут он!

Фигура Луко как бы вытянулась, стала прозрачной и исчезла.

— Он был славным парнишкой, — вздохнул Рамон. — И остался бы таким, уделяй отец ему побольше внимания.

— А он и уделял, — хмыкнул Мэт. — Когда ему нужно было, чтобы кто-нибудь послушал, как он заливает насчет того, какой он был когда-то герой.

Тут послышался возмущенный и испуганный вопль, и оба Мэнтрела резко обернулись, чтобы посмотреть, почему кричит Каллио. Воришка таращился себе под ноги, где появилась ямка глубиной в несколько дюймов. Мэт шагнул к воришке.

— Что случилось, Каллио?

— Моя добыча! — воскликнул тот. — Я ее закопал ну, как вы мне и говорили, а она возьми да утони в земле глубоко, видать!

— А-а-а, понятно, — усмехнулся Мэт. — Она не утонула, Каллио. Она совсем исчезла. Это ружье, Каллио, не принадлежало этому миру — оно из другого мира, и теперь его здесь больше нет. Понимаешь, Луко притащил с собой эту вещь из другой страны, и сейчас я его отослал туда, откуда он явился, так что, видимо, и его оружие отправилось вместе с ним туда же.

Каллио вскочил, сжал кулаки и гневно уставился на Мэта.

— Так вот, значит, зачем вы присоветовали вещички закопать?! Чтоб потом слямзить их у меня с помощью вашей гадкой магии?

— Только одну-единственную вещь — это ружье, — успокаивал воришку Мэт. — И уверяю тебя, оно тебе совсем не нужно.

Каллио открыл было рот, чтобы возразить, но тут же побледнел от страха.

— Оно чего, колдовское что ли?

— Выражаясь языком этого мира — да, колдовское, и притом колдовство это ужасное. С его помощью можно убить множество людей.

Каллио с содроганием отвернулся.

— Ну, тогда... спасибо, что ты слямзил его у меня, чародей!

— Ничего я у тебя не слям... — слабо запротестовал Мэт, не в состоянии объяснить Каллио все так, чтобы тот его понял.

Рамон положил руку на плечо сына.

— Не надо ничего объяснять, Мэтью. Наш Каллио — симпатичный жулик, но он из тех, кто слышит только то, что хочет услышать.

— Или то, что способен понять, — добавил Мэт с сардонической усмешкой. — Не уверен, что в этом смысле я его намного обошел.

— Конечно, обошел, — заверил отец сына. — Ты только посмотри, как много ты знаешь о нашем враге, Найробусе, располагая практически одними догадками.

— Одни догадки, одни догадки... — расстроенно покачал головой Мэт. — Мне до сих пор трудно представить, что этот симпатичный старикан — такой злодей. Такой добрый, мягкий человек...

— А что тут удивительного? И я могу таким представиться, если очень нужно, — пожал плечами Рамон.

— Скажешь тоже! Ты такой и есть — добрый и мягкий.

— Многие люди моего склада характера стараются этого не показывать, Мэтью. К тому же я могу, когда надо, быть очень даже неприятным, тяжелым человеком.

Мэт вспомнил годы своего детства и ряд стычек отца с другими родителями, да и последние несколько недель говорили о многом.

— Это верно, папа. Итак, Найробус — тот самый человек, который стоит за всем происходящим, независимо от того, что им руководит, какие у него причины...

— Предательство, предательство... — начал было цитировать Рамон, но Мэт испуганно оборвал отца:

— Не надо, папа! Ты же не станешь тут читать стихи только для того, чтобы мне что-то доказать!

— И правда, — смутился Рамон, но тут же просиял. — Я уже прервал рифму, значит, стихов не получится. Так вот, «над истиной сплошное издевательство».

— Не совсем точно, — покачал головой Мэт. — Я бы сказал, что наш Найробус не то чтобы грешит против истины. Нет, он скорее достигает верной цели неверными средствами.

— Это — в лучшем случае, — согласился Рамон. — А что более вероятно — он достигает неверной цели неверными средствами, однако весьма искушен в том, как выставить себя добряком.

— Хорошо хоть те злодеи, с которыми мне приходилось иметь дело раньше, выглядели именно злодеями, — вздохнул Мэт. — А теперь встретился злодей, выглядящий добреньким. Будем надеяться, что его эмиссар-наркоделец не так респектабелен с виду.

— В этом даже можешь не сомневаться, — мрачно отозвался Рамон. — Но респектабельность и доброта — совершенно разные вещи. Хотя, когда этот старикан уговаривал меня бросить преподавательскую работу и открыть собственное дело, он, безусловно, выглядел и добрым, и респектабельным.

— Ну да, а когда ты купил магазинчик, он поручил Гролдору разорить тебя.

Рамон пожал плечами:

— Мы ему мешали. Он одним выстрелом убил двух зайцев.

— Да, они сработали славно — с их точки зрения. Вытянули меня из Меровенса — да как ловко. У них бы еще ловчее вышло, если бы они не дали мне вернуться, не будь на моей стороне Короля-Паука и святого Монкера.