Книга Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945 - Отто Скорцени

Между тем от лейтенанта Ш. тогда поступила радиограмма такого содержания: «Вышел со своей передовой группой в озерный край. Если нам срочно не сбросят продовольствия, то мы умрем с голоду. Когда вы сможете нас забрать?»

Его радиограммы становились все короче и короче, а призывы о помощи все настоятельнее. А мы были бессильны. Наконец Ш. попросил выслать ему хотя бы немного бензина, который требовался для подзарядки аккумуляторов радиостанции.

«Я хочу хотя бы оставаться с вами на связи. Для нас это крайне важно!» — передал он.

Однако обстоятельства, складывавшиеся в ходе продолжавшейся войны, тупоумие отдельных немецких инстанций были сильнее, чем мы. О снабжении, не говоря уже о том, чтобы забрать наших солдат, не могло быть больше и речи.

Тем не менее, несмотря на продолжающееся отступление и постоянные перемещения, наши радисты каждую ночь сидели за радиопередатчиками, поддерживая связь с отдельными группами группировки Шерхорна. И каждый раз мы получали радиограммы с призывами о помощи. Так продолжалось вплоть до 8 мая 1945 года. Тогда окончилась не только война, но и операция «Вольный стрелок».

Позднее, уже находясь в плену, я долгими ночами размышлял об этой операции, из которой не вернулся ни один из моих людей. Пропали также и все солдаты Шерхорна. Не осталось ни одного свидетеля, который мог бы поведать об их страданиях и конце самой группировки.

«А не могло ли все это явиться лишь игрой русской разведки, которая попросту водила нас за нос?» — думал я.

Конечно, мы предусмотрели страховку на данный случай. У каждого нашего радиста и командира группы имелось специальное кодовое слово, которое должно было быть вставлено в текст радиограммы, чтобы показать нам, что они работают не под контролем. И это кодовое слово каждый раз мы обнаруживали в предписанном месте. Однако во время плена я настолько хорошо ознакомился с применявшимися союзниками методами допроса, что меня стали терзать сомнения. Эти методы оказались поистине мастерскими, а хитрости русским, как, впрочем, и их союзникам, было не занимать. Возможно, в будущем мне все же удастся решить эту загадку.

В конце августа 1944 года на Восточном фронте произошла новая катастрофа. Южную группу армий в Бессарабии и Румынии буквально смыло под стремительным напором продвигавшихся вперед советских частей. Миллионная германская армия просто исчезла, как после землетрясения, а русские дивизии стали беспрепятственно продвигаться вглубь территории Румынии[223]. За их наступлением, насколько позволяли получаемые нами скупые и неточные сведения, мы следили по карте с нанесенной на ней обстановкой. Нас мучил вопрос: «Что станет с многочисленными немцами, проживавшими на территории этой страны?»

Внезапно из главной ставки фюрера пришел приказ, который гласил: «Немедленно приготовиться к операции в два эшелона. Самолеты для транспортировки подготовлены и стоят на летном поле. Задача — закрыть горные перевалы в Карпатах, произвести разведку в тылу противника, нарушить коммуникации русских и оказать помощь в эвакуации фольксдойче». Как всегда, приказ требовал все делать стремительно и чуть ли не мгновенно.

Лейтенант Г. показался мне наиболее подходящим человеком, которому можно было доверить проведение такой операции. Кроме опытных саперов и бойцов штурмовых групп в его подчинение мы выделили достаточно много солдат, владевших румынским языком. Снаряжение собиралось в большой спешке. На наше счастье, мы первым делом направили в район предполагаемой операции разведку, которая выяснила, что аэродром возле города Тимишоара вопреки имевшимся сведениям оказался захваченным русскими. А ведь именно там предписывалось сесть самолетам с нашими людьми на борту! Пришлось срочно перенацеливать высадку десанта на территорию, занятую корпусом Флепса[224].

Разделенному на четыре группы штурмовому отряду удалось пробиться к карпатским перевалам. В те дни говорить о наличии сколь-либо устойчивой линии обороны немецких войск уже не приходилось. Русские все продвигались и продвигались вперед. Однако на отдельных перевалах нам все же удалось помешать их ускоренному маршу и помочь нескольким группам отчаявшихся немцев.

Сам лейтенант Г., переодевшись в форму солдата румынской армии, возвращался обратно вместе с личным составом одной из групп через расположение русских частей. Он вместе со своими людьми играл роль восторженных румын, с букетом цветов встречавших русскую армию. Однако при попытке пробраться на передний край удача покинула его. Все они были раскрыты, избиты и почти догола раздеты. Затем их повели расстреливать на какой-то холм. В самый последний момент лейтенант Г. прыгнул вниз. Конвоиры начали стрелять и ранили его в правую ногу. Но, несмотря на это, ему удалось пробежать несколько километров, спрятаться в болоте, а ночью выйти к своим в районе города Тыргу-Муреш, где в срочном порядке была создана линия немецкой обороны. Благодаря его наблюдениям за передвижением войск противника германское командование своевременно вывело немецкий корпус из готовящегося русскими окружения.

Остальные три группы вернулись назад с минимальными потерями и весьма ценными сведениями о положении дел в тылу противника.

Вот такие операции были нам по душе. Трудно поверить, на что способна небольшая группа храбрых и уверенных в себе солдат. Однако тревожными явились другие наблюдения, сделанные во время данной операции. Одна из групп нашего отряда наткнулась в Румынии на немецкую часть ПВО численностью примерно две тысячи солдат, которые вместе со своими орудиями беспомощно стояли возле дороги в ожидании своего пленения. Триста из них добровольно присоединились к нашим людям, решившись вместе с ними пробиваться к своим. Все они целыми и невредимыми вышли к немецкой линии обороны. А вот судьба остальных так и осталась неизвестной.

Все это наводило на размышления. Неужели немецкий солдат-фронтовик совсем размяк? Неужели он потерял волю к самоутверждению и предал дело германской нации?

После некоторого раздумья мы пришли к выводу, что речь шла все же лишь об отдельных проявлениях панических настроений и страха перед русскими частями.

Глава 14

Сентябрь 1944 года. — Приказано вновь явиться в главную ставку фюрера. — Обсуждения сложившейся обстановки у Гитлера. — Серьезные решения. — Встреча с Ханной Райч и генерал-полковником фон Граймом[225]. — Критика Геринга. — Угроза потери Венгрии. — Мое задание. — Всеобъемлющая власть. — Будапешт как центр снабжения. — Приготовления в Вене. — Батальон фенрихов. — Тайные переговоры с Тито. — 650-миллиметровая мортира? — Отсутствие единого мнения. — Арест сына Хорти[226]. — Короткий огневой бой. — Радиопослание венгерского правителя. — Начало акции «Панцерфауст». — Шесть часов утра 16 октября 1944 года. — Внезапное нападение на замок. — Удачное нападение врасплох. — Капитуляция коменданта. — Малые потери с обеих сторон. — Обеспечение дружбы. — Воспоминания о старой Австрии. — Поездка с венгерским правителем в Мюнхен. — Встреча в Нюрнбергском дворце правосудия. — С докладом в главной ставке фюрера