Книга Перемена климата - Хилари Мантел

Снизу донесся монотонный рокот двигателя. Потом в дверь громко постучали, и почему-то этот стук напомнил совокупление мифических великанов.

— Господи, только не это! — проговорила Эми. — Опять они за свое!

Ральф открыл глаза, различил ее силуэт на фоне окна, разглядел спину, белеющую в лучах заката.

— Иди обратно, милая. — Он похлопал по постели рядом с собой, явно не понимая со сна, что именно заставило Эми подняться.

— Извини, — ответила она, — но я никак не могу решить, то ли спуститься, то ли притвориться, что меня нет дома. Ральф, ты что, еще спишь? — Она огляделась, подобрала с пола футболку, протерла свое тело между бедер. Снова окинула комнату взглядом, выискивая, что бы надеть, потом с коротким смешком натянула мокрую футболку через голову. Протянула руку к юбке. — Как же мне быть? Если я не спущусь сейчас, они наверняка приедут попозже.

— Кто они? — Ральф наконец сумел сосредоточиться на громком стуке в дверь. — Кого там принесло?

— Первиса и его напарника, — сказала Эми. — Это полиция, милый. Знаешь, порой мне хочется жить в городе, там ведь негодяев пруд пруди. А в нашей глуши всегда одни и те рожи.

Ральф откинул одеяло.

— Не вздумай спускаться, Ральф, — предостерегла Эми. — Слышишь? — Она подступила к окну, осторожно раздвинула шторы. — Во дворе две машины. Одевайся, но сиди здесь и молчи. Если они заехали с обычной проверкой, ни к чему их злить.

Застегивая на ходу юбку, она выпорхнула из комнаты. Ральфу подумалось, что никто на свете не смог бы притворяться, будто его нет дома, когда в дверь ломятся столь настойчиво; Эми вот точно не смогла, да и он сам, пожалуй, тоже готов выскочить наружу. Запаниковав, Ральф принялся поспешно одеваться. Нужно попасть к двери раньше Эми, чтобы на нее не напали. Когда-то он воображал, как бьет Первиса… Уже было, давным-давно. Он тогда схватил полицейского за ремень, его кулак врезался в обтянутый мундиром живот, он толкнул забавно опешившего противника, и тот угодил ногой в корзину для мусора… Тело обладало собственной памятью, мышцы и кости словно хранили персональные воспоминания.

Ральф обулся, выпрямился, впопыхах застегнул рубашку и выскочил на лестницу следом за Эми. Входная дверь была распахнута. Он выбежал в сентябрьский вечер, на золотисто-розовый воздух; о минувшем лете напоминали разве что аромат лаванды и следы городских шин на проселочных дорогах.

— Мистер Элдред, не так ли? — осведомился Первис.

— Да, — ответил он, — да, это я, что вам нужно?

За полицейским автомобилем стояла машина Анны. Дребезжавший двигатель умолк. Мгновение спустя Анна вышла из салона. Встала рядом с машиной, за открытой дверцей, будто укрываясь за ней. Оглядела всех, кого смогла заметить. Приподняла одну ногу, поставила ту на проржавевший порог машины. Полицейские беззастенчиво рассматривали Эми Гласс, в ее помятой самодельной ситцевой юбке, пялились на ее груди, что прорисовывались под мокрой тканью футболки.

— Вали отсюда, Первис! — сказала Эми. — Вы приезжали на прошлой неделе, весь дом перерыли. Какого хрена опять притащились?

Ральф ласково взял Эми за запястье.

— Успокойся. Дело не в тебе. Они приехали за мной.

Эми перевела взгляд с Первиса на лицо Ральфа, покосилась на Анну, неподвижную, точно статуя, в меркнущем свете.

«Я потерял счет времени, — сказал себе Ральф. — Мне надо было быть дома еще час назад».

Не проронив ни слова, Анна села обратно в машину и уехала.

Когда полицейские изложили свои новости и тоже уехали — не позабыв внимательно осмотреть ферму и хозяйственные постройки, — Ральф сказал Эми:

— Мне пора, прямо сейчас. Ты ведь понимаешь, правда? Мне нужно в Норидж, чтобы со всем разобраться.

— Понятное дело. — Ее улыбка была кривой, неискренней. — А потом отправишься к своей женушке.

— Да. Но это будет потом.

— Я тебя больше не увижу?

Он промолчал.

— Мы видели такое по телевизору. Мы с Сандрой. Мужчины всегда возвращаются к своим женам.

— До завтра. — Ральф испытывал слабость, руки тряслись, он сам не знал, лжет или говорит правду. — Если только не застряну в больнице. Мне придется общаться с кучей народа — с социальными работниками, с родителями этой девушки, если она и вправду отравилась, и с моими коллегами из правления фонда, потому что я должен извещать их о любых проблемах с законом. Наверняка весь день просижу на телефоне.

— Анна красивая, — сказала Эми. — Сандра мне не говорила. Я ее другой представляла. Кумушкой в чепчике.

— Извини, я не хочу это обсуждать. Мне действительно некогда. Вернусь, как только смогу.

— Свежо предание. — Голос Эми был звонким, веселым, но она явно с трудом сдерживала слезы. Ральф ощутил, как к горлу подкатывает волна тошноты, почувствовал холод, стиснул зубы, терзаемый угрызениями совести и ненавистью к себе.

У телефонной будки на окраине Фэйкенхема он остановил машину и позвонил домой. Прикинул, что Анна должна была вернуться. Если она едва вошла в дом, думал он, это лучше всего, тогда получится до нее достучаться.

Он долго вслушивался в длинные гудки. Трубку не снимали. Ральф посмотрел на часы. Анна должна быть дома. Куда она могла поехать, кроме как в Ред-хаус?

Когда он совсем собрался повесить трубку, раздался щелчок.

— Анна? Анна, ты меня слышишь? Пожалуйста, поговори со мной! — Тишина. — Я еду в Норидж. Не хочу, но надо. В больницу. Позвоню оттуда. Анна, пожалуйста…

Она отсоединилась. Ральф вышел из будки, сел в машину и покатил в город.

Надо было ответить, подумалось ей, надо, надо было что-то сказать, вот только в голову не приходило ровным счетом ничего вразумительного. Она отправилась на кухню, залила кипятком порцию растворимого кофе. Выпила, стоя у раковины. Вымыла кружку. Впереди ожидала длинная ночь, которую ей предстояло провести в одиночестве. Робин участвовал в очередном матче и предупредил, что заночует в Кингс-Линн. Джулиан, должно быть, на ферме Глассов, а дочерей она сама не так давно отослала прочь. Анна вытерла руки, аккуратно сложила полотенце и повесила его на спинку стула.

Такова уж природа предательства, природа измены, думала она: изменяется не просто настоящее, нет — грязные лапы тянутся в глубину прожитых лет и меняют прошлое.

Спокойно не сиделось. Она побродила по комнатам, затем вернулась на кухню и приготовила себе еще кофе. Села за стол, пытаясь нормализовать учащенное, прерывистое дыхание. Встала, снова подошла к раковине. Судя по кухонным ходикам, минуло всего полчаса с телефонного звонка Ральфа. Нельзя же всю ночь промаяться вот так, укорила она себя, сколько можно мыть несчастную чашку…

Сгустились сумерки. Осень словно нарочно выбрала сегодняшний день, чтобы объявить о своем наступлении, прокралась на мягких лапах, выстудила дом. Ральф утром растопил котел, но Анна в суете забыла подкинуть топливо. А сейчас котлу требовалась крупная спасательная операция. На которую, увы, сил не было, если доверять ощущениям. Анна сходила наверх, достала из шкафа одеяло, закуталась в него на африканский манер, и спустилась обратно. Расположилась на стуле в гостиной. Свет включать не стала. Плотнее завернулась в одеяло, укрылась почти с головой. Со стороны, мелькнула мысль, сделалась похожей на жертву несчастного случая под опекой «Скорой помощи».