Книга От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение - Валерий Даниленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Какие направления в философии ХХ века получили широкую известность? Прагматизм, экзистенциализм, неопозитивизм и постмодернизм. Их привыкли включать в философию. На самом деле, ни в одном из этих направлений мысли нет подлинной философии, поскольку ни в одном из них не ставился вопрос о моделировании общенаучной картины мира. Вот почему они могут быть охарактеризованы как квазифилософские (будтофилософские).
Его основатель – Чарлз Пирс (1839–1914). Прагматизм считают чуть ли не единственной национальной философией США. Чтобы найти американский путь в философии, Ч. Пирс порвал с «романтизмом» европейских мыслителей, витавших в облаках чистой мысли и видевших смысл своих философских размышлений в поисках наиболее оптимальных путей к абстрактной истине, а не к личной выгоде отдельного человека.
Если Ч. Пирс – вслед за Г. Гегелем – ещё пытался истолковывать понятие практики, не только с позиций здравого смысла, присущего американскому обывателю, но и с собственно философской (гносеологической) точки зрения, то у двух знаменитых его последователей – Уильяма Джемса (1842–1910) и Джона Дьюи (1859–1952) – это понятие подверглось полной этикализции и стало синонимом выгоды. Философию они целиком свели к прагматистской этике. Подлинный предмет философии – мир как таковой – у них по существу исчез.
У. Джемс и Дж. Дьюи стали певцами американской предприимчивости. Лучше, чем кто-либо, они изложили в своих работах позицию человека, который в любой ситуации ищет для себя максимальную выгоду. Они видели главный смысл своих сочинений не в том, чтобы решать проблемы философов, как говорил Дж. Дьюи, а в том, чтобы помочь обычным людям, как говорил У. Джемс, чувствовать себя во Вселенной как дома. Сущность прагматизма была выражена Дж. Дьюи в таких словах: «Функция интеллекта состоит не в том, чтобы копировать объекты окружающего мира (т. е. познавать их истинную сущность. – В. Д.), а скорее в том, чтобы устанавливать путь, каким могут быть созданы в будущем наиболее эффективные и выгодные отношения с этими объектами» (Современная буржуазная философия / Под ред. А. С. Богомолова, Ю. К. Мельвиля, И. С. Нарского. М., 1978. С. 24).
Выгодно мне верить, что Иисус воскресил мёртвого Лазаря, я верую; выгодно мне принимать квазихронологию А. Т. Фоменко за великое открытие ХХ века, я принимаю; выгодно мне признать в «Чёрном квадрате» К. Малевича гениальное художественное полотно, я признаю. Да что там К. Малевич! Выгодно продажному адвокату выставить за ангела отъявленного преступника (вора, насильника, убийцу и т. д.), он приделает ему крылышки. Выгодно беспринципному менеджеру организовать авангардистскую выставку, где в качестве художественного произведения преподносится композиция из дохлых крыс, он её организовывает.
Вот такая «философия»!
Термин «экзистенциализм» восходит к латинскому слову exsistentia «существование, бытие». Но отсюда не следует, что экзистенциализм – наука о
существовании или бытии вообще. Если бы это было так, то термины «экзистенциализм» и «онтология» были бы синонимами, поскольку онтология – это наука о бытии вообще – включая как внешний, так и внутренний мир человека, поскольку существует как тот, так и другой. Но экзистенциалисты сосредоточены только на одном из этих миров – внутреннем, субъективном. Именно в нём они искали «подлинное существование» человека.
Экзистенциализм стал в Европе в ХХ веке, пожалуй, таким же влиятельным направлением мысли, как прагматизм в Америке. Его главными представителями считают Мартина Хайдеггера (1889–1976) и Карла Ясперса (1883–1969) в Германии, а также Жана-Поля Сартра (1905–1980) и Альбера Камю (19131960) во Франции.
Экзистенциализм К. Хайдеггера и К. Ясперса приобрёл культурологическую направленность. Следовательно, они сузили философию до одной из частных наук. Но в этом случае перед нами уже не философия, а одна из частных наук – культурология. С культурологических позиций они пытались осмыслить ситуацию, в которой оказался человек в первой половине ХХ века.
Так, К. Ясперс увидел основные черты человека ХХ в. во внутренней беспомощности и внешней, показной деловитости, в предельном конформизме и неспособности принимать самостоятельные решения, в чувстве неодолимого страха и каждодневной опасности, в утрате человечности и уходе от реальной действительности в удовлетворение плотских потребностей. Экзистенциализм же Ж. П. Сартра и А. Камю имеет ещё более узкую перспективу, чем у К. Хайдеггера и К. Ясперса. В нём преобладает этическая проблематика. Философию французские экзистенциалисты по существу подменили этикой.
Так, в главном «философском» произведении Альбера Камю – «Миф о Сизифе. Эссе об абсурде» – на первый план выдвинут вопрос о смысле жизни. Но это вопрос не философский, как принято думать, а этический. Этика – одна из культурологических дисциплин, поскольку её предмет – нравственность – один из продуктов культуры.
Между тем А. Камю считал вопрос о смысле жизни чуть ли не единственным вопросом, который должна решать философия. Эту проблему он уточнил: стоит ли вообще жить на этом свете?
А. Камю писал: «Есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема – проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы её прожить, – значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Всё остальное – имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями – второстепенно. Таковы условия игры: прежде всего нужно дать ответ. И если верно, как того хотел Ницше, что заслуживающий уважения философ должен служить примером, то понятна и значимость ответа – за ним последуют определённые действия» (Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде: http://www. philosophy. ru/library/ camus/01/4. html).
Несмотря на то, что мы привыкли считать вопрос о смысле жизни философским, на самом деле, этот вопрос следует считать не философским, а этическим. Дело философии, как учил Г. Спенсер, состоит в построении целостной эволюционной картины мира, тогда как дело этики – исследование вопросов, связанных только с одной из сфер духовной культуры – нравственностью. Среди этих вопросов на первом месте стоит вопрос о смысле жизни. Считать этот вопрос философским значит сводить философию к этике.
Центральная фигура в этом направлении – Людвиг Витгенштейн (1889–1951). Он начинает свой «Логико-философский трактат» (1921) с тезиса о мире. «Мир, – провозглашает он, – есть всё, что происходит» (Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. I. М., 1994. С. 5).
Казалось бы, мы слышим здесь голос истинного философа, поскольку его хозяин ставит здесь вопрос о подлинном предмете философии – объективном мире. Но уже в следующем предложении он явно сужает пока ещё объективное представление о мире: «Мир – целокупность фактов, а не предметов». Мысль Л. Витгенштейна, однако, движется ещё дальше: в пятом предложении трактата мы уже читаем: «Мир – это факты в логическом пространстве» (там же).
