Книга Роза ветров - Андрей Геласимов

В семь часов пополудни, распустив крылья, и окруженный сияющим облаком взволнованных чаек «Байкал» скользнул к выходу из бухты, после чего взял курс на север, не удаляясь от побережья. Идти предстояло недалеко. Повеселевшая команда легко бежала по вантам, «мастеровые» возились на палубе со своим диковинным арсеналом, и даже кот Марсик вышел наверх, несмотря на отсутствие качки, которая поддерживала его обыкновенно в открытом море.

Стоявший на шканцах Невельской с интересом рассматривал мерцающий в сумерках камчатский берег, полагая, что в устье Амура его и команду «Байкала» ожидает примерно такой же ландшафт.

— Сомневаюсь, — ответил на это предположение подошедший штурман. — Мы хоть сейчас практически на одной параллели, однако же материковая природа просто обязана отличаться от камчатской. Здесь вулканами все определено, а там, скорее всего, низменность и равнина. Что еще может быть при выходе большой реки в море?

— Действительно, — улыбнулся Невельской.

— Если она, конечно, в море выходит, — прибавил неожиданно штурман.

— Даже не сомневайтесь, Александр Антонович. — Командир транспорта положил руку поручику на плечо. — Непременно выходит. Нам, вы знаете, по-другому никак.

— Положим, что и в этом вы окажетесь правы, Геннадий Иванович, но вот чего я на самом деле в толк никак не возьму, так это беглые каторжники.

— Не понимаю вас, господин поручик.

— А я поясню. Мне вот как штурману весьма любопытна степень их образованности.

Невельской оторвал взгляд от плывущего вдоль борта темного берега и с улыбкой взглянул на своего подчиненного:

— Хотите их просвещением заняться?

— Да нет, господин капитан-лейтенант. Эти прохвосты и без меня достаточно образованы. Вот что сильно тревожит. Иначе как бы они сюда добрались? Без карт, без навигационного оборудования, без необходимых для морского перехода знаний в конце концов!

— Ну… Может, они вдоль берега шли? Вот как мы сейчас.

— Да полно вам! Охотское море еще льдом забито. Это им осенью надо было из тех краев выходить. Нет, Геннадий Иванович, они напрямую прошли. Открытым морем.

— А как такое возможно?

В ответ Халезов только всплеснул своими маленькими руками.

— Вот и я думаю: как? Не иначе среди них бывший штурман. Или на худой конец — просто образованный человек, разбирающийся в звездном небе.

— Полагаете, по звездам могли дойти?

— Не исключаю. Однако штурман все же предпочтительней.

— Да откуда у них штурман?

— Думаете, наш брат на каторгу не попадает?

Халезов усмехнулся и с большим значением посмотрел командиру прямо в глаза.

— Мы вот, насколько я понимаю, тоже легко можем там оказаться.

Лицо Невельского переменилось.

— Ну, хватит уже об этом, Александр Антонович, — нахмурился он. — Ведь все уже давно обговорено. Выбора у нас нет.

— Это мне ясно. Жизнь, так сказать, не самой симпатичной стороной обернулась, а нам надлежит ее поворот смиренно принять. Однако насчет бывших морских офицеров — и, в частности, штурманов — среди каторжан могу поведать вам небольшую историю. Вы разве не слышали об Орлове?

— О каком Орлове?

— Корпуса флотских штурманов поручик Орлов. Подробности его преступления мне доподлинно неизвестны — кажется, он убил то ли свою любовницу, то ли ее мужа, а возможно, обоих разом, — но вот каторгу и последующую ссылку, в чем я совершенно уверен, он отбывал как раз на побережье Охотского моря.

— Вы что же, Александр Антонович, полагаете, что офицер, пускай даже бывший, сойдется с ворами и душегубами, чтобы невинных людей убивать?

— Так он ведь, Геннадий Иванович, и сам душегуб…

Невельской хотел что-то ответить, но в эту минуту к ним подошел князь Ухтомский. Халезов немедленно ретировался, поскольку после недавнего разговора в капитанской каюте, а в особенности после известий о странной потасовке между князем и Казакевичем, все остальные офицеры, не сговариваясь, начали избегать друг друга. Им требовалось время на то, чтобы принять свою так внезапно переменившуюся участь, и все, что оставалось для каждого из них пока невыясненным, они могли прояснить лишь с одним командиром, потому что он вне всяких сомнений знал больше других. Они, как дети к взрослому, тянулись к нему и почти не говорили между собою. Равенство при всех своих замечательных чертах неизбежно содержит в себе зерно недоверия.

— Экий, однако, гигант, — сказал Ухтомский, занимая место отошедшего штурмана.

— Кто? Александр Антонович? — удивленно покосился на него Невельской. — Вы, юнкер, пожалуй, первый, кто высказывается о нем в таком роде.

— Да нет, Геннадий Иванович, я не про штурмана говорю. Я про это ваше новое приобретение… — Князь кивнул в сторону Юшина, стоявшего в отдалении у левого борта.

Казак неподвижно смотрел в наступавшую темноту, словно пытался разглядеть в ней что-то чрезвычайно важное для себя. Все остальные на палубе действительно были на голову, а то и на две ниже этого огромного человека, и по причине монументальной его неподвижности, а также из-за сумерек можно было решить, что на транспорт зачем-то погрузили кусок скалы, который сильно напоминал три вертикальных камня у выхода из Авачинской бухты, приходясь им как бы четвертым братом.

Невельскому не хотелось продолжать разговор с юнкером, поэтому в ответ он лишь пожал плечами. Раскрыв этим утром свое истинное положение на судне, Ухтомский заметно переменился в сторону определенной развязности, и эта перемена не вызвала ни малейшей симпатии у командира транспорта.

— Думается, напрасно вы взяли его на борт. — Юнкер, казалось, абсолютно не желал замечать холодности Невельского и продолжал говорить так естественно и непринужденно, как будто ему отвечали. — Он, скорее всего, сбежит при первой открывшейся возможности. У него ведь пассия, говорят, где-то рядом… Любопытно, кстати, как иногда глубоко могут переживать сердечные движения эти люди из простонародья. Казалось бы: грубая жизнь, примитивные нравы. Но вот порою загорается что-то в них… Вы не замечали?

Он выжидающе уставился на командира, проверяя, захочет ли тот ему отвечать на сей раз.

Невельской не захотел.

— Руку готов дать на отсечение, что сбежит, — сказал после неловкой паузы Ухтомский. — Вы только взгляните, как он туда смотрит. Даже не шевельнется. Не иначе местечко получше высматривает. А вам потом перед господином Машиным ответ держать… Они ведь едва изловили этого голиафа.

— Нам проводник нужен по здешним местам, — сухо произнес Невельской, и назойливому князю этого оказалось довольно.

Он мог, конечно, возразить, что любой житель Петропавловска с готовностью вызвался бы в проводники, но его вполне удовлетворил сам факт командирского ответа на его разглагольствования, поэтому, к полному удовольствию Невельского, он почел за лучшее удалиться.