Книга Василий Шуйский - Руслан Скрынников

Пока речь шла о низложении Шуйского, союзниками Мстиславского выступали и Романовы, и сторонники Голицына.

Князь Василий Васильевич Голицын давно протягивал руки к короне. Он наблюдал за казнью царя Федора Годунова, затем руководил расправой с Лжедмитрием. Теперь настала очередь Шуйского.

Среди кандидатов на трон самую мощную поддержку имел Владислав. За его спиной стояла королевская армия, осаждавшая Смоленск. В конце июня к королевской рати присоединился Валуев. Его измена показала, что царь Василий утратил поддержку армии.

Медленно продвигаясь к Москве, гетман Жолкевский, по его собственному признанию, посылал тайные письма боярам. Одни письма адресовались сторонникам Владислава, другие разбрасывались по улицам. Письма обличали Шуйского и сулили населению щедрые милости после воцарения королевича.

Царь Василий ожидал верной службы от Мстиславского. Он сохранил за ним пост главы Боярской думы и значительно расширил границы его удельного княжества.

Князю Федору в дополнение к его старым владениям была пожалована обширная Ярополческая волость.

В решающий момент удельный князь предал царя. В письмах Сигизмунду III Жолкевский подчеркивал, что в избирательной борьбе в Москве Мстиславский «сильно действует в пользу королевича». В ответных письмах король старался через гетмана обнадежить боярина «в большой награде».

Поляки позаботились о том, чтобы переслать в Москву договорную запись Валуева с Жолкевским. Документ произвел большое впечатление. Среди москвичей тотчас возник план идти на Красную площадь, огласить запись, после чего «поймать Шуйского и отослать» его королю.

Ратные люди не желали сражаться за несчастливого царя. Дворянское ополчение после шести лет гражданской войны пришло в полный упадок. По словам очевидцев, «воинствующих чин конечно изнеможе всяческими нужи, злейши же всего — безконны сташа». Дворяне обнищали, кавалерия лишилась лошадей.

После того как крымцы ушли в степи, посланные на южную границу воеводы Воротынский и Лыков получили приказ вернуться в столицу. Отступление проводилось в спешке, бояре «едва снаряд (пушки. — P.C.) везоша от воровских людей». В Дневнике Сапеги записано, что 15 июля часть ратников из отряда Воротынского переметнулись к Лжедмитрию II. Войско разваливалось на глазах.

16 июля Лжедмитрий II с «литвой» и казаками подступил к стенам столицы. На другой день Москва заволновалась. Прошло всего полгода с того дня, когда Скопин, казалось бы, навсегда освободил столицу от тушинской блокады. Теперь над городом нависла угроза со стороны «воровской» рати. Горожане требовали объяснений.

Государь еще сидел на троне, а народ толпами собирался под окнами дворца и кричал: «Ты нам больше не царь!»

Заговорщики поспешили использовать момент. Голицын предпочел остаться в тени, но Захар Ляпунов и Федор Хомутов «на Лобное место выехаша, и з своими советники, завопиша на Лобном месте, чтоб отставить царя Василья».

«Новый летописец» сообщает, будто толпа захватила бояр и насильно потащила их за Москву-реку к Серпуховским воротам. Но из других летописей следует, что мятежникам незачем было волочить бояр, потому что те находились при войске в Замоскворечье — в «обозе» у Серпуховских ворот.

Враги Шуйского не думали штурмовать дворец, окруженный стражей. Но патриарший двор в Кремле не охранялся воинской силой, и мятежникам удалось захватить Гермогена. С ним они отправились в военный лагерь.

Враги Шуйского были уверены, что полки, деморализованные поражениями, не окажут помощи гибнущему царю.

Они не ошиблись в своих расчетах.

Бояре, захватившие власть после переворота, изображали дело так, будто Василия Шуйского сместил Земский собор, включавший представителей всех чинов — от дворян до посадских людей. «Всяких чинов люди всего Московского государства», «поговоря меж собой», били челом царю Василию, чтобы он «государьство отставил».

Утверждение, будто в «обозе» у Серпуховских ворот заседал Земский собор, сомнительно. Толпа мятежников, явившаяся в лагерь с Красной площади, действительно включала людей разных чинов. Но их деятельность менее всего напоминала заседание собора.

Толпа шумела и не давала говорить сторонникам Шуйского. Патриарх Гермоген мог бы повлиять на исход дела, если бы получил поддержку священного собора. Однако Гермогену противостояли Филарет Романов и другие духовные лица. С авторитетом Романова считались и духовенство, и дума. Митрополит Ростовский действовал, оставаясь в тени. Но его позиция повлияла на исход переворота. Гермоген покинул «обоз» до окончания дела.

Из бояр лишь немногие «постояше» за Шуйского. В списке «ушников» царя Василия значится: «Олексей Захарьев сын Шапилов. Сидел в Казанском дворце со князем Дмитрием Шуйским. В походе стояли против Государя (королевича Владислава. — P.C.) со князем Дмитрием же. Да Семен Ефимьев, сидел с ними же и умышлял заодин». Последней службой Дмитрия Шуйского был поход против «вора» к Серпуховским воротам. В качестве конюшего — местоблюстителя царского престола — Дмитрий тщетно «стоял» против избрания на трон королевича Владислава.

Его поддержали немногие бояре и приказные люди. Их голоса были заглушены криками толпы.

Агитация в пользу Владислава дала свои плоды. Избрание королевича казалось делом почти решенным, и члены думы боялись, что возражения навлекут на их головы немилость нового монарха.

Утвердив приговор, Мстиславский с товарищами, повествует летописец, «послали от себя из обозу из-за Москвы-реки к царю Василью Ивановичу всеа Русии боярина князя Ивана Михайловича Воротынского, чтоб он, государь царь Василей Иванович всеа Русии… государьство Московское отказал и посох царьской отдал для (из-за) пролития междуусобные крови христьянской».

Душой переворота был князь Василий Голицын. Но, подобно Филарету Романову, он предпочитал вершить дела, оставаясь в тени.

Выполнение беззаконной миссии было возложено на свояка Шуйских Воротынского, человека безликого и малоавторитетного. Вместе с ним во дворец отправился боярин Федор Шереметев. Посланцы постарались добром уговорить самодержца покинуть трон.

От имени думы бояре обещали «промыслить» Шуйскому особое удельное княжество со столицей в Нижнем Новгороде. Бояре кстати вспомнили о происхождении государя от высокородных великих князей Суздальских и Нижегородских.

Согласно Разрядным записям, «на том ему (царю Василью) бояре и все люди крест целовали по записи, что над ним никакого дурна не учинить и из московских людей на государство никого не обирать». Последние препятствия к избранию на трон чужеземного принца были устранены.

Царь Василий отказался признать законным приговор о его отрешении от власти. Такое решение могла принять Боярская дума. А в лагере у Серпуховских ворот были отдельные бояре, но не было ни думы, ни Священного собора в полном составе. Однако самодержец давно уже выпустил из рук бразды правления. Зачинщики мятежа беспрепятственно прошли во дворец, захватили царскую семью и силой свели на старый двор бояр Шуйских. Братьям царя запретили показываться в думе, позже взяли под стражу.