Книга Гражданская война в Испании - Сергей Данилов

Тяга к прекращению конфликта неуклонно росла и в среде эмиграции. К 60-м годам республиканское правительство в изгнании перестало существовать. А в 1962 году состоялось без преувеличения историческое событие. На встрече политиков-эмигрантов в Мюнхене монархисты, социалисты и коммунисты впервые согласовали нечто вроде программы общенационального демократического примирения. Заслуга в достижении исторического компромисса (тогда только в эмиграции) принадлежала после смерти Прието монархисту Роблесу (в прошлом — ярому антикоммунисту) и коммунисту Каррильо (ранее — убежденному республиканцу).

Внутри Испании Франко и его ближайшее окружение, прозванное «бункером», были вынуждены шаг за шагом уступать коалиции демократизировавшегося духовенства, фалангистов-диссидентов и прагматически мысливших технократов.

В 1966 году, когда праздновалась тридцатая годовщина начала «крестового похода», каудильо объявил о прекращении преследования лиц, совершивших уголовные преступления во время гражданской войны. В 1969 году было прекращено преследование лиц, совершивших тогда же политические преступления.

В 1969 году был торжественно объявлен наследником престола находившийся в Испании с 1955 года 30-летний принц Хуан Карлос I Бурбон, внук свергнутого республиканцами Альфонса XIII и сын престарелого графа Барселонского. Испании суждено было обрести внепартийного главу государства, не запятнанного участием в гражданской войне и к тому же получившего воспитание и образование в демократических государствах.

Теперь общенациональное примирение стало получать импульсы сверху, а не только снизу. Эволюция испанского общества и государства пошла значительно быстрее.

Каудильо под нажимом гражданского общества медленно и неохотно совершал отдельные шаги к демократизации Испании. В 60-х годах был снят установленный в 1939 году железный занавес — испанцам был разрешен выезд за границу на работу, учебу, лечение и т. д. Этим разрешением тогда воспользовалось не менее 10 % граждан Испании. Разрешен был ввоз иностранных книг, журналов, газет, ввоз и хранение иностранной валюты (но не расчеты в ней). Когда в 1972 году гражданин ранее ненавистного националистам СССР Владимир Высоцкий, имея лишь французскую визу и не имея испанской, попросил впустить его в Испанию в качестве туриста, испанские пограничники исполнили его просьбу — сцена, немыслимая на границе тогдашнего Советского Союза!

По настоянию Ирибарне в 1966 году была отменена предварительная цензура, замененная судебным преследованием периодики. Сняты многие ограничения на импорт капитала и новых технологий. Военные трибуналы — живучее наследие «крестового похода» к 1966 году были заменены обычными судами.

С первой половины 60-х годов по настоянию Хуана Карлоса, Ридруэхо и Ирибарне испанцы получили легальный доступ к исследованиям гражданской войны, написанным иностранцами, в том числе советскими авторами. Немало подобных работ было тогда переведено в Испании и поступило в свободную продажу.

Стали выходить в свет объемные военно-исторические хрестоматии, в которых присутствовали уже обе версии войны — националистическая и республиканская, широко цитировались военные сводки обеих сторон и т. д. Националистические историки на основе захваченных в конце войны республиканских архивов создали к 70-м годам многотомную, добросовестно написанную историю республиканской армии.

Изучение истории Республики привело некоторых армейских офицеров к отказу от авторитарных взглядов. В начале 70-х годов в испанской армии образовался полулегальный Демократический союз офицеров. Его создателями были кадровые военные, родители и родственники которых погибли во время «крестового похода» от рук республиканцев. Дети были готовы простить тех, кто губил их отцов и матерей. Демократические веяния проникли таким образом даже в вооруженные силы националистической Испании.

Несомненно, диктатура переживала эволюцию в либеральном и даже демократическом духе. К 70-м годам вследствие подобной эволюции Испания стала напоминать свергнутую Республику (кроме партийной системы и формы правления). Власть националистов обретала все больше сходства с властью деголлевцев во Франции и британских консерваторов в Соединенном Королевстве. Испанское общество перестало быть патриархальным, деревенским. Уровень жизни стал несравненно выше, чем в 30-х годах, даже влияние церкви стало уменьшаться.

В частных разговорах престарелый Франко иногда с грустью говорил: «Кажется, созданный мною режим не переживет меня». Но он не отказывался от уже сделанных уступок, хотя внутренне не одобрял их.

Очень много написано о коварстве и двуличии каудильо, о его тщеславии и медлительности, об одолевавших его эдиповых комплексах. Пусть так. Но Франко был основательным и последовательным вождем государства. Он не метался из стороны в сторону, он не смешивал государственной политики с собственными бытовыми взглядами и вкусами. Католик и убежденный консерватор, диктатор иногда умел делать то, что в корне расходилось с привитым ему с детства миропониманием — например открывать границы, поддерживать терпимые отношения со многими светскими государствами — Германией, Францией, Швецией, даже с «марксистской» Кубой и т. д.

По многим очевидным причинам Франко терпеть не мог СССР, однако с конца 40-х годов негласно поддерживал с ним торговые отношения. Наша страна поставляла ему станки и промышленное оборудование, а испанские верфи строили по советским заказам торговые суда.

В 1964 году антикоммунист Франко даже явился на мадридский стадион на матч «Реала» с советской сборной. Впервые советские футболисты оказались на испанской земле. Правда, кау-дильо-генералиссимус угрожал уйти, если СССР выиграет, — он не собирался вставать при звуках советского гимна. Но матч выиграл «Реал».

Любопытен политический прогноз, данный Франко в 1953 году. После казни Берии каудильо поведал окружению: «Советский Союз судя по всему пойдет к демократии. Расстрелом Берии дело не ограничится». Это пророчество стало достоянием гласности через 27 лет, когда мало кто предвидел развитие событий в нашей стране. Прогноз, данный ярым врагом демократии, оправдался на наших глазах.

Дав слово, каудильо обычно выполнял его. Борясь с «красными», он посулил Испанскому Марокко независимость. Позже он год за годом оттягивал выполение обещания, но когда вспыхнули антиколониальные волнения во Французском Марокко и в Тунисе, каудильо уступил — марокканцы в 1955 году получили независимость. Малочисленным жителям Марокко испанского происхождения было дано довольно времени, чтобы в спокойной обстановке продать недвижимость и уехать в метрополию.

Националистическая Испания ушла из Марокко вовремя — без новой колониальной войны и не бросая подданных на произвол судьбы, что было поддержано всеми испанцами. Каудильо еще раз проявил качества благоразумного государственного деятеля. Его рассуждения о любви к отечеству не стали пустой фразой.

С другой стороны, амнистии побежденным по-прежнему даровано не было. Закон о политической ответственности сохранял силу. Вернувшийся из-за рубежа республиканец мог быть предан суду за преступления, совершенные после окончания войны. Поэтому огромная часть эмигрантов и их детей оставалась в изгнании.