Книга Тайны Третьего Рейха. Спартанцы Гитлера - Олег Пленков

Ответственный за полную мобилизацию трудовых ресурсов Заукель в этом вопросе также попал под влияние Гитлера; он заявил, что «все ответственные мужчины в партии, государстве и в экономике с большим почтением и признательностью должны принять мнение нашего фюрера Адольфа Гитлера, чьей величайшей заботой всегда было здоровье немецких женщин и девушек, иными словами, нынешних и будущих матерей нашей нации».

Одним из следствий милитаризации экономики стала большая «текучка» рабочей силы. От этого процесса значительнее всего пострадало сельское хозяйство (на военных предприятиях заработки были гораздо большими), поэтому в январе 1938 г. было принято решение о том, что все женщины до 25 лет, занятые в текстильной, швейной и табачной промышленности и служащие государственных организаций должны отработать год на селе. Это не касалось девушек из буржуазных семей, которые к этим работам не привлекались, что справедливо рассматривалось работницами как дискриминация. Крестьянки же оказались в еще более тяжелом и невыгодном положении: для них эти «помощницы на год» хотя и были значительным подспорьем, но принципиально решить вопрос нехватки рабочих рук на селе и ликвидировать огромные перегрузки на работе не могли.

Именно по причинам, связанным с упомянутой дискриминацией, с началом войны замужние женщины все больше стали оставлять работу: они видели, что тяготы войны не распространяются на представительниц привилегированных классов. Отлынивание от работы на некоторых предприятиях приняло такой размах, что производство упало до 25%, а заказы вермахта хронически недовыполнялись. Руководство предприятий часто жаловалось, что за рабочую неделю прогуливают работу до 45% работниц. Женщины были более недисциплинированны, чем мужчины; это объясняется тем, что мужчин строго наказывали за прогулы, а женщина могла отделаться незначительным денежным вычетом или вообще выговором. К тому же, никаких средств принуждения женщин к работе у администрации не было. Многие исследователи отмечают довольно слабую дисциплину труда у немецких женщин, предпочитавших прежде всего заниматься домашним хозяйством, которое стояло для них на первом месте: их социальный статус и положение в семье были важнее, чем работа. Значительная часть немок изыскивала всякие возможности уклоняться от трудовой повинности. Одной из таких лазеек было поступление в вузы. По этой причине половину немецких студентов составляли женщины. Иногда женщины предъявляли медицинские свидетельства, брали фиктивные справки о трудоустройстве у знакомых работодателей или шли на работу в общественные благотворительные организации: это освобождало от трудовой повинности.

Было совершенно ясно, что необходима была обязательная и строжайшая трудовая повинность для всех бездетных женщин: таким образом были бы разгружены работающие матери и восстановлена социальная справедливость. Вермахт, государственная бюрократия и Лей убеждали Гитлера пойти именно по этому пути. Гитлер же упорно отказывался это сделать, говоря, что пойдет на это только в случае вступления в войну США. Потом Гитлер стал приводить аргумент о биологическом вреде массовой женской занятости на производстве. В итоге женскую обязательную трудовую повинность Гитлер не ввел и после вступления США в войну. Заукель, как ни старался, также не смог переубедить Гитлера: тот упорно держался догмы, что главная задача немецких женщин состоит в том, чтобы рожать немецкому народу детей и все, что может препятствовать или вредить этой задаче, должно быть по возможности устранено.

948 тыс. немецких незамужних женщин и 5,4 млн. замужних предпочли в 1939 г. не работать; принуждать их так никто и не решился. Как уже говорилось, пособия для семей солдат были довольно велики, и никакой нужды зарабатывать деньги у женщин, оставшихся дома, не было. Если в Первую мировую войну поддержка солдатских семей ограничивалась только небольшим вспомоществованием солдатским женам (Wehrsold), то во Вторую мировую войну выплаты предназначались всей семье (Familienunterhalt); размер этих выплат был ориентирован на довоенные стандарты жизни. Объективной причиной относительно невысокой занятости немецких женщин были значительные пособия оставшимся в тылу женщинам (Untersttitzungssatzen); также большую роль играли социальные ограничения на женскую занятость: многие фирмы, опасаясь всевозможных ограничений на женский труд, предпочитали иностранных рабочих, на условия труда которых можно было не обращать внимание. Такая политика нацистов была продиктована не только заботой собственно о женщинах, но и рациональным стремлением к стабильности общества, а также желанием поддержать на должной высоте боевой дух солдат.

В марте 1944 г. Геббельс провел еще одну рекламную кампанию по привлечению женщин на производство. Будучи уполномоченным по тотальной мобилизации, Геббельс распорядился прекратить симуляции и приказал даже расширить возрастные рамки с 45 до 50 лет. 30% личного состава гражданские инстанции и учреждения должны были передать военной промышленности. Театры и рестораны по его указу закрывались. Более того, женщин было приказано принимать в вермахт, и с октября 1944 г. ими стали комплектоваться подразделения зенитных прожекторов. Клемперер отмечал в военном дневнике, что 16 июня 1944 г. в «Dresdner Zeitung» была опубликована статья «Женщины у зенитных прожекторов»; автор этой статьи уверял, что помощницы зенитчиков — это не военнослужащие, а только «относящиеся к вермахту» (Wehrmacht-Gefolgschaftsmitglieder). Немецких женщин не обучали владению оружием и стрельбе, как в СССР или в Великобритании[46]. Соответственно, если немецкая женщина погибнет на своем посту у прожектора, то она погибнет не как солдат, но станет «жертвой воздушного бандита». Иными словами, попытки нацистской пропаганды изобразить привлечение женщин к воинской службе были хорошей миной при плохой игре.

Приказы Геббельса и в 1944 г. не принесли никакой пользы. Мягкость и нерешительность нацистского руководства в этом жизненно важном для Рейха вопросе особенно бросаются в глаза на фоне необыкновенной жесткости и напора в других сферах. Причины этого ясны: до войны идеалом женщины считалась домохозяйка, а работающим женщинам сочувствовали и рассматривали их как «людей второго сорта». Пересматривать такие позиции значило признать сложность и даже безвыходность положения, в которое нацисты завели Германию.

К официально пропагандируемому и превозносимому идеалу немецкой женщины принадлежали такие качества, как простота и естественность, поэтому косметика и всяческие модные причуды не приветствовались и даже высмеивались. СД передавала, что «женщины в брюках, размалеванные как индейцы», вызывали у простых немцев отвращение. Нацисты вообще осуждали употребление табака и алкоголя, а по отношению к женщинам — особенно настойчиво: из-за вреда для будущего потомства. Гиммлер неоднократно заявлял, что женщинам надо заниматься спортом, а не косметикой. Дамы, злоупотреблявшие косметикой, рисковали нарваться на публичное оскорбление или недобрые реплики прохожих. С другой стороны, планируемое министерством экономики запрещение производства средств для окраски и завивки волос не было осуществлено на деле, и в магазинах все это продолжали продавать. Сам Гитлер никогда не высказывался против маленьких женских хитростей, но партийные «пуристы» не раз устраивали кампании по преодолению этих, по их словам, «извращений». Нацисты уловили весьма примечательную сторону отношений полов — изысканные, но неудобные и нефункциональные одежды и украшения демонстрировали праздность их обладательниц, а праздность подлежала бесспорному осуждению. На это щекотливое обстоятельство указывал в свое время известный американский моралист Торнстайн Веблен. Он писал, что праздный класс избрал своим идеалом немощный и никчемный женский образ, служивший лишь доказательством состоятельности обладателя этой женщины. Иностранную женскую моду нацисты осуждали; женская мода, по их мнению, не должна быть фривольной и не должна походить на мужскую моду (ношение женщинами брюк осуждалось). В 1933 г. «Немецкое бюро моды» возглавила Магда Геббельс, отличавшаяся изысканным вкусом; она заявила, что нужно сделать немецкую женщину красивее. Первостепенное значение придавалось созданию немецкого стиля женской моды — это было легче декларировать, чем осуществить на деле: в итоге немецкие журналы мод все равно ориентировались на парижские тенденции.