Книга "Белые пятна" Русско-японской войны - Илья Деревянко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гидис просит у Огородникова тысячу двести рублей, ссылаясь на то, что ему в штабе армии предлагали тысячу рублей, но он отказался, не предвидя теперешних затруднений. Прошу сообщить, верно ли заявление и была ли от Гидиса какая-нибудь польза.
Номер 3119 Флуг.
* * *
ПИСЬМО КОНСУЛА В ТЯНЬЦЗИНЕ Н. ЛАПТЕВА РУССКОМУ КОМАНДОВАНИЮ В МУКДЕНЕ, ПЕРЕДАННОЕ ЧЕРЕЗ СОТРУДНИКА КОНТРРАЗВЕДКИ И.Ф. ПЕРСИЦА, НЕГЛАСНО СОПРОВОЖДАВШЕГО ГИДИСА К МЕСТУ АРЕСТА
Тяньцзинь
12 декабря 1904 г.
Многоуважаемый Александр Николаевич,
Сегодня с г-ном Персицем пересылаю для передачи в руки наших властей португальского подданного Гейдиса (J. Guedes), бывшего моего агента, которого надлежит арестовать и держать под строгим караулом до окончания войны. Не откажите сделать все от Вас зависящее, чтобы привести в исполнение эту мою рекомендацию.
Из препровождаемого у сего моего открытого письма к Guedes'y, которое прошу Вас передать последнему по его аресте, Вы изволите усмотреть, что иностранец этот виновен во многом. Во-первых, он шантажист-шпион, все время получавший от нас деньги и продававший нас японцам. Во-вторых, он под разными благовидными предлогами взял у меня около 7000, которые не передал по назначению. Это относится к предприятию. В-третьих, он, безусловно, стесняет свободу действий как моих, так равно и полк. Огородникова, будучи посвящен в знакомства с нашими агентами, некоторых из коих он рекомендовал и эксплуатировал самым бесчестным образом, держа «в страхе».
Вообще, Гидис — в высшей степени зловредное нам лицо, и программа удаления его из здешних мест была давно намечена как мною, так и полковником Огородниковым. Например, он продал японцам мой секрет с пароходом, приобретенным неким Ханзава, причем явился к японскому консулу и выдал себя за капитана русской службы. Он будет обвинять в измене Ханзаву — это неправда. Ханзава — преданное нам лицо, которое оказывает много помощи; так, например, он спас этот пароход и ходит теперь свободно между Вей-хай-вейем и Дальним. Я в качестве португальского консула[113] беру на себя всю ответственность пред Португальским правительством по предмету этого ареста и заранее могу сказать, что этот мошенник никогда не осмелится объявить своей вины пред общественным судом.
Рекомендуйте держать его вдали от наших войск, не разрешайте ему сноситься с миром, кроме меня и министра Алтейда, и вообще, учините строгий надзор. Он, безусловно, попытается сноситься с японцами и бежать из-под ареста.
Мои китайцы, безусловно, честные люди по отношению к предприятию, и они мне заявили крайним условием, что они могут работать, если злодей будет убран с севера Китая. Они убеждены, что Гидис, представивший их мне, вместе с тем имеет в виду выдать все предприятие японцам.
С этим португальцем заодно работает и работал китайский подданный Ло, именующий себя Гоад, которого я постараюсь также предать нашим властям как одного из вреднейших нам субъектов. Повторяю, это шантажисты, и у меня имеется достаточно доказательств их бесчестности.
По поводу ареста Гидиса полковник Огородников сообщает отдельно генералу Флугу.
Было бы очень желательно, чтобы г-н Персиц приезжал сюда на несколько дней однажды в месяц.
В Телине живет проститутка американка Голди. Благоволите предупредить, чтобы особенно наблюдали за этой особой, так как она состоит в переписке с заведомо японскими шпионами.
Если китаец Сун действует неуспешно, известите, вышлю другого — добавочного.
Письменную машинку не откажите вернуть; вышлю новую.
Извиняюсь за небрежность письма. Очень спешно.
* * *
ДОПРОС ПОРТУГАЛЬЦА ГИДИСА (ОН ЖЕ ГАЙДИС)
16-го января 1905 г.
Будучи самостоятельным коммивояжером, ознакомлялся с Дальним Востоком с разведывательными целями еще до Русско-японской войны. В феврале 1904 г. собирал сведения о японских действиях, которые в мае сообщил русскому консулу в Тяньцзине Лаптеву и тогда же поступил к нему разведчиком. 8-го мая был послан Лаптевым в Мукден к генералу Флугу, а генералом Флугом — в Шанхай-Гуань для разведки. 20 мая был арестован японцами по подозрению в шпионстве, но через четыре дня освобожден за недостаточностью улик, после чего вернулся в Тяньцзинь, где явился генералу[114] Огородникову и остался.
В декабре был послан в Мукден явиться к неизвестному ему [Гидису] генералу с письмом. По приезде в Мукден остановился в вагоне у австрийского доктора Персица, с которым только там познакомился. На третий день по прибытии в Мукден у того же Персица был арестован по причинам ему неизвестным.
На предложения дать какие-либо сведения о японской армии Гидис ответил (на опросе 16 января), что в мае месяце не был в тылу неприятеля и потому ничего не знает, но может рассказать о своем знакомстве с японским майором Мигара. На сообщение о приговоре, объявленном японцами португальцу Детко Коллинсу[115], ответил, что был лично знаком с Коллинсом и жил с ним вместе в июле в Тяньцзине.
По окончании опроса Гидису были выданы листки бумаги и предложено изложить на них сведения:
1) лично о себе,
2) о знакомстве с японским майором Мигара и
3) о Детко Коллинсе, прилагаемые в подлиннике и переводе.
* * *
Штаб тыла маньчжурских армий.
Управление
генерал — квартирмейстера.
Чиновнику.
Отделение разведывательное по дипломатической части при Главнокомандующем
30-го июня 1905 г.
№ 15173/1343
г. Харбин
В ответ на отношение Ваше от 23-го июня с. г. за № 504 сообщаю, что португальский подданный Гайдне (Guedes), содержавшийся с 1-го января с. г. в харбинском арестном доме, обвинялся по подозрению в шпионстве и в продаже японцам некоторых нюансов по снабжению крепости Порт-Артур боевыми припасами, причем по переписке по этому делу усмотрено, что обвинение его в шпионстве шло от русского консула в Тяньцзине коллежского советника Лаптева и при этом каких-либо несомненных доказательств виновности Гайдиса не имелось.
По словам Гайдиса, он лично известен нашему военному агенту в Тяньцзине полковнику Огородникову, у которого исполнял поручение по делам тайной агентуры. Весьма вероятно, что по роду своей деятельности, как наш разведчик, Гайдне и внушил подозрение консулу Лаптеву.
