Книга Розетта - Барбара Эвинг

Тут Мэтти увидела мужа.

— Вот он, — спокойно сказала она. — Я знала, что найду его.

Но человек, на которого показала Мэтти, выглядел не так, как Роза и мисс Горди представляли себе Корнелиуса Брауна. Этот мужчина был или, по крайней мере, казался арабом. Он не заметил Мэтти и продолжал разговаривать по-английски с мужчиной, который, судя по выговору, был французом. Они так увлеклись беседой, что ничего не замечали вокруг себя. Но француз, у которого была болезнь глаз и больной вид, разговаривал, несомненно, с арабом. Пару секунд Мэтти разглядывала его, отмахиваясь от комаров.

— Вы только посмотрите, что на нем! — громко возмутилась она, не обращая внимания на то, что ее могут услышать. — Наверное, он стал мусульманином!

— Мэтти! — Роза и мисс Горди были крайне обеспокоены. Мужчина, в котором Мэтти признала мужа, носил тюрбан и широкие штаны, короткую куртку поверх хлопковой рубашки без воротника, похожей на верхнюю часть галабии. Женщины никак не могли отвести от него взгляд. Он сильно загорел и выглядел довольно потрепанным. Но, что сильно смутило англичанок, Браун оказался довольно симпатичным. Он весело улыбался, разговаривая с французом.

— Что ты будешь делать? — Роза поймала себя на том, что спрашивает шепотом. Лицо Мэтти оставалось спокойным.

— Я всегда говорила, что сделаю это, — ответила Мэтти, явно не собираясь переходить на шепот. Она двинулась к мужу, оставив Розу и мисс Горди в недоумении.

— Привет, Корни, — поздоровалась Мэтти.

Если бы мужчины могли падать в обморок от избытка чувств, то с Корнелиусом Брауном должно было случиться именно это. Он открыл рот, но не смог ничего сказать. Его французский товарищ казался удивленным. Последний раз, когда Корнелиус Браун видел жену Мэтти Браун, это было в другом мире, много лет назад на Лудгейт-хилл, что возле Флит-стрит. Он не мог быстро осмыслить и принять тот факт, что он видит жену в Розетте, одетую в арабскую одежду. Он решил, что это призрак, но у нее не было подобных сомнений на его счет. Поэтому ей не составило труда ударить его по лицу. Дважды.

— Это за то, что ушел без разрешения, — сообщила она, — не сказав никому о своих планах. Я была рада, что ты ушел, и ты об этом знаешь, но надо было предупредить, потому что твоя мать была очень огорчена и считала, что ты погиб. Ты трус, Корни.

Затем она вернулась к спутницам; они позволили людскому потоку подхватить себя и скрылись за поворотом. Поначалу никто ничего не сказал по поводу данного удивительного случая, но наконец Роза не выдержала — она расхохоталась. Мэтти улыбалась. Уголки губ мисс Горди тоже изогнулись в еле заметной улыбке. Над собой они увидели большой золотой диск на темно-фиолетовом небе, заходящий за горизонт.

— Ну, — сказала Мэтти, — вы только посмотрите! — Она изумленно глядела на заходящее солнце. — И представьте — найти Корнелиуса Брауна в таком месте после всех этих лет! Я же говорила, что найду, — добавила она самодовольно.

— Ты будешь снова встречаться с ним?

— Я приехала не для того, чтобы снова встречаться с ним, — спокойно ответила Мэтти. — Я всегда говорила вам, он очень плохо обошелся с матерью. Я приехала, чтобы надавать ему оплеух. Я всегда делаю то, что говорю.

Роза и мисс Горди обменялись ошеломленными взглядами. Солнце начало скрываться за горизонтом. Они пошли дальше к центру города.

Но миссис Алебастер предупреждала их, чтобы они не ходили по базару, задним улочкам и вонючим переулкам города. Из узких отверстий в земле смрад был поистине нестерпимым. В лавках продавали разнообразные товары: духи, драгоценности, специи, лекарства. Они вспомнили о Долли и базарах Александрии, но промолчали. С наступлением сумерек запретные переулки, куда они с опаской заглядывали, наполнились галдящими торгующими египтянами. Там женщины ходили, полностью закутавшись в одежду, а мужчины носили тюрбаны и длинные галабии. Там иностранцев не было. Но именно там — когда они проходили мимо такого переулка, — возле входа в запретное место, Роза внезапно что-то заметила. Она шумно вздохнула, мысли начали путаться. Она нервно огляделась по сторонам.

— Ну конечно!

Она быстро закрыла лицо, сделав знак остальным сделать то же самое, все еще оглядываясь по сторонам. На них никто не обращал внимания. Казалось, опасности не было. Затем они услышали шепот, какое-то посвистывание. Из-за усыпанной бисером занавески появился араб. Он улыбнулся и кивнул. «Пойдем… пойдем, — позвал он по-английски. — Я приготовил чай. Вы хотите купить?» Казалось, опасности не было. Роза быстро пошла к необычной темной двери. Пахло корицей и апельсинами.

— Глядите! — воскликнула Роза, указывая пальцем.

Маленький, изящный голубой крест из лазурита. Сделан из такого же голубого камня, который лежал на столе Пьера в Париже. В центре его находился еще один, меньший крест, усыпанный драгоценными камнями. Он был такой красивый, что все три женщины протянули пальцы, чтобы погладить его. Араб увидел выражение их глаз.

— Хотите купить? — снова спросил он.

— Сколько? — спросила Роза. Ее спутницы были удивлены.

— Красивый. Из гробниц фараонов. Торгуемся. Пьем чай.

Он придержал занавеску. Они увидели темный проем.

— Сколько? — резко повторила вопрос Роза. Мисс Горди не могла понять, что она делает. На запретном базаре смотреть на что-то явно ценное было нельзя.

— Зачем ты это делаешь? — спросила она. Они увидели на лице Розы нетерпение.

— Джордж знает о кресте! — ответила она. — Если он окажется ценным, Джордж забудет, что он должен быть коптским!

Мэтти мгновенно поняла ее и перехватила инициативу.

— Почем? — спросила она по-арабски.

— Пятьдесят гиней.

Роза была так удивлена и встревожена, что даже уронила шаль, уставившись на мужчину. Мэтти схватила ее за руку и потянула дальше на базар.

— Ничего не говори. Пойдем.

Араб увидел, что они уходят.

— Сорок гиней, — предложил он. — Мы пьем чай.

Мэтти бросила через плечо:

— Пять.

Им вслед полетели арабские проклятия.

— Тридцать, — крикнул торговец по-английски. В переулке стемнело. Они увидели, что уже начали зажигать лампы.

Внезапно Мэтти оглянулась и поняла, что пошла не тем путем.

— Мы можем позволить себе пятнадцать гиней? — прошептала она. — Это много, слишком много, но думаю, что нам следует быстро купить его и убираться с базара.

Роза принялась рыться в карманах. Тут же она почувствовала на себе взгляд другого араба, услышала бормотание.

— Быстро, — сказала она, осматриваясь.

Мэтти поторговалась. Деньги были переданы, крест перешел в руки мисс Горди. Он горел синим пламенем, драгоценности блестели в ее старой руке. Бормотание усилилось. Внезапно они почувствовали, что в толпе началось движение. Но не иностранки привлекли всеобщее внимание. По узкому темному переулку, где только начали зажигать лампы, двое арабов тащили визжащую грязную арабскую женщину. Ее юбка задралась, голые ноги безвольно волочились. Ступни начали кровоточить. Никто не остановил их. Женщина в отчаянии звала на помощь. Они увидели ее перепуганное лицо, но толпа лишь молча наблюдала. Англичанки, если бы хотели, могли прикоснуться к ней, когда ее волокли мимо них. Один из арабов что-то крикнул. Толпа сердито заворчала, придвинулась. Кто-то швырнул в женщину камень.