Книга Фаворит. Боярин - Константин Калбазов

Тут предпочтение все еще отдается холодному оружию. Отчасти по этой причине, а отчасти из-за дороговизны мушкетов, треть пехоты является пикинерами. Приблизиться на расстояние прицельного выстрела, зачастую при поддержке легких полевых пушек. Произвести залп, и броситься в рукопашную. Вот основной принцип тактики шведов.

Иван же делал ставку на огнестрельное оружие. Что было куда проще при наличии скорострельных и точных винтовок. Иными словами, сошлись два несопоставимых тактических принципа. Да еще и при серьезном превосходстве в оснащении и вооружении одной из сторон. Как следствие, реки крови с одной стороны, и незначительные потери с другой.

Карпов вскинул подзорную трубу. Ага. Так и есть, не ошибся. Среди раненых и убитых шведов снуют солдаты из его полка. Собирают трофеи. А то как же. Оружие у шведов вполне приличное, по местным меркам. Уступят только замятлинской выделке. А значит его можно будет выгодно пристроить. Солады собирают трофеи не просто так, а с оглядкой. Двое собирают, третий присматривает. И если что не так… Ну вот как сейчас. Р-раз. И штыком к земле.

Но кроме солдат там бродят и санитары из медицинского взвода, и обозники из рот. Собирают раненых. Но как видно не всех, а выборочно. Похоже приказ их полкового врача. Должность штатная, а потому госпитальных докторов здесь нет. Они в списках полка не значатся. Хотя, и от повышения квалификации ни разу не откажутся. Сейчас весь докторский состав трудится в Нарве. Там случаев разных и на любой вкус хватает.

— О. Лукьян Сергеевич, на ловца и зверь бежит. Чего это там наши санитары перебирают? — Поинтересовался Иван, у лекаря, поднимающегося на взгорок.

— А чему ты удивляешься боярин. Мы чай не подряжались всех раненых выхаживать. Эдак ни твоей казны не хватит, ни сил моих санитаров. Приказал собрать с полсотни с ранениями в грудь и живот. Остальные пусть уж сами, как Господь положит.

— Ясно.

— А ты, Иван Архипович я смотрю, тоже не особо добивать торопишься.

— Мертвый солдат, он мертвый и есть, Лукьян Сергеевич. А раненый, он как напоминание, мол не ссорьтесь с русскими. Как выживет и калекой станет, так либо нахлебник, либо будет живым примером, каково оно воевать русских. А как помрут в мучениях, то тут уж укор королю, и его заботе о своих солдатах. У них-то санитарных взводов нет, как и централизованной бесплатной медицинской помощи. Хочешь, чтобы доктор тебя обиходил? Плати монету.

— То мне ведомо.

— Ну теперь и иное знаешь. Все пытаетесь лечить ранения в грудь и живот? — перевел Иван разговор в другое русло.

— Пытаемся. За что нас анафеме предают раз от разу. Московский университет уж не желает к нам отправлять лекарей. Мол, раз вы и сами с усами, то и наши выпускники вам без надобности.

— Слышал я о том.

— Мы тут подумали, а не замахнуться ли нам на университет.

— Уж не Павел ли Валентинович надоумил закинуть мне удочку? — Намекая на друга и начальника госпиталя, поинтересовался Иван.

— И он тоже, — не стал лукавить лекарь.

— Вот уж кукиш вам. Мне проще с Москвой договориться, чем здесь университет закладывать.

— Так ить не тебе закладывать, а казне Псковской. Тыбы только поспособствовал.

— Ага. Как бы не так. Найдутся в казне на это деньги. Не ко времени. Но потом, лет эдак через десять, очень даже можно будет и подумать. А пока, эвон и училище едва тянем. Денег вечно не хватает.

— Господин боярин, позвольте доложить? — Осадив коня, поинтересовался Войнилович.

Рука у Шляхтича была на перевязи. Шлема нет. На лбу повязка с явно не бутафорской кровью. Но взгляд бодр и даже весел.

— Докладывайте, господин ротмистр, — ничуть не смущаясь по поводу того, что офицер продолжает оставаться в седле, разрешил Иван.

А что такого? Обстановка вполне себе боевая. Люди еще не отошли горячки сражения. Да и от вида крови и стольких смертей ошалеть плевое дело. Ну и наконец, сидя на стуле, взирать на всадника, шагах в семи от него, никого дискомфорта не доставляет. Ну и к чему тогда настаивать на то, чтобы ротмистр спешился. Тем более, что тот еще и ранен.

— Полк кирасир опрокинут и по большей части уничтожен. Взяли пятьдесят шесть пленных. Ушло не больше четверти.

— Славная работа. Потери?

— Полторы сотни убитых и тяжелораненых.

— Ты тяжелых-то не спеши списывать, — с явным недовольством вмешался лекарь. Несите их в лазарет. Там и поглядим, кого отпевать, а за кого бороться.

— Так и делаем. Да только они ведь все одно не бойцы.

— Пусть так. А с мертвыми по одним спискам ты их не спеши проводить, — упрямо бурчал лекарь, как видно задетый за живое, подобной арифметикой ротмистра.

— Трофеев много? — Перебил перепалку Иван, кивком отправляя медика по своим делам. — Да вы не смотрите на меня так, Михайло Андреевич. Я своему слову хозяин, и все что с бою взято, вашим и останется. Просто, мне бы не хотелось чтобы вы обременяли себя.

— Есть еще какие задачи?

— Есть. Нужно в течении нескольких дней прошерстить всю округу отсюда и до Нарвы. Вытрясти все шведские усадьбы, будь то беднота или помещики.

— Ну, на этот счет не волнуйтесь, Иван Архипович. Своя ноша не тянет. И то утащим и новое пристроим. Тем более, что нам не только о себе думать нужно, но и о погибших. Их долю доставим родным.

— Вот и ладно. Только учти, никого кроме шведов не трогать. Прознаю, повешу как вора. И я не шучу.

— Что с вами лучше не шутить ведомо всем. Сделаем как надо.

— Вот и ладушки. А там, глядишь еще и переправлю вас на баржах где в ином месте пошалить. Не обещаю, но и не исключаю.

— Я вас понял, Иван Архипович, — с хитринкой ответил шляхтич.

Потом отвернул коня, и поехал по своим делам. А их у него хватало. Шутка сказать, он получил добро на разграбление целой области. И пусть это распространялось только на шведов, получиться должно было просто изрядно. И это на всего лишь две хоругви!

Признаться, после конфуза под Замятлино, авторитет ротмистра серьезно так пошатнулся. И даже если бы он специально не набирал бедных шляхтичей, никто кроме голытьбы к нему не пристал бы. Авторитет и популярность зарабатываются очень долго, по малой капле, и крохотным шажочкам. Зато теряются в одночасье. Достаточно только одному, самому никчемному голосу вякнуть о потерянном воинском счастье, и все, на многоопытном ротмистре можно ставить крест.

Итак, кирасирский полк на левом фланге причесали и весьма серьезно. Из тех, что пошли руслом реки, а они таки пошли, тут шведы так же оказались предсказуемы, практически никого не осталось. Вырваться сумели в прямом смысле этого слова единицы.

Григорий не даром отнекивался от картечниц. Устроил он шведам кровавую баню, нечего сказать. Запер всадников повалив несколько деревьев с двух сторон. Так что, выжил только тот, кто бросил коня, и решил уходить пешком через лес. Да и то, ушли далеко не все. Лешаки еще и погоню устроили. Рыбин справедливо рассудил, что иных занятий в том бою у его парней попросту больше не будет. Вот и порезвились лешаки.