Книга Лучше быть, чем казаться - Одри Карлан

По большому счету, эта женщина была мне как сестра, и я любила ее больше самой жизни. Если бы я могла отменить то, что случилось, позволив им схватить себя вместо нее, я бы с радостью согласилась – лишь бы она испытала хоть на грамм меньше боли.

– Милая, помой лицо вот этим, только осторожно, ладно? – сказала я, протягивая ей мыло для лица.

Джин потерла руки о брусок, как будто согревая их. Я забрала мыло, и она опять покорно сделала то, что ей сказали. Каждый раз, когда Джин задевала губу, щеку или глаз, она вздрагивала и охала от боли. И каждый звук был очередным гвоздем, вбитым в крышку гроба Блейна. Я хотела, чтобы он заплатил за то, что сотворил с Джинель. Проклятье, я хотела, чтобы он харкал кровью за то, что сделал с моим отцом и с моей лучшей подругой. Схватив сегодня Джинель для того, чтобы заставить меня подчиниться, он зашел чересчур далеко. Мне надо было что-нибудь придумать. Мы не могли постоянно жить в страхе. Я не могла вечно трястись, представляя, как любимые мной люди выходят из дома или с работы, и их хватает один из громил Блейна, а затем пытает и мучает, лишь бы оттрахать мне мозг.

Когда Джин помылась, я некоторое время пялилась на то, как последние бурые разводы мыла и крови исчезают в стоке, а затем выбралась из душа, давая ей время побыть одной.

Просушившись, я отправилась в спальню Джин и взяла две пары чистых трусиков. Сбросив с себя мокрое белье, я натянула сухие трусы Джин и один из ее спортивных лифчиков. Для такой малышки она отличалась неплохими формами, но мои сиськи были куда больше, и ни за что не влезли бы в маленькие чашечки ее бюстгальтера. Из ящика с пижамами я вытащила две майки и две пары флисовых штанов в клетку. Конечно, они были мне коротки, но это не имело значения. Не желая оставлять Джин одну в душе слишком надолго, я надела одну пару на себя, а оставшееся отнесла в ванную.

Когда я вошла, оказалось, что Джин не сдвинулась с места. В смысле ни на сантиметр. Она просто стояла, слепо глядя на противоположную стенку душевой, и вода хлестала ее по спине. Я сунула руку в кабинку, выключила воду, взяла огромное полотенце, висевшее рядом с душем, и обернула вокруг Джин. Она не протестовала, позволяя мне обсушить ее, но смотрела вниз и в сторону, погруженная в собственные мысли.

– Ты хочешь об этом поговорить? – спросила я.

Она помотала головой. Первое движение, которое она проделала самостоятельно, без моих указаний.

– Хорошо, ты и не обязана.

Джин зажмурилась и глубоко вздохнула. Снова потекли слезы, но я ничего не сказала. Если ей захочется поговорить о случившемся, она так и поступит. А пока я просто позабочусь о ней и побуду рядом. Это лучшее, что я могу для нее сделать.

Одев Джин, я подвела ее к унитазу и усадила на сиденье. Затем, взяв за подбородок большим и указательным пальцем, я заставила ее поднять голову, чтобы осмотреть лицо. Губа была основательно рассечена, но не настолько, чтобы не зажить без врачебного вмешательства.

– Я сейчас вернусь, – сказала я и начала разворачиваться, но не успела отойти на шаг, как ее руки вцепились в мою майку, не давая мне двинуться с места.

– Не бросай меня.

Ее голос дрожал. Накрыв ее ладони своими, я отцепила пальцы Джин от майки.

Я заглянула ей прямо в глаза: бледная зелень против васильковой синевы.

– Джин, я тебя не бросаю. Я просто возьму аптечку первой помощи в коридоре, чтобы обработать твое лицо, хорошо?

Ее зрачки были огромными. Как две гигантских черных дыры. Она дрожала всем телом, но коротко кивнула. Я сжала ее ладони, после чего встала и вышла из ванной. Переступив порог, я галопом ринулась к стенному шкафу и рылась в нем, пока не обнаружила красную сумку с большим белым крестом. Запихнув все то, что вывалилось из шкафа, обратно, я поспешила к Джинель. И опять оказалось, что она неподвижно сидит на том же самом месте, глядя в никуда. Когда я подошла ближе, то заметила, что у нее на коже выступили мурашки.

– Еще одно, – выдохнула я и, метнувшись к шкафу, вытащила ее любимую толстовку на молнии.

Толстовка была ярко-розовой, с узором из блестящих металлических бусин на спине в форме ангельских крыльев. Я натянула капюшон на мокрую шевелюру Джин, помогла просунуть руки в рукава и застегнула молнию. И снова Джинель вздохнула, сунула руки в набрюшный карман и прижала к телу.

Стараясь действовать как можно аккуратней, я обработала многочисленные порезы мазью и наклеила пластырь там, где это было возможно, после чего дала Джин четыре таблетки ибупрофена.

– Это поможет против боли. Ты хочешь есть?

Она покачала головой, и я помогла ей встать. Откинув одеяло на кровати, я уложила Джин в постель. Затем закрыла двери в остальных комнатах, отправила две коротких смски Максу и Мэдди, чтобы они знали, где меня искать, и улеглась в постель рядом с Джин. Повернувшись на бок, я закинула одну руку на талию Джинель и прижалась к ее спине. Носом я уткнулась ей в шею.

– Теперь все будет хорошо. Я здесь, Джин, и я так сожалею. Так сожалею о том, что случилось с тобой, но, клянусь – Господом Богом клянусь – это никогда не повторится. Обещаю.

Она прижала обе моих руки к груди и приникла ко мне. Снова полились слезы – не полились, а хлынули потоком. Я обнимала ее, успокаивала, тихонько шептала ей на ухо, пока она не уснула. А затем, вымотанная, и сама провалилась в страну сновидений.

* * *

Я ощутила почти невесомое прикосновение – кто-то провел по моей руке вверх и вниз, легонько, словно птичьим перышком. Я сонно открыла глаза и оказалась лицом к лицу с единственным человеком, увидеть которого мне хотелось больше, чем вдохнуть следующий глоток воздуха.

– Ты здесь, – шепнула я, боясь моргнуть, чтобы он не исчез.

В ответ Уэс провел кончиками пальцев по моим обнаженным предплечьям, подтверждая свое присутствие.

– Конечно, я здесь, милая. Где, по-твоему, я должен быть?

Он склонил голову набок, и на губах его заиграла дерзкая улыбка. Восхитительно.

Я сглотнула, пытаясь справиться с обуревавшим меня чувством.

– Ты пропал. Потерян для меня.

Уэс нагнулся и провел губами по моей шее над майкой, покусывая и целуя меня по пути.

– Единственное место, куда я намерен попасть, милая, это между твоими ножками. Раздвинь их.

Он с самым решительным видом взялся за внутреннюю часть моих бедер.

Не думая, не беспокоясь и ни о чем не заботясь, я сделала именно это. Старательно и широко раздвинула ноги.

Он откинулся и присел на корточки. Ловко нацеленный большой палец нажал прямиком на мою горячую точку, словно Уэс обладал рентгеновским зрением и мог видеть сквозь мои трусики розовый комок плоти. Палец принялся кружить вокруг ноющего, напряженного средоточия страсти. Взгляд Уэса сосредоточился на стоящей перед ним задаче и не отлипал от местечка у меня между ног.