Книга Капитан Наполеон - Эдмон Лепеллетье

– Теперь графиню Нейпперг.

– О, я отлично узнала ее, но волнение и беспокойство за ужасную участь Анрио помешали мне снова выразить ей мою благодарность за то, что она когда-то сделала для меня… Ведь это именно она устроила мою судьбу, купила для меня прачечную Лоближуа и этим дала мне возможность выйти замуж за Лефевра! Теперь я жена маршала Лефевра только благодаря вашей прекрасной и достойной супруге, граф! О, я не неблагодарна и только жду случая выразить вам обоим мою признательность! Но, к несчастью, теперь опять мне приходится просить.

Граф вежливо склонил голову, по-видимому, ожидая объяснения, которое обещала ему Екатерина.

Между тем она медлила, но, сделав над собою усилие, сказала:

– Когда вы спасли меня от расстрела вместе с храбрым ла Виолеттом, который только что был здесь и не узнал вас, – помните? В той самой капелле, где готов был совершиться брак Бланш Лавелин… когда барон Левендаль уже собирался увезти в Брюссель или Кобленц ту, кого маркиз отдавал ему в жены, – знаете ли, какая причина заставила меня выйти за аванпосты и проникнуть в австрийский лагерь?

Граф сделал неопределенное движение и сказал:

– Я смутно припоминаю.

– Я вам напомню. Утром десятого августа тысяча семьсот девяносто второго года в своей маленькой комнатке скромной прачки я приняла на себя священное обязательство по отношению к Бланш де Лавелин. Неужели вы забыли это?

– О, нет, – с глубокой грустью ответил граф, – но я не хочу думать об этом далеком прошлом. Вы, госпожа Лефевр, должны были разыскать в Версале моего ребенка и доставить его к его матери, теперешней моей жене, в Джемапп. Ах, вы прикасаетесь к плохо зажившей ране. Продолжайте, пожалуйста! Впрочем, нет, лучше говорите о настоящем. Мне нет надобности вызывать это прошлое. Вы с большой опасностью и риском проникли в этот город с похвальной целью спасти интересующего вас французского офицера, конечно, потому, что ему покровительствует ваш муж, и потому, что он – жених Алисы, которую вы воспитали. Говорите о майоре Анрио и дайте мне забыть о нашем несчастном ребенке, которого мы с женой не перестаем оплакивать.

– Говорить об Анрио – значит говорить о вашем прошлом! – сказала Екатерина с ударением, заставившим Нейпперга содрогнуться. – Как вы думаете, граф, что случилось с ребенком, который находился в Версале на попечении тетушки Гош и которого я должна была привезти к вам в Джемапп?

– Увы, этот ребенок умер! Мне сказали об этом маркиз де Лавелин и один преданный слуга барона Левендаля. Ребенок был погребен под развалинами замка, разрушенного бомбардировкой и взрывами.

– Ребенок был спасен из-под этих развалин!

– Что вы говорите? Это невозможно! Но скажите, на чем основывается это предположение, к сожалению, слишком невероятное?

– Ребенок остался в живых, вырос и в настоящее время это сильный, храбрый, красивый молодой человек, достойный любви.

Нейпперг, охваченный непреодолимым волнением, смертельно бледный, пробормотал:

– Я боюсь угадать…

– Вы начинаете понимать. Ваш ребенок, граф, был воспитан Лефевром и мной и стал прекрасным французским офицером. Граф Нейпперг, неужели вы допустите, чтобы пруссаки расстреляли вашего сына?

Нейпперг, пораженный, упал в кресло, закрывая лицо руками и бормоча:

– О, это ужасно! Это дитя, так долго оплакиваемое, оставшееся в живых, спасенное каким-то чудом, предано мной же самим ужасному военному суду!

– Надо спасти его!

– О да, я спасу его. Но как? Как найти средство? – оживился Нейпперг.

– Подумаем вместе. Но надо спешить! На какое время назначена казнь?

– Завтра на восходе солнца.

– Предложите губернатору обмен. Лефевр отдаст за Анрио все, что от него потребуют – десять, двадцать, тридцать офицеров… пятьдесят солдат, если нужно! У нас много пленных! – с гордостью прибавила Екатерина.

– Все равно откажут!

– Но что же делать?

– Я придумал! – сказал вдруг Нейпперг. – Я сейчас же пойду к губернатору и потребую выдачи мне Анрио как австрийского подданного. Под защитой австрийского флага он будет неприкосновенен. Я буду держать его здесь, в плену, пока его новая национальность не будет оформлена.

– Как же вы можете считать Анрио австрийским подданным?

– Разве он не мой сын? Он должен принадлежать к национальности своего отца, это общее правило. Но вам необходимо немедленно удалиться, иначе я не отвечаю за вашу безопасность!

Екатерина не произнесла ни слова, не решаясь высказать возражение, которое остановило бы графа в его намерении. Она не могла больше оставаться в городе – это могло повредить, быть может, Анрио.

– Ступайте, – сказала она решительно, – и да поможет вам Бог вернуть нам Анрио.

Снабженная пропуском от австрийского консульства, Екатерина вышла из города вместе с верным ла Виолеттом, не возбуждая никаких подозрений. Она вернулась в лагерь, удрученная мыслью о том, что Анрио станет австрийским солдатом.

– Согласится ли он на это? – спросила она, рассказывая мужу все, что произошло при свидании с Нейппергом.

Лефевр задумался на минуту, затем порывисто воскликнул:

– Ну, что ж! Тем хуже! Пусть инженеры делают, что хотят, пусть жалуются императору, если им угодно, а я скомандую приступ! – И он вышел из палатки, сказав Екатерине: – Успокойся, нашего Анрио не расстреляют! У меня есть Удино со своими солдатами, я пойду во главе их и, клянусь всем святым, сегодня же вечером я возьму Данциг!

XV

В то время как Лефевр готовился к штурму, граф Нейпперг спешил во дворец, где помещалась главная квартира маршала Калькрейта. Он по секрету объяснил маршалу тайную связь, существующую между ним и майором Анрио, выросшим в рядах французской армии, но оставшимся по рождению подданным австрийского императора, и потребовал, чтобы пленник тотчас же был выдан ему.

Россия и Пруссия тщательно поддерживали хорошие отношения с Австрией; хотя последняя и устранилась от коалиции, однако могла во всякий момент снова поднять оружие против Наполеона. Присутствие графа Нейпперга в Данциге имело важное дипломатическое значение. Его вмешательство могло спасти город от ужасов штурма, а дворец австрийского генерального консульства являлся нейтральной почвой, на которой должна была обсуждаться и подписываться капитуляция в случае, если бы французы взяли последние укрепления. Поэтому Калькрейт уступил доводам Нейпперга и отдал распоряжение о том, чтобы французский пленник был отведен под конвоем в австрийское консульство, где он и должен был находиться в полном распоряжении властей, которые тем временем должны были обсудить заявление консула.

Встреча Анрио с Алисой была радостна и трогательна: оба, забыв об испытанных опасностях, предались радужным планам о будущем, надеждам на счастье. Они уже чувствовали себя вне всякой опасности и надеялись на то, что по окончании осады они женятся с разрешения маршала Лефевра и все, перенесенное в Данциге, будет представляться им в воспоминаниях только дурным сном.