Книга 100 великих аристократов - Юрий Лубченков

Старинный род Воронцовых мог бы быть забыт, как и многие другие дворянские роды, представители которых были боярами во времена Ивана Грозного и даже ранее. Но случайность, а их в истории немало, помогла этому роду возвыситься. Для мелкопоместного дворянского рода Воронцовых XVIII век стал счастливым. Их возвышение началось с Михаила Илларионовича Воронцова. Родился он в 1714 году и службу начал 14-летним юношей при дворе цесаревны Елизаветы Петровны, куда был определен камер-юнкером. Служба шла весело и интересно, и очень скоро Михаил стал цесаревне близким человеком. Неудивительно, что в ночь 25 ноября 1741 года, когда был совершен переворот, Михаил Воронцов сопровождал Елизавету в казармы Преображенского полка, а затем вместе с Лестоком явился к Анне Леопольдовне, дабы арестовать ее вместе с семейством. Став императрицей, Елизавета не забыла заслуг Михаила Воронцова. Он получил богатые поместья, стал камергером двора и поручиком почетной роты Преображенского полка, благодаря которому Елизавета заняла престол. В 1742 году императрица женила Михаила Илларионовича на своей двоюродной сестре, графине Скавронской, а в 1744 году Воронцов был назначен вице-канцлером. В том же году он был возведен в графское достоинство. После опалы канцлера Бестужева-Рюмина Михаил Воронцов занял его место.

Воронцов-младший родился в 1782 году, воспитывался в Англии, но уже в 1803 году сам попросился волонтером на Кавказ, где первый раз отличился почти сразу же: 3 января 1804 года при штурме Ганжи он вынес с поля боя раненого товарища. В этом же году он участвовал в сражениях с персами в Эриванском ханстве.

С началом войн против Наполеона Воронцов переводится с Кавказа. В 1805–1807 годах он дерется в шведской Померании, под Гомельном, Пултуском, Гутштадтом, Фридландом, Гейльсбергом. К окончанию войн он уже полковник.

Идет очередная война с Турцией, и Воронцов – там. Он храбро участвует в штурме одной из сильнейших крепостей Порты в ее европейских владениях – Базарджика и за это производится в генерал-майоры. Затем штурмует Шумлу, принимает активнейшее участие в сражениях под Батином, Систовом, Плевной, Ловчей, Рущуком.

В конце сентября 1811 года генерал Воронцов получает приказ от главнокомандующего русской армией М.И. Кутузова: переправиться во главе своего отряда на правый берег Дуная, в тыл неприятелю, и там действовать таким образом, дабы оного принудить к отступлению.

С шестью батальонами Мингрельского, Охотского и 43-го егерского полков, с семнадцатью эскадронами Переславского драгунского, Волынского и Чугуевского уланских и казачьих полков при 19 орудиях граф Воронцов 7 октября форсировал Дунай у Груи. Здесь он вступил в переговоры с находившимся неподалеку сербским воеводой Велькой, имевшим 1,5 тысячи человек, и предложил ему выступать совместно против общего неприятеля. Сербский военачальник согласился.

8 октября, когда Воронцов сошел с гор на привольно раскинувшуюся Виддинскую равнину, под его началом было уже достаточно сил, чтобы не только устраивать туркам грозные военные демонстрации, но и просто громить их. Воронцов построил свою пехоту в три каре. Драгуны и уланы составили арьергард, казаки и сербы – авангард.

Русские двинулись вперед. Изумленные турки, никак не ожидавшие встретить у себя в тылу крупные силы неприятеля, поначалу решили ограничиться чисто профилактическими мерами. Но когда они приблизились к русским порядкам, казаки и сербы нанесли им чувствительное поражение.

Тогда неприятель решил браться за дело всерьез. У деревни Капитаница Воронцова встретило уже целое войско – более 5 тысяч человек. Турки обошли каре правого фланга и в конном строю атаковали русскую кавалерию. Однако артиллерия, батальонный огонь пехоты и слаженная атака драгун и улан рассеяли неприятеля.

Русские шли вперед. Вскоре у деревни Киримбека они были вновь атакованы, на этот раз уже более многочисленным противником. И вновь турки были разбиты наголову.

Виддин сделал Воронцова Георгиевским кавалером 3-й степени.

Начало Отечественной войны он встретил начальником сводной гренадерской дивизии в армии Багратиона. Воронцов участвовал в Бородинском сражении, защищая Шевардинский редут и Семеновские флеши. Здесь ему выпала скорбная честь – первым из русских генералов обагрить поле сражения своей кровью. Лечился он в Москве, тут узнал, что масса повозок предназначена для вывоза его имущества. Он выбросил все, а на подводах увез к себе в имение раненых – 50 генералов и офицеров, 300 солдат. После выздоровления вернулся в строй. Воевал с захватчиками и в России, и в Европе. В частности, действовал в рядах Саксонской армии.

21 февраля 1814 года ее командующий, прусский фельдмаршал Блюхер получил известие, что Наполеон собирается атаковать его позиции у Краона. Как и всегда, Блюхер предоставил самую почетную миссию – выдержать лобовой удар французов – русским под командой графов Воронцова и Строганова.

У Воронцова было 10 тысяч человек, за его дивизиями располагался Строганов (5 тысяч), а в резерве – корпус Сакена (10 тысяч). Против них Наполеон вел до 50 тысяч опытных солдат, включая две дивизии старой гвардии. Император думал, что атакует всю армию Блюхера, и поэтому рвался вперед, намереваясь сокрушить противника.

По его приказу маршал Виктор атаковал центр русской позиции. Вытеснив русских из леса перед Гертбизом и из самого Гертбиза, он обрушил на них яростный огонь артиллерии. Услышав орудия, Ней также двинул свои дивизии на приступ левого фланга Воронцова.

Но Нея, «князя Московского» (злая шутка судьбы), остановили русская артиллерия и егеря. Раздосадованный Наполеон вывел на свой правый фланг до 100 орудий, чтобы подавить русские батареи. Но те не отступили: меткий огонь стрелков и артиллеристов принудил французов укрыться за развалинами старого редута.

Воронцов, показывая пример солдатам, не обращал внимания на пули и ядра неприятеля. Раз за разом он подъезжал к полкам и, подпустив французов шагов на 50 и заменяя батальонного командира, скомандовал открыть огонь.

Французы снова и снова шли вперед. Дивизии Нея отбросили второй раз артиллерией и штыками двух артиллерийских и девятнадцати егерских полков. Но он пошел на приступ в очередной раз и сумел даже достичь плоской возвышенности русской позиции и овладеть бывшей там конной батареей, но вновь был отброшен штыками ширванцев и егерей 12-го полка, ведомых Воронцовым.

Русские оставались на прежних позициях, но в это время Воронцов получил уже третий приказ об отступлении. Его корпус начал отходить в полном порядке, сдерживая наступательный порыв Наполеона. А вскоре две подоспевшие дивизии князя Васильчикова и вовсе свели его на нет.

В этом бою французы потеряли более 5 тысяч убитыми, в том числе 7 генералов; русские – до 1,5 тысячи, из них – 2 генерала.

Бой доказал всем в Европе, что стойкость русской пехоты, настоянная на снегах России и терпкой горечи Кавказа, превосходит галльскую пылкость умудренных ветеранов.