Книга Гепард - Михаил Соболев

Оказавшись во дворе, Кропоткин перемахнул через забор и пошел по улице. Он шел и… плакал, как мальчонка, которого несправедливо обидели. Когда он дошел до дома охранников, слезы уже высохли. Игорь открыл калитку и пошел к неосвещенному дому.

– Гепард? Что случилось? Ты нарушаешь конспирацию, – спросил, появившись в дверях, Беркут.

Первый только взглянул в лицо ночному гостю и сразу понял, что стряслась беда. Глаза Игоря сверкали так гневно, что, казалось, одного его взгляда достаточно чтобы сжечь дом.

– Мне нужна твоя помощь, – проговорил Кропоткин.

Когда Игорь вышел из дома охранников, он уже знал, что будет делать, и недобро улыбался. Придя домой, Кропоткин быстро навел порядок и только в третьем часу ночи лег спать. Усталость взяла верх над чувствами, и он уснул.

3

Тишина, воцарившаяся вокруг, казалось, давит на всех стоявших здесь. Смолкли разговоры. Казалось, дыхание людей стало тише. Все смотрели на Игоря. 10 марта, 7-50.

Кропоткин, проснувшись утром, по привычке повернулся, чтобы поцеловать жену. Его рука коснулась пустой подушки, и он сразу все вспомнил. Все слова, произнесенные вчера, жгли огнем. Игорь соскочил с кровати, быстро заправил ее и голышом отправился в баню. Облившись холодной водой, он энергично растерся полотенцем. Ледяная вода сделала свое дело. Сон и печаль исчезли, а их место занял холодный гнев. Дома Игорь приготовил себе плотный завтрак. Быстро оделся. Майка, бронежилет, свитер, брюки – все как всегда. Только сегодня он вышел из дома пораньше. Быстро дошел до школы и поднялся на второй этаж, к расписанию. Казалось, все его внимание сосредоточилось на одной точке.

– Здравствуйте, Игорь Андреевич, – раздалось рядом.

Кропоткин напрягся, услышав этот голос. Медленно развернувшись, он посмотрел на Картову и улыбнулся. Лена удачно выбрала время. Около расписания стояли директор и завуч школы, двое учителей и с десяток учеников. Картова улыбнулась ему в ответ. Ей казалось, что учитель в ловушке и ничего не сможет предпринять.

– Здравствуйте, падаль, – спокойно проговорил он и отвернулся к расписанию.

Воцарилась напряженная тишина. Все были в шоке от его слов.

– Не смей меня оскорблять, – завизжала в ярости Лена.

Ее никто так не унижал.

– Да неужели? – улыбнулся учитель. – Это только начало, девочка. Только начало.

– Ты еще пожалеешь, – визжала Картова, но он ее не слушал.

– Ирина Юльевна и Любовь Васильевна, – обратился учитель к директору и завучу. – Уделите, пожалуйста, мне несколько минут свободного времени. Сейчас.

– Проходите в кабинет завуча, – проговорила Доброва.

Когда дверь в кабинет захлопнулась, Игорь предложил женщинам сесть.

– Игорь Андреевич, – заговорила директор школы. – Вы нарушаете учительский этикет. Вы позволяете своим ученикам обращаться к Вам на «ты». Ругаетесь в школе, оскорбляете учеников. Приходится задумываться о Вашем профессиональном уровне. Что Вы себе позволяете?

– Ирина Юльевна, – проговорил спокойно Кропоткин, игнорируя ее фразу. – Я хочу, чтобы Вы помогли мне организовать расширенное родительское собрание моего класса. Должны присутствовать все ученики, все родители, учительский состав, а также члены моих секций.

– А в чем дело? – насторожилась Доброва.

Кропоткин молча выложил на стол фотографии, полученные им вчера. Женщины, взглянув на откровенное фото, покраснели.

– Комментарии излишни, – произнес Игорь. – Вы понимаете, что значит для учителя снимки такого рода? Тюрьма и конец карьере. Снимки сделаны хорошо, но это подделка. Я докажу это на собрании. Я назову того, кто это сделал, и объясню, почему.

– Вы знаете, кто это сделал? – ахнули они.

– Я скажу обо всем на собрании, – отчеканил он. – Собрание должно состояться во вторник, 14 марта, в актовом зале, в шесть вечера. Явка всех обязательна.

– А почему мы должны Вам помогать? – спросила Мясова и осеклась под его испепеляющим взглядом.

– Я прошу организовать собрание, потому что хочу наказать клеветников. Если вы не поможете сделать это официально, то я сделаю это сам. Жалости не будет. Я никому не прощу того, что он разрушил мою семью и пытается посадить меня в тюрьму. Я просто хочу ИЗБЕЖАТЬ ТРУПОВ! Я ясно излагаю свои мысли?!

– Да, да, конечно, – заговорила директор. – Мы организуем все, как Вы говорите. Вы только не волнуйтесь. Успокойтесь.

– Я спокоен, как танк, – сухо произнес парень. – Только я очень зол.

– А при чем здесь Картова Лена? – спросила Мясова.

– Она знает при чем, – ответил Игорь. – А сейчас у меня урок, извините. Если вы думаете, что я развращаю малолеток, то можете отменить все мои уроки. Но вы будете выглядеть очень глупо, когда выяснится, что все это ложь.

– Ну, что будем делать? – спросила Мясова, когда Кропоткин вышел из ее кабинета.

– То, что сказал Игорь, – медленно проговорила Доброва. – Это надо же, такое в МОЕЙ школе. Я этого так не оставлю. Собери дневники в 11 «А».

4

Жуткий страх охватил ее. До определенной минуты она была уверена в своих силах, но теперь эта уверенность исчезла. Девушка смотрела, широко открыв глаза, в лицо своего врага. Холодный блеск его глаз, казалось, проникает в ее мозг, заставляет цепенеть. Есть в его взгляде что-то, что пугало ее. Лена смотрела в лицо Игоря, не в силах пошевелить головой. Кропоткин держал ее за волосы и улыбался. 10 Марта, пятница. 13–38.

Когда прозвучал звонок с шестого урока, в кабинет истории зашел Кропоткин. На первом уроке у всех учеников 11 «А» собрали дневники. Через два урока в них появилась четкая лаконичная запись: «14 марта в 18 часов в актовом зале состоится родительское собрание. Явка всех строго обязательна». Ниже стояла подпись директора. Завуч объявила, чтобы в понедельник у всех в дневнике стояли росписи родителей. Такого в школе никогда не было, чтобы собрание организовывала администрация школы. ПОПАХИВАЛО СКАНДАЛОМ. Все терялись в догадках, кроме Картовой. Она злорадствовала. Увидев вошедшего в класс Кропоткина, Лена сначала испугалась, но потом сказала себе: «Да что он мне сделает? Даже если изобьет, то все равно проиграет». Девушка победоносно взглянула на учителя.

– Ребята и девчата! – начал говорить Игорь. – У меня к вам очень неприятный разговор. Прошу всех остаться. Пока мы не поговорим, я никого не выпущу. Садитесь. Я тоже сяду. Картова, подойди ко мне.

– Мне и тут неплохо сидится, – нехотя отозвалась она, но все же встала и подошла к нему.

– Садись за учительский стол, Лена. Лицом к классу, – проговорил он, потом хищно оглядел класс и улыбнулся.

– Вот что, дети, – начал говорить Кропоткин. – Сейчас вам придется выслушать немало горьких и обидных слов. Я никогда не думал, что буду говорить вот так. Начну с того, что во всеуслышание объявлю: я – сексоман. Цель моей жизни переспать как можно с большим количеством женщин. Я не брезгую ни девочками, ни девушками, ни женщинами. Какая разница, в какую «дыру» засовывать свой член? Я так силен в мужском плане, что могу удовлетворить за ночь десяток женщин. Но меня всегда тянуло к девичьим телам, к их тесным норкам. Поэтому я устроился работать в школу. С первых же дней я стал всех запугивать и принуждать к половым отношениям. Я насиловал даже маленьких девочек. В вашем классе у меня есть специальный график, когда девушки должны меня удовлетворять. Я так запугал вас, что вы боитесь сказать об этом кому– либо. Мальчики об этом не знали. Мне всегда мало женщин. Я трахаюсь во время уроков, до и после тренировок. Я просто удивляюсь, почему никто ничего не замечал. Самая любимая моя поза – сзади. Вы кричите, умоляете, а я вас насилую. Так происходит каждый день. Хотите, поделюсь некоторыми интимными секретами?