Книга Грабители - Алекс Орлов

– Вали их, Лози! Убей подонков! – орал Роджер. Лози затаил дыхание и навел перекрестие прицела на вооруженного клиента.

Выждав долю секунды, Лози мягко нажал на спуск.

Однако случилось непредвиденное. В последний момент этот вооруженный субъект резко отскочил назад и повалил своего напарника. Вместе с тем он ухитрился выстрелить из свой страшной пушки. Ее мощный заряд пробил стену, за которой прятались автоматчики Квангетти, и положил их всех до единого.

«Бежать!» – пронеслось в голове у Лози. Противостоять таким профи он просто не мог.

Бигтаун отшвырнул винтовку и, упав на битый кирпич, быстро пополз прочь, извиваясь ужом и искусно огибая бетонные плиты.

Где-то прозвучал выстрел, потом другой, затем закричали люди, и снова послышались выстрелы. Стрельба стала усиливаться, как надвигающаяся гроза, и вскоре пули наполнили все окружающее пространство, вышибая искры и дробя куски строительного мусора.

Несколько пуль ударило неподалеку от Лози, и он понял, что попал в настоящий переплет. Времени оставалось все меньше, и, вскочив на ноги, Бигтаун что было духу помчался к близлежащей помойке.

94

Солнце светило так же приветливо, как и утром, а Фредди держал в руке чемодан и чувствовал, как изменяется его социальный статус. Рядом с ним стоял счастливый Царик – его социальный статус тоже менялся.

Пора было уходить, и Фредди подумывал выбросить старый джантер, который теперь был не нужен.

Он уже хотел это сделать, когда позади, в салоне автомобиля, неожиданно закричал Поуп. Поначалу Фредди ничего не понял и решил, что эти двое, в машине, просто подрались. Но затем совсем рядом полыхнул яркий огонь и грохнуло так сильно, что у Фредди заложило уши, а в глазах поплыли розовые барашки.

«Барашки... Барашки...» – позвал их Фредди, но они вдруг исчезли, и Чингис обнаружил, что лежит на спине, придавив стонущего Михеля.

Вокруг свистели пули, из укрытий выбегали люди, и Фредди понимал только одно – они хотят отобрать его деньги.

– Бежим, Михель! – крикнул он, вскакивая и увлекая за собой друга, который находился в полуобморочном состоянии. Однако чемодан Царик держал так цепко, будто это была часть его организма.

Михель и Фредди побежали вперед, а пули шипели и впивались в землю, обдавая беглецов острыми камешками. Вот уже и спасительные руины, где можно попытать счастья и оторваться от погони, однако прямо навстречу беглецам выскочили три здоровых парня.

У них были черные очки, черные автоматы и наглые улыбки, едва помещавшиеся на скуластых физиономиях.

«Это конец», – подумал Чингис. Земля ушла у него из-под ног, и они с Цариком провалились вниз.

Последовал короткий полет, затем удар и плеск воды.

– Фредди, ты жив? – крикнул, отплевываясь, Михель.

– Чемодан держи! – ответил ему Чингис, чувствуя, как его тело набирает скорость по скользкому илистому желобу.

– Нас куда-то несет! Я бою-у-у-сь! – вопил Царик по мере того, как их скольжение все ускорялось.

Проносились полоски света, мелькали решетки водостоков, слышались обрывки голосов, сигналы машин, а в остальном только стремительный полет во мгле да мелкие неприятности вроде попадавшихся на пути маленьких камешков.

Где-то прорвало трубу, и мощный поток с улицы низвергался в туннель, где-то тихо писал нищий, и его ручеек терялся в реве подземной реки.

«И тем не менее мы уходим, – думал Фредди, – мы ускользаем от их цепких рук и получаем свободу».

Грязный поток лизал ему лицо, словно бездомный пес, а позади ругался Царик. Он пытался бороться со сточной стихией, чего делать конечно же не стоило.

«Смирись и плыви себе по волнам, и, быть может, завтра ты уже будешь в другом городе», – рассуждал Чингис.

А в это время над проломом канализации, куда ускользнули два злоумышленника, стояло не менее двухсот человек. Они смотрели вниз на проносящиеся пенные потоки, и их лица были сумрачны. Прыгать вслед за беглецами никто не хотел.

– Ну что, так и будете здесь стоять?! – проорал лейтенант Кетлер. За исход этой операции он лично отвечал перед генералом Линкольном. Лейтенант был исполнен решимости прыгнуть в грязную клоаку, лишь бы о нем говорили только хорошее.

– Не стоит, сэр, – сказал один из его подчиненных – Канал расходится на дюжину ответвлений, и никто, даже эти ублюдки не знают, куда они от правятся.

95

Ветер трепал одежду и старался развернуть судно, однако стоявший у штурвала боцман хорошо знал свое дело и держал правильный курс.

Тяжелые валы ударяли в дно судна, и клочья клейкой морской пены проносились мимо и грозили залепить лицо.

– Вы первый раз в такой передряге? – крикнул Лутц, подобравшись ближе к Монро.

– Да! На море я катался только на прогулочном катере! – признался Жак и оглянулся.

В темноте трюма маялся Хосмар. Его серое лицо посерело еще сильнее и приобрело совсем неживой оттенок. Тем не менее Хосмар еще шевелился и постанывал, когда особенно сильный водяной вал ударял в днище судна.

Шапиро спал. Намучившийся за время изматывающего путешествия по суше, он уснул сразу, едва только корабль отошел от берега.

Из приоткрытой двери, ведущей в следующий отсек, доносился аппетитный запах. Среди помилованных пиратов оказался и кок судна. Боцман спас его намеренно. Сейчас кок готовил обед, и даже сильная качка не мешала ему делать свое дело.

– А я люблю море. Я сам раньше жил на море и ходил на рыбацких шхунах! – сообщил Тони, подставляя лицо соленому ветру. – Только таких водорослей у нас не было, – добавил он.

Глубина была не слишком большая, и сорванная течением придонная растительность всплывала на поверхность. Ветер подхватывал водоросли с верхушек волн, и они летели, извиваясь словно змеи. Цепляясь за корабельные снасти, они продолжали трепыхаться и рваться на короткие ленты. Едва ветер стихал или вдруг менял направление, водоросли, обессилев, падали на палубу, и вскоре их набралось очень много.

Когда шторм совсем прекратился и солнце запоздало выглянуло из-за края уходящей бури, матросы стали собирать с палубы дары моря и выбрасывать их за борт.

Вскоре стали успокаиваться и волны. Из темно-синих со свинцовым оттенком они превратились в зеленовато-голубые, и это напомнило Жаку теплые моря на популярных курортах.

Боцман отдал штурвал одному из своих помощников и спустился в трюм. Проходя мимо Монро, он улыбнулся, и Жак заметил, что Одноухий Кот успокоился. Он уже поверил, что его не пристрелят, и оттого испещренная шрамами физиономия излучала добродушие и симпатию.

Одноухий Кот хотел что-то сказать, но, не увидев переводчика, оставил свои мысли при себе.