Книга Галльские ведьмы - Пол Андерсон

— Что? — вздрогнув, воскликнул Карса. — Разве вы не поедете с отцом?

Она вскинула голову.

— Он не участвует в состязаниях, только председательствует. Однако на его корабле, с его неповоротливой командой, я не выйду в море. Он подарил мне лодку, но одной плавать запрещает. — В ее глазах отражались пляшущие огоньки свечей. Голос был нежен, как арфа. — Он знает, что ты опытный моряк. Если я его попрошу, он согласится.

Эту ночь Карса провел без сна.

III

Лодка была шотландской модели, в ней свободно могли поместиться два человека. На передней части палубы находился миниатюрный позолоченный лебедь с распростертыми крыльями, словно он хотел взлететь. Корпус был обтянут кожей. Парус еще не поставили.

День был солнечный, северо-восточный ветер мягко ласкал морскую гладь. Танцуя, покачивались суда. Громкие голоса сливались со звуками труб. Карса принял управление королевской яхтой; вначале суда шли друг за другом и вскоре благополучно вышли в море. На борту он вез самую большую в мире драгоценность. Тем не менее ему пришлось опустить и поднять лазурно-серебристый парус, навигация была трудной. Ему часто приходилось сжимать парус свободной рукой и управлять рулевым веслом, упираясь в румпель коленями. С этим он справлялся великолепно, за что удостоился от Дахут похвалы.

Когда он обогнул мыс, задача стала легче. Ветер надул парус. В его руках руль слушался, как дрессированное животное, и они держались верного курса. На мелководье лодка могла сесть на мель, но они прошли параллельно берегу. Шипела, расходясь волнами, голубая, сине-зелено-фиолетовая, с белой пеной, вода. Скрипели веревки, бренчали снасти. Громадный изгиб земли заволокло дымкой. На западе темнели корпуса и однообразные паруса рыбачьих лодок. Касаясь крыльями воды, пронеслась чайка. Ветер крепчал.

Дахут, в грубом платье и плаще с капюшоном, сидела на банке впереди Карса и пристально смотрела на него.

— Удивляюсь, как отец вам это позволил, моя госпожа, — сказал он. — Это небезопасно.

— Обычно я беру с собой двоих мужчин, — ответила она, — но сегодня вокруг нас столько судов, что я уговорила его разрешить мне… плыть налегке, чтобы увеличить шансы на победу. — Она улыбнулась. — Не бойся. На обратном пути нас возьмут на буксир.

— Если мы опрокинемся…

Ее взгляд заставил его замолчать.

— Я плаваю, как тюлень, — гордо сказала она. — Я — дитя моря. — На ее лице появилось беспокойство. — Ты умеешь плавать? Я не догадалась спросить об этом раньше.

Он кивнул.

— Для купания вода слишком холодная.

— Я в ней родилась.

Он чувствовал, что не стоит ее ни о чем расспрашивать, и замолчал, довольный уже тем, что может ею любоваться.

Дахут говорила мало, больше смотрела вдаль, иногда в морские глубины. Она уже не казалась такой оживленной, как прежде. Он не знал, что с ней происходит.

Время летело, как ветер. Исанский берег остался позади, яхты вошли в Римский залив.

Хотя Карса продемонстрировал все свое искусство моряка, было ясно, что достигнуть цели первыми им не удастся. Расстроенный, он сказал:

— Простите, моя госпожа. Мы будем лишь среди первых.

Дахут пожала плечами. Взгляд ее был по-прежнему отстраненный.

Он увидел руины Гаромагуса. Устье впадающей в бухту реки охранял островок. За ним возвышались мрачные стены и зияли дверные проемы. Вдали, на востоке, были разбросаны более уютные постройки, походившие на игрушечные. Он не мог с уверенностью сказать, в которых из них жили люди, но признаки цивилизации присутствовали. Большую часть земли занимали леса. Он вдруг подумал, что расчищенные и вспаханные поля появились после того, как король Грациллоний установил в этих краях мир.

— Смотрите! — вскрикнул он. — Берег. Чувствуете дым костров?

Дахут сбросила капюшон и подняла голову. Уж не к шепоту ли волн она прислушивалась?

— Ветер стих, — помолчав, сказал Карса, пытаясь продолжить разговор. — Ему преградили путь северные горы. Однако мы достигнем цели. — Там уже толпилось несколько судов. Самая большая яхта бросила якорь, и ее команда переправилась на посыльном судне на берег.

Дахут встряхнулась. Она посмотрела на стоявшего на корме Карса, словно он находился за много миль от нее.

— Нет, — тихо, но непреклонно сказала она. Он вздрогнул и опустил руку на румпель. Лодка качнулась.

— Что?

Дахут повернулась и указала пальцем на правый берег.

— Плыви туда, — сказала она.

— К Гаромагусу? — ужаснулся он. — Нет, там руины. Я не могу вас туда отвести.

Она поднялась. Наброшенный на худые плечи плащ трепетал, словно пытаясь взлететь и приказать холоду и северным огням: повинуйтесь! Вам приказывает Лер!

Он огляделся. Помощи ждать неоткуда. Опередившие их яхты сменили курс и рвались к земле. Отставшие были далеко. На их маленькое судно никто не обращал внимания. Король, без сомнения, их заметил, но его яхта стояла в конечном пункте.

— Христос, помоги мне, — взмолился он. — Я не должен подвергать вас опасности, принцесса.

При имени Христа она усмехнулась.

— Я слышу в ветре голос Лера, — сказала она ему. — Тебе нечего бояться. Я должна кое с кем здесь встретиться. Рули к берегу или навеки станешь моим врагом.

Он сдался, в душе кляня себя за слабость.

— Вам лучше поторопиться, — сказал он ей. — Иначе подумают, что с вами что-то случилось, и отправятся на поиски.

Она улыбнулась, чтобы его приободрить.

— Мы скоро их догоним. Я никогда не забуду, что ты для меня сделал, Карса. — Она вздрогнула и добавила: — И боги тоже не забудут.

Стараясь не поддаться страху, он сменил курс. К его удивлению, лодка поддалась легко; он на это не рассчитывал. Странно, подумал он, никто не заметил нашего отсутствия.

Пройти мимо островка казалось невозможным. К тому же он не надеялся найти там подходящую пристань. Он причалил только на востоке. Свернув парус, он спрыгнул на песок и вытащил лодку на берег. Затем подал руку Дахут. Но в этом не было необходимости.

Лицо ее было бледно, глаза расширились, она дрожала.

— Подожди здесь. Я скоро вернусь, — сказала она срывающимся голосом.

— Нет, — возразил он, переходя на латынь, — я не отпущу вас одну. Нет. К кому вы идете?

— Не знаю, — прошептала она. — Меня зовут. — Она остановила его и крикнула: — Стой здесь! Я должна пойти одна! Если ты не послушаешься, я прокляну тебя именем Белисамы, Тараниса и всемогущего Лера!

Над дюнами закатилось солнце, шелестела трава. Она ушла. В вышине пролетел баклан.