Книга Сталин и разведка накануне войны - Арсен Мартиросян

Глава 2.

ШПИОНАЖ В ВЫСШЕМ КОМАНДНОМ СОСТАВЕ РККА

ПРОСКРИПТУМ

Есть несколько причин стратегического характера, в силу которых маршалы пошли на неоправданный риск сокрытия достижений советской разведки накануне войны. Первая и главная среди них — это позорнейшее фиаско в определении направления главного удара вермахта, приведшее и к катастрофическому дебюту войны, и к появлению проклятых нацистских супостатов едва ли не у стен древнего Кремля, и слишком большим жертвам в той страшней войне, которые советский народ вынужден был положить на алтарь Величайшей Победы. Отвечать за все это ни маршалы, ни генералы той поры не были намерены. Но есть, увы, и другие причины, в силу которых они сделали разведку и Сталина крайними. Вот о них-то и пойдет речь в этой главе.

* * *

…В период работы над двухтомным фундаментальным исследованием «22 июня. Блицкриг предательства» автору встретилось одно очень любопытное свидетельство. В нем утверждалось, что 4 января 1941 г. Сталину было доложено сообщение резидента ГРУ в Белграде генерал-майора А.Г. Самохина (оперативный псевдоним — Софокл), в котором содержались выдержки из доклада югославского генштаба, констатировавшего международную ситуацию на тот момент. Но одна из выдержек гласила: «…Россия имеет новый оперативный план… где центр тяжести будет лежать на советско-венгерско-словацкой границе… Верховное командование Красной Армии считает, что это приведет к отсечению немецких войск от баз и уничтожению их…»

Это свидетельство было почерпнуто на 201-й странице интересной книги «Без грифа “Секретно”. Тайны архивов и материалов спецслужб». Ее автор — доцент кафедры дипломатической и консульской службы факультета международных отношений Белорусского университета Игорь Николаевич Кузнецов. Книга вышла в ростовском издательстве «Феникс» в 2007 г. К сожалению, И.Н. Кузнецов не указал точной ссылки на источник, из которого он взял этот факт.

Во время телефонной попытки автора настоящей книги все-таки уточнить источник столь важного факта, Кузнецов сослался на то, что это была давнишняя газетная публикация в одном из петербургских печатных СМИ, вырезку из которого он потерял.

Конечно, автор настоящей книги предпринял свои меры по проверке данного факта. Увы, пока они не увенчались успехом — среди официально рассекреченных и преданных гласности на данный момент, в том числе и путем публикаций, такое сообщение белградского резидента ГРУ найти до настоящего времени не представилось возможным.

Штрих-комментарий. Быть может, эта информация официально и не рассекречена или, что, наверное, будет более точно, рассекречена, но официально так и не опубликована, потому как ее содержание, мягко выражаясь, очень уж удручающее и наводит на очень грустные мысли.

Однако, учитывая, что остальное содержание книги И.Н. Кузнецова изложено с хорошим знанием многих специфических особенностей истории спецслужб и отличается достоверностью, автор рискнул принять упомянутый им факт во внимание. Проанализируем сообщение генерала Самохина.

Первое, что сразу бросается в глаза, это то, что в сообщении констатируется наличие у высшего военного командования Советского Союза нового плана ответных мер в связи с быстро возраставшей и ни для кого в то время не составлявшей большого секрета угрозы нападения Германии на СССР. Следовательно, произошла утечка о самом факте наличия совершенно секретного документа особой важности, написанного в единственном экземпляре. Кроме того, утечка произошла явно после 14 октября 1940 г., поскольку в сообщении сказано, что «…Россия имеет новый оперативный план…». Проще говоря, речь идет об уже утвержденных советским руководством «Соображениях…» от 14 октября 1940 г.

Второе, что обращает на себя пристальное внимание, это указание на то, что «…центр тяжести (плана. — A.M.) будет лежать на советско-венгерско-словацкой границе…». В переводе на более ясный язык военных, произошла утечка совершенно секретной информации особой важности о сути замысла высшего советского командования — ведь хотя и коряво изложено в сообщении, но речь-то шла о направлении сосредоточения главных сил Красной Армии и главного удара ответного контрнаступления.

Третье, что привлекает не менее пристальное внимание, это то, что второй вывод тем более обоснован и точен, если учесть, что в этом же сообщении едва ли не дословно — в сравнении с текстом неоднократно упоминавшихся «Соображений…» — пересказывается замысел и цели такого удара на указанном направлении — «… Верховное командование Красной Армии считает, что это приведет к отсечению немецких войск от баз и уничтожению их…». Проще говоря, это еще один однозначный аргумент в пользу крайне удручающего вывода о том, что из высшего звена высшего советского командования произошла масштабная утечка совершенно секретной информации особой важности, которую на момент утечки в полном объеме в СССР знал чрезвычайно узкий круг лиц.

Поразительно, но факт, что содержание этого сообщения белградского резидента ГРУ почти полностью, за исключением одного аспекта, совпадает с информацией легендарного советского разведчика Кима Филби. На рубеже 1940–1941 гг. он по нарастающей сообщал, что британские агенты распространяют различные провокационные слухи, направленные на максимальное обострение советско-германских отношений, в том числе и о том, что неизбежную войну между Германией и Советским Союзом должен начать СССР превентивным ударом в направлении Южной Польши{334}.

Примерно подобная идея действительно находилась на орбите военного планирования высшего советского командования, но только не превентивного, а всего лишь контрнаступления советских войск на этом направлении и фигурировала в самом секретном документе того времени — в хорошо известных историкам «Соображениях о стратегическом развертывании Вооруженных сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 гг.» от 18 сентября, утвержденных советским правительством 14 октября 1941 г. Причем именно в таких целях, как это указано в информации белградского резидента.

Однако в этом единственном официально утвержденном документе идея удара на этом направлении, подчеркиваю, рассматривалась только как контрнаступление после отражения и сдерживания первого удара активной обороной и активными действиями по сковыванию сил противника, под прикрытием чего должно было быть осуществлено сосредоточение основных сил. И только затем, и только при наличии благоприятных условий переход в контрнаступление.

Тут следует иметь в виду, что каким-то образом (каким конкретно, см. ниже) заполучив такую информацию, англичане попросту слегка ее передернули. Это вообще старинная манера британской разведки слегка, почти незаметно передергивать важнейшую информацию в своих конкретных, запредельно корыстных целях, определяемых, естественно, правительством Великобритании. В тот период времени у правительства Великобритании не было более важной задачи, кроме как пугать и специально остро раздражающе нервировать немцев, дабы спровоцировать ускорение нападения Германии на СССР, без чего Англия тогда не выжила бы. И британская разведка исправно выполняла приказ У. Черчилля, который он отдал руководителю Управления специальных операций МИ-6 Хью Дальтону еще 22 июля 1940 г. об ускорении провоцирования схватки между СССР и Германией. Приказ звучал так: «А теперь разожгите пожар в Европе»{335}. В то время его можно было разжечь только на восточном азимуте. Так что не стоит удивляться тому, что из уст агентов британской разведки возник тезис о якобы замышляющемся советским командованием превентивном ударе по Германии на направлении Южной Польши.