Книга Остров обреченных - Богдан Сушинский

– Этого тебе лучше не видеть.

– Да? Там скелет? И не один? Сколько же их там?

– Один. Моряк.

Передохнув от затхлости и смрада, наполнявшего это жилище-склеп, Рой вновь заглянул в него и заметил, что на камне, лежащем справа от входа и служившим отшельнику столиком, чернеют какие-то вещи. Присмотревшись, он нашел там кожаный ремень и подвешенные к нему ножны, в которых покоился кинжал с рукояткой из желтой кости какого-то животного; баклажку и дощечку, на которой гвоздем было выжжено по-испански: «Изабелла» – что, очевидно, означало название корабля. – Плот. Один. Смерть. Родр…» – слово обрывалось, поскольку заканчивалась дощечка. Зато рядом с ней стояла аккуратно выложенная стопочка золотых монет – все состояние скитальца.

Хотя на дощечке было всего несколько слов, но ими была передана драма жизни и смерти испанского моряка по имени Родригес. Его «Изабелла» потерпела крушение. Спасся только он один. На плоту. После долгих скитаний оказался на этом острове, но уже больным и без оружия, а также без топора и всего, что помогло бы ему выжить здесь, на этом холодном северном острове.

Строя хижину, он уже знал свою судьбу и никаких иллюзий относительно своего будущего не питал. Единственное, на что он надеялся, так только на то, что когда-нибудь его останки все же обнаружат. Тем, кто их обнаружит, он и адресовал свое послание. Пояс с ножом и золотые монеты должны были стать его вознаграждением.

– Что ж, Маргрет, теперь у тебя есть настоящий боевой пояс, а кроме того, нам завещано добрый десяток золотых, с которыми можно будет начинать новую жизнь.

– Может, не стоит брать их?

– Они завещаны тому, кто их найдет. По законам морского братства, имущество погибших делится между оставшимися в живых. Здесь, на острове, мы – члены одной команды.

Повесив назад полог, Рой привязал его концы к поперечной ветке и, для верности, приложил камнями.

– Все, что мы могли найти на этом острове, мы нашли, – сказал он. – Если же на нем и хранятся еще какие-то тайны, пусть они так и останутся для нас тайнами. Мы же возвращаемся к своей хижине. За плотом из останков «Бригитты» пойдем через несколько дней.

Поднявшись на вершину, подковой охватывавшую пристанище Родригеса, они долго всматривались в ту сторону, где должна быть Канада. Порой то одному, то другому вдруг казалось, что где-то там, на горизонте, чернеет нечто похожее на далекую землю. Но чем дольше и напряженнее всматривались они, тем крупнее становились застилавшие их глаза слезинки.

Прибыв под вечер в лагерь, они попытались спросить Бастианну, видела ли она огни корабля. Но в ответ Бастианна рассмеялась:

– Видела, мой шевалье и моя герцогиня. Здесь прошла вся королевская эскадра Франции, салютуя выстрелами из орудий.

– Ты что, пьяна? – удивленно переглянулись Рой и Маргрет.

– Почему пьяна? Хотя, может, и пьяна. Корабль… – пожала она плечами.

– Да, корабль. Мы спрашиваем серьезно, – молвил Рой. – Прошлой ночью мимо острова проходил какой-то корабль. Мы видели его марсовый огонь с Канадского мыса.

Бастианна сидела на камне возле небольшого каменного корыта, выдолбленного островитянами рядом с Йорданом, чтобы можно было устраивать себе там летние купели, и с грустной улыбкой смотрела на своих товарищей по несчастью.

– Я вижу эти огни каждую ночь, голуби вы мои зацелованные. И каждый день тоже. Но это не марсовый огонь, как вы изволили выразиться, наш дражайший шевалье, это поминальные свечи по душам моряков, которые никогда больше не вернутся ни в один из портов мира, – вот что это за огни!

Рой и Маргрет вновь переглянулись, на сей раз мрачно.

– Если вы думаете, что я сошла с ума, то вы рано так думаете, – успокоила их Бастианна. – Просто взяла и вылакала добрую четверть бутылки рома, который так берегла и охраняла. Который так берегла на зиму. Но там еще немного осталось, Нет, конечно же, осталось, но, если хотите, можете отругать меня и даже избить. Пить в одиночку, тайком от вас, здесь, на острове, я права не имела. Это не по-морскому.

Высказав все это, Бастианна даже не заметила, как просветлели лица двух молодых островитян и как они облегченно вздохнули.

26

Бастианна, единственная хранительница времени на острове, определила, что первый снег выпал еще в конце сентября. Потом была небольшая оттепель, а к середине октября над Островом Обреченных уже отбушевал первый снежный ураган, совпавший с сильным штормом в океане, и все вокруг лагеря островитян покрылось снегом, льдом, изморозью.

Лишь когда по-настоящему завьюжило, Рой и Маргрет смогли оценить, насколько удачным оказалось выбранное ими место для хижины, куда не прорывался ни ветер с моря, ни ветер из глубины острова. К тому времени они, как только могли, утеплили свое жилище, а Рой даже умудрился «сочинить» некое подобие открывавшейся внутрь двери, которую он, вместе с Бастианной, сначала сколотил из жердей, затем оплел ветками лозняка, обшил парусиной и посадил на канатные петли. На вид это сооружение было неказистым, тем не менее вместе с пологом из козлиной шкуры, кое-какое тепло сохраняло. Даже в прихожей. Такой же полог имели вторая и третья комнатки их хижины, а также склад, в который они могли попадать прямо из комнатки.

Несмотря на два небольших окошечка, свет в которых проникал через квадратики парусины, жилище это получилось мрачным, но каким же теплым и вожделенным казалось оно всякий раз, когда Рой и Маргрет возвращались с охоты, прогулки или после того, как вновь и вновь расчищали дорожки, ведущие к Йордану и жертвеннику.

Из брусьев и досок, доставленных с места гибели «Бригитты», Рой соорудил некое подобие холодильника, в котором островитяне держали подвешенными части туш двух молодых коз, нескольких песцов и даже запоздавших с вылетом, очевидно, больных гусей. Используя ту соль, которая осталась в бочонке с засоленным мясом, Бастианна умудрилась засолить пару десятков рыбин, и еще вдвое больше были засушены или висели замороженными. Это был тот неприкосновенный запас, который должен был спасать их от голода в дни, когда охота не удавалась или когда погода не позволяла выйти даже за пределы их ложбины.

Впрочем, Рой старался делать все возможное, чтобы неудачных дней становилось как можно меньше. Проделав в заливе полынью, они умудрялись почти каждый день приносить свежую рыбу, и даже пополнять ее запасы на черный день. А еще они научились метко метать палицы, подбивая зимующих на прибрежных скалах птиц, чтобы таким образом экономить заряды для аркебуз и стрелы, которых становилось все меньше. Рой, конечно, смастерил еще два лука и наделал стрел из лозняка, используя наконечники, которыми снабдил его кузнец и которые снимал с уже использованных, поломанных стрел, но все же…

В ноябре, когда морозы стали особенно лютыми, Рой решил, что жилище нужно еще основательнее утеплить. Подчиняясь его идее, островитяне принялись сооружать вокруг шалаша стену из снега и поливать ее водой. Работе этой они предавались всего лишь по часу-полтора в день, и все же вскоре их пристанище оказалось охваченным ледовым каркасом, стенки которого были наклонены под углом, повторяя очертания самой хижины. Когда сверху островитяне накрыли это сооружение толстыми ветками сосны и ельника, а ледовые арочные ворота сделали такими, что любой из них протискивался лишь боком, да и то с трудом, они почувствовали себя и в большей безопасности, а главное, в хижине действительно стало намного теплее.