Книга Лихое братство Тортуги и Ямайки - Виктор Губарев

24-го числа они затопили свои корабли, сохранив лишь галеру и пироги, которые должны были доставить их на «большую землю». 25-го весь отряд был разделен на четыре роты — по 70 человек в каждой. Затем был заключен чартерный договор (charte-partie), согласно которому каждому, кто получит увечье в пути, выплатят компенсацию в 1000 пиастров. Все трофейные лошади делились между ротами поровну. Суровые наказания предусматривались за изнасилование, трусость и пьянство.

27 декабря пираты заметили неизвестный корабль, появившийся между островами. Они тут же снарядили свою галеру и одну пирогу и приблизились к незнакомцу на расстояние ружейного выстрела. На корабле подняли испанский флаг, и флибустьеры выпустили в его сторону дюжину ядер. Затем галера и пирога вернулись к берегу, чтобы предупредить своих товарищей об опасности, и те перевели пироги со всей добычей и пленными на мелководье за островом, на котором они находились. В полдень испанский корабль, воспользовавшись приливом, приблизился к пиратскому убежищу, откуда по нему открыли огонь из двух пушек Пальба не утихала до вечера, после чего испанцы отошли на безопасное расстояние.

Утром 28 декабря они снова приблизились, вынудив флибустьеров отойти за торчавшие из воды скалы и оттуда вести по ним огонь. Видя, что испанский корабль не собирается уходить, пираты скрытно высадили на побережье материка сотню человек с заданием добыть лошадей для погрузки на них багажа и приказом ожидать остальных в условленном месте.

Ночью флибустьеры жгли на острове огни и имитировали активную работу по ремонту своих судов, отвлекая внимание испанцев от того, что происходило на материке. 29-го числа на борту испанского корабля вспыхнул пожар, и для тушения его испанцам пришлось отойти от пиратского убежища дальше в море.

30 декабря флибустьеры придумали новую хитрость, которая должна была отвлечь внимание неприятеля от их ухода с острова на материк Они зарядили четыре пушки и подготовили несколько десятков гранат, к которым подвели зажженные фитили разной длины. Стреляя и взрываясь через определенные промежутки времени, они почти всю ночь создавали иллюзию присутствия пиратов на боевых позициях, тогда как в действительности флибустьеры вместе с пленными незаметно покинули свое убежище на острове.

«Первого января года 1688-го алы высадились на материке, — сообщает Равено де Люссан, — и вечером того же дня отряд, который мы отправили на поиски лошадей, тоже прибыл туда; он захватил шестьдесят восемь [лошадей] с несколькими пленниками-мужчинами, которые без всякого насилия с нашей стороны сказали, что они не советуют нам идти дорогой через Сеговию, поскольку испанцы знают, что мы избрали эту провинцию для прохода [в Вест-Индию]».

Но решение уже было принято, и пираты не стали менять свои планы. Каждый должен был нести свое снаряжение и свою долю добычи на себе, причем те, у кого было много золота и серебра, испытывали гораздо больше трудностей, чем те, кто проигрался в кости и в карты и мог теперь двигаться налегке. Чтобы выйти из этого затруднительного положения, некоторые «богачи» просили «бедняков» помочь им нести часть их имущества с условием, что после успешного завершения экспедиции они отдадут им половину сокровищ.

Равено де Люссан отмечает, что хотя его доля добычи «была менее тяжелой, она не была при этом менее значительной по своей ценности, так как я обменял тридцать тысяч пиастров на золото, жемчуг и драгоценные камни; но поскольку лучшая часть этих вещей происходила из барыша, полученного в игре, некоторые из тех, кто проиграл, всего 17 или 18 человек, так настроились против меня и других, что, отчаявшись вернуть такую потерю, сговорились зарезать тех, кто был более богат. Но, к счастью, я был предупрежден некоторыми друзьями…»

Размышляя над тем, как уберечь себя от возможных покушений, Люссан решил у всех на виду раздать свои сокровища нескольким компаньонам, уговорившись с ними, что они вернут их ему после прибытия на Сен-Доменг за вычетом той платы, о которой он с ними условился. «Это правда, — пишет он, — что я заплатил весьма дорого за эту предосторожность; но чего не сделаешь, чтобы уберечься от смерти».

Утром 2 января, помолившись и затопив свои пироги, отряд Пьера Пикардийца двинулся в глубь материка. День прошел без происшествий; на ночлег расположились в четырех лье от побережья. На следующий день, в полдень, нашли большое строение и остановились в нем, чтобы пообедать, после чего продолжили поход. Тропа, петляя, уходила все выше в горы.

4 января флибустьеры заночевали на площадке, находившейся на вершине горы; здесь обнаружили, что испанцы следят за ними, расположившись на почтительном расстоянии в тылу и с флангов.

5-го числа отряд остановился на ночлег в большом загородном доме, принадлежавшем губернатору Чилотеки. Недалеко от него испанцы начали делать первые завалы на дорогах, пытаясь перекрыть пиратам путь в глубь страны.

6-го достигли поместья, обитатели которого заблаговременно скрылись. На кровати в одной из комнат разбойники обнаружили письмо, адресованное им.

«Мы рады, что вы выбрали нашу провинцию для возвращения в вашу страну, — говорилось в письме, — но мы удручены, что вы прихватили с собой так мало денег; тем не менее, если вы нуждаетесь в мулах, мы вам их пришлем Мы надеемся увидеться вскоре с генералом Франсуа Гронье…»

Из текста письма было видно, что местные жители ничего не знали о судьбе капитана Гронье, умершего от ран в Гуаякиле, и полагали, что он всё еще командует французским отрядом 7 января флибустьеры наткнулись на засаду, устроенную испанцами, однако никого там не обнаружили. Описывая трудности, с которыми им приходилось сталкиваться во время перехода, Равено де Люссан отмечал: «Испанцы, которые использовали различные способы, чтобы покончить с нами, уничтожали все съестные припасы у нас на пути, а когда мы оказывались в саваннах с очень сухой травой, и ветер дул в нашу сторону, они поджигали ее, чем причиняли нам массу неудобств, и наши лошади тоже задыхались там от дыма».

8-го числа французы прибыли на живописную сахарную плантацию — инхеньо. Желая раздобыть «языка», знакомого с окрестностями, они придумали следующую хитрость: большая часть отряда прошла через инхеньо без остановки, а двадцать человек подожгли один из домов и укрылись в соседнем здании. Они рассчитывали, что кто-то из хозяев или слуг прибежит тушить пожар, и не ошиблись. Но, обнаружив засаду, испанцы тут же ретировались. Пираты стреляли им вслед и ранили одного из беглецов. На допросе раненый признался, что испанцы собирают силы для нападения на флибустьеров и уже имеют под ружьем до трех сотен человек.

От инхеньо отряд двинулся в сторону большого селения, лежавшего у них на пути. В нем должны были находиться упомянутые 300 солдат и ополченцев. В тот же вечер флибустьеры стали лагерем на вершине горы в четверти лье от этого селения (они всегда ночевали либо на возвышенных местах, либо в чистом поле, где их трудно было застигнуть врасплох).

Утром 9 января, дождавшись возвращения летучего отряда, который регулярно производил разведку местности и обстреливал подозрительные места, флибустьеры свернули лагерь и продолжили свой марш. Через десять часов они достигли открытого участка, на котором росли лишь редкие деревца. Казалось бы, враг не мог подобраться здесь к ним незамеченным, однако именно в этом месте испанцы открыли по пиратам неожиданный огонь с обоих флангов, убив наповал двух человек. Быстро свернув с дороги, разбойники отбили нападение неприятеля, затем заняли соседнюю деревню и там перекусили. Вечером они стали лагерем в полулье от указанного селения.