Книга Ее я - Реза Амир-Хани

– В любое время, как захочешь, прибегай, мы тебя в ту же минуту отвезем, только перестань нас допрашивать!

* * *

Нани подала ужин, пригласила к столу и вышла. Дед сполоснул руки в бассейне и сел ужинать. Али тоже, с таким видом, словно шах-победитель, уселся за стол. А матушка лежала в своей комнате, накрывшись одеялом. Дед позвал ее:

– Невестушка дорогая, пожалуйте к ужину! Остынет – невкусно будет.

– Не хочется мне, – ответила мать мрачно.

Дед заговорил примирительно:

– Не такая уж и проблема, что они от нас не уехали. Вот, например, сейчас вы плохо себя чувствуете, так Нани – целый клад для нас. И сготовит она, и накроет, и уберет, и хорошо знает, что именно нам нужно, а если бы тут был новый человек, так, пока его научишь по-нашему рис варить, сам Ной состарится и умрет…

– Хадж-Фаттах! – ответила мать. – Не об этом ведь речь шла, вы знаете. Проблема в другом…

Али слушал – ушки на макушке и тут лукаво улыбнулся и заявил:

– Проблема в другом: если Махтаб уедет из этого дома, то качество еды уже не будет иметь значения. Мы ведь непривередливые вообще-то, все скушать можем…

Дед улыбнулся, а матушка с досадой покачала головой:

– Вот эти самые ваши улыбочки, Хадж-Фаттах, и поощряют кое-кого нахальничать…

Али торопливо проглотил кусок.

– У этого «кое-кого», вероятно, есть имя, и имя это – Али Фаттах. Правильно, дедушка?

Дед и на этот раз промолчал, а матушка продолжала:

– Да, конечно, есть имя: Али Фаттах. У него еще одно имя есть: зять Искандера Фаттахова! Тебе самому-то не стыдно? Или ты специально нас позоришь? Тебе безразлично, чтовсе соседи будут говорить, мол, внук Фаттаха при всей его родословной бегает за девчонкой босоногой?

– Я попрошу вас! – Али предостерегающе поднял руку. – Позвольте! Она не босоногая теперь, отнюдь. Уважаемая матушка забыли, что у них есть сад Гольхак, такая собственность, которой мы, например, не имеем… Во-вторых…

Тут дед так расхохотался, что чуть не опрокинул стул. И Али от смеха не мог продолжать. А мать устало закрыла глаза:

– Я ведь только о благе сына беспокоюсь…

* * *

На следующий день назначено было очередное женское собрание в доме Фахр аль-Таджаров. Матушка не пошла на него, хотя ее ждали и очень удивились ее отсутствию. Как всегда, угощение должно было последовать за чтением Корана и молитвой, и вот уже дочитали суру Корана, а матушки нет как нет. Начались перешептывания и вопросы:

– Невестка Фаттаха не придет?

– Видимо, нет, хотя хозяйка ей прочила председательское место…

– А вообще-то ситуация необычная! Всегда она присутствовала у Фахр аль-Таджаров…

– Последнее время, говорят, гордость взыграла. В амбициях дело…

– А я слышала, что размолвка, но не из-за амбиций…

– Из-за чего же?

– Из-за того, что дочери поссорились во Франции, Марьям Фаттах и Шахин Фахр аль-Таджар.

…Кумушки судачили об этом, угощаясь шербетом, качи, шоле и разрешающим все трудности аджилем[77]с фруктами. Тут в комнату вернулась покинувшая всех ненадолго Махин Фахр аль-Таджар.

– Извините, уважаемые гостьи, что вас оставила… Приходила Нани из дома Фаттахов, сказала, хозяйка их плохо себя чувствует и отменяет назначенный у нее на пятое число вечер. Приносит свои извинения.

– Махин-ханум! А не сказала, что за болезнь у нее?

Махин Фахр аль-Таджар развела руками, показывая, что не знает. Одна из пожилых гостий прокомментировала:

– Говорила же я! К Марьям и Шахин это не имеет отношения…

Другая гостья, которая выдвигала эту версию, не согласилась с ней.

– А мы сейчас спросим, – сказала она. – Махин-ханум, уважаемая! Расскажите же нам, какие новости есьт о Шахин?

– Слава Аллаху, все в порядке! – ответила хозяйка. – Говорят, по-французски они уже совершенно свободно болтают. Дочь в колледже учится…

– И после колледжа сразу назад?

– Нет, думаю, это еще нескоро будет. Она ведь на врача учиться собралась.

– Женщина-врач! Это новость для наших краев. А чего ждать от Марьям Фаттах? Вообще пишут они?

– Да, регулярно! Как раз недавно получили фотографии: Шахин и Марьям вместе на фоне некоего железного строения в Париже, которое и мусульманам странно, и неверным необычно. Здание не имеет ни окон, ни дверей, но нельзя сказать, что оно не достроено. Просто такой вот тип здания, вроде сушилки для белья, только белья на ней нет. Бабушка Шахин удивлялась: как, говорит, девчонки не боятся, что оно им на голову не свалится, зачем так близко подошли к железяке этой? Но мой муж объяснил, что у французов все рассчитано, так что опасности никакой нет, красавицы наши не пострадают…

(…Эту женскую беседу можно еще страниц пятьдесят продолжать, но какой в этом смысл? Тем более этот тип текста относится к главам «Она»…)

* * *

Узнать о здоровье матушки приходили пожилые женщины – ее знакомые; женское чутье сразу им подсказало, что те версии, которые обсуждались на посиделках у Махин-ханум, ошибочны. Однако в чем действительная проблема, пока было неясно. Кроме самых проницательных, например супруги господина Таги, все остальные ничего не знали о проблеме Али и Махтаб. И в Сахарной мечети не все знали, хотя здесь, на женской половине, тоже упоминали о нездоровье матери Али.

– …Мужа Аллах прибрал, дочь за тридевять земель… Молодая женщина – с чего ей радоваться-то теперь? Но, пока на ногах держалась, она Аллаха не гневила!

– Я от мужа слышала, что на их кирпичной фабрике дела не очень. Хадж-Фаттах совсем сдал…

– Вы правильно изволите говорить. Аллах всеведущ! А может, еще и сглазили их…

– Тогда куриное яйцо надо разбить – от сглаза…

– Или сходить получить у муллы молитву письменную…

– Или пойти в иудейский квартал, выпить воды особенной от сглаза и опрыскаться ею.

– Прежде всего я бы на их месте погадала, вреда ведь в этом нет …

– Хадж-Фаттах с дервишем Мустафой дружит, попросил бы, чтобы тот новый амулет ему дал…

– Но дервиш Мустафа этими вещами не занимается…

– Старушки у них в доме нет, вот в чем беда. Старушечье дыхание джиннов отпугивает.

– Нани есть на это, Искандерова жена. Хозяйством она заведует, Фаттахам в помощь…

– А еще внучок их бегает за дочерью этой самой Нани, там, говорят, сильная страсть охватила его!