Книга Охота на Россию. Наши враги и "друзья" в XXI веке - Юрий Романченко

Отдельные исламские страны (Афганистан, Кувейт, Саудовская Аравия, ОАЭ и др.) могут рассматриваться как центры влияния вследствие активизации политического ислама, который, помимо прочего, включил в орбиту своей деятельности и военный аспект, наличие больших материальных ресурсов, а также влияние многочисленной северокавказской диаспоры.

Таким образом, Северный Кавказ является наиболее уязвимым местом безопасности российского государства в связи с наличием в этом регионе значительных по степени своего воздействия дезинтеграторов, как внутренних, так и внешних.

Исламский фундаментализм, международный терроризм, «чеченский» сепаратизм как факторы разрушения России и политика Запада.

В силу своего геополитического положения Россия стала объектом притязаний со стороны не только стран Запада, но также и Востока. Существенное значение для реализации интересов внешних дезинтеграторов также имеет обстоятельство, на которое указывает Л.И. Медведко: «К моменту образования единого многонационального государства, названного СССР, национальный вопрос, как и проблема ислама в районах с преимущественно мусульманским населением, были не столько решены, сколько, загнаны в глубь развороченной революциями и войнами многовековой целины».

Проблема религиозного экстремизма и сепаратизма является актуальной для России уже в силу особенностей ее конфессионального состава. Всероссийская перепись зафиксировала 14 с половиной миллионов мусульман, проживающих на российских просторах. Это порядка 10 % населения. По другим данным, в России проживают порядка 20 млн мусульман, определенная часть которых придерживается фундаменталистских взглядов.

Как считает Г.И. Мирский, в основе этнических конфликтов и этнических движений последних десятилетий лежит ослабление «центра», играющего роль «обруча», стабилизатора взаимоотношений между народами многонациональных образований. В этой связи деятельность зарубежных акторов международных отношений, направленных на ослабление России, можно рассматривать в качестве одного из важнейших средств, призванных стимулировать сепаратистские тенденции. Существует и обратная зависимость: трудности, с которыми столкнулась Россия в переходный период, стимулируют сепаратистские тенденции. По мнению С. Хенкина, «осознание слабости российского государства, не способного даже вовремя выплатить зарплаты и пенсии, обуздать преступность, благоприятствует распространению идей обособления и самостоятельного вхождения в тюркский, европейский или тихоокеанский «дома». К тому же мусульманские народы, воспитанные на законах шариата, воспринимают Москву как источник распространения насилия и безнравственности. В республиках с широким распространением ислама многие рассматривали уход российских войск из Чечни как собственную победу».

Вполне очевидно, что в конкретных условиях российской действительности возможность осуществить какой-либо сценарий сепаратистской направленности выше всего в тех регионах, где уже имеются соответствующие предпосылки исторического, экономического, политического, демографического и иного характера. С.А. Модестов полагает, что Россия оказалась непосредственным участником все более острого геополитического противостояния с мировым исламом, геополитические интересы которого выражают как внешние (Турция, Азербайджан, Иран, Афганистан), так и внутренние силы (чеченские сепаратисты, националисты Татарстана). Национализм в отдельных регионах, как правило, получает поддержку со стороны различного рода религиозных организаций.

Например, в Татарстане целенаправленно насаждается ваххабизм, наблюдается тенденция к захвату мечетей экстремистами. На заседании Совета безопасности республики в сентябре 2004 г. в этой связи было отмечено, что длительное время не придавалось особого значения появлению в Татарстане иностранных эмиссаров, опутавших его сетью организаций и сект экстремистского толка. По данным ФСБ, центрами религиозного экстремизма в республике являются: Альметьевск, Нижнекамск, Набережные Челны, Елабуга, Чистополь, Кукмор, Агрыз. В двух последних районах экстремисты открыто работают с сельской молодежью. Ваххабизация татарских земель была во многом спровоцирована принятием Декларации о государственном суверенитете Республики Татарстан и Актом о государственной независимости. Такие документы не могли пройти мимо лидеров партии Исламского освобождения, которые считают, что мусульманин должен жить в мусульманском государстве, конституцией которого является Коран, а в противном случае мусульманин не должен подчиняться государству. Именно это во многом предопределило выход татарской мусульманской общины из Центрального духовного управления мусульман и создание в 1992 г. Духовного управления мусульман Татарстана под патронажем Татарской национальной партии «Иттифак». В начале 90-х гг., когда в Татарстане открывались одна за одной мечети, а подготовленных татарских мулл не хватало, арабские и другие приезжие религиозные деятели развернули в мечетях и медресе активную деятельность. К концу 1997 г. меджлис молодежного центра исламской культуры «Иман» подготовил решение о слиянии светской и духовной властей Татарстана в одном лице— президента М. Шаймиева и создании здесь исламского государства.

Усилению религиозного фактора в республике способствует установление крепких идеологических и финансовых контактов между независимыми исламскими структурами Татарстана и Министерством религиозных дел и вакуфов Саудовской Аравии, крупными бизнесменами из Кувейта, Ирана, ОАЭ, Алжира. В Казани появляются советники-иностранцы: по арабским странам — гражданин Иордании, по Турецкой республике — гражданин Турции. Более 20 имамов от арабских фондов приглашены для работы в мечети Закамья, а также преподают в Российском исламском университете, высших мусульманских медресе, которые открыто финансируются этими фондами.

Геополитические замыслы исламистов на территории России ориентированы прежде всего на превращение Чечни в основной плацдарм геополитической экспансии ислама. С этой целью на протяжении 90 гг. был осуществлен комплекс различных мероприятий, направленных на достижение этой цели. В частности, некоторые мусульманские страны приложили немало усилий по распространению в России крайне ортодоксальной версии ислама. Миссионерская деятельность осуществлялась непосредственно через мечети, получавшие внешнее финансирование религиозные учебные заведения, а также путем формирования так называемых летних лагерей, участники которых знакомились с не традиционными для российских мусульман интерпретациями ислама. Наставниками в этих лагерях выступали проповедники из Саудовской Аравии, ОАЭ, а также из Судана, Иордании, Египта и некоторых других государств.

Летом 1999 г., незадолго до вторжения исламистских радикалов из Чечни в Дагестан, на территории этой республики существовали районы, которые контролировались дагестанскими ваххабитами, а в военно-тренировочных лагерях осуществлялась подготовка моджахедов с использованием литературы на русском языке, изданной в Азербайджане. В это время при полевых командирах в Чечне находились в качестве ваххабитских комиссаров официальные представители исламистских организаций, которые распоряжались не только финансами, но и были религиозными наставниками, обосновавшими ваххабитский джихад против Дагестана.