Книга Постскриптум. Поможет ли России Путин? - Алексей Пушков

Эта позиция выражает точку зрения либерального крыла российского политического класса, пользующегося значительным влиянием в руководящих сферах. Эта точка зрения не пользуется большой поддержкой населения. По опросу «Левада-центра», проведенному весной 2009 года, только 3 % населения считают, что Россия должна вступить в НАТО . Тем не менее, на политическом уровне такой подход непропорционально сильно представлен сторонниками безоговорочного сближения России с альянсом.

Проблема, однако, в том, что пока НАТО меняется не в ту сторону, которая позволила бы России стать членом этой организации. И это подтвердили встречи со «стальной магнолией» и ее мудрецами. Главное изменение состоит в том, что альянс намерен не просто выйти за пределы евроатлантического региона и своих исторических границ — это уже сделано в Афганистане. Проблема в том, что НАТО намерена сделать это своей постоянной политикой. Как стало ясно из высказываний Олбрайт, альянс также претендует на то, чтобы заниматься вопросами борьбы с глобальным потеплением, с хакерами и с перебоями в поставках энергоносителей членам организации. Таким образом, НАТО намерена превратиться в структуру, обеспечивающую безопасность Запада не только в военном, но и в информационном, климатическом и энергетическом отношениях.

Зато в том, что касается России, НАТО практически не меняется. Даже риторика остается прежней, какой она была 10 лет тому назад: мол, НАТО России не угрожает, постепенно изменяется, «холодная война» позади и России нечего опасаться. Но словами все и ограничивается. Со стороны его руководства мы видим постоянное информационно-политическое давление на нашу страну, с тем, чтобы Россия согласилась со стратегическими намерениями НАТО или, по крайней мере, не возражала против них. При этом сам альянс в своей реальной политике ничего менять не собирается. Зато к нам постоянно едут все новые и новые делегации — выяснять наши намерения и убеждать нас воспринимать НАТО как благотворительную организацию. Умиление некоторых наших СМИ по этому поводу удивляет. Одно дело встречаться и вести переговоры, и совсем другое — испытывать по этому поводу чувство радостного опьянения. Та же Мадлен Олбрайт не случайно была прозвано «стальной магнолией»: в администрации Клинтона она имела репутацию «ястреба» и была одним из главных сторонников идеи расширения НАТО на восток. И по отношению к России она всегда занимала весьма скептическую позицию, поддерживая восточных европейцев против нас.

Словом, сам по себе приезд делегации во главе с Олбрайт отнюдь не является позитивным сигналом для нас. Это просто означает, что в разработке стратегической концепции НАТО участвуют серьезные фигуры, имеющие, среди прочего, и большой опыт участия в «холодной войне» против нашей страны. Среди «мудрецов» есть и другие люди, например, бывший посол Италии в России и бывший госсекретарь МИД Италии Джан-Карло Арагона, но и они действуют в рамках тех параметров, которые задает НАТО работе Совета.

Генсек НАТО Расмуссен называет восстановление доверия с Россией одним из приоритетов этой организации. При этом тот же Расмуссен в интервью западным СМИ, например, американскому журнала «Тайм», дает понять, что задача состоит в установлении лучших отношений с РФ, но без серьезных уступок ей. А значит, по логике Расмуссена, уступки должна делать сама Россия — и только она.

Активность представителей Альянса на информационном поле (приглашение С. Лаврова и С. Иванова на мюнхенскую конференцию, приезд Олбрайт, многочисленные заявления Расмуссена) как раз направлена на то, чтобы уступки делали мы. И самое главное — согласились с развитием альянса в том направлении, которое определено в Брюсселе, но не отвечает нашим интересам. От нас хотят, чтобы мы активнее поддерживали НАТО в Афганистане, чтобы мы не стали противодействовать следующей волне расширения НАТО, спокойно воспринимали усиление присутствия альянса в бассейне Средиземноморья, и чтобы не возражали против того, чтобы НАТО играла не только региональную, но и глобальную роль. И тогда — мы можем быть в этом уверены! — нас в очередной раз похвалят и назовут хорошим и ответственным партнером. А нашего президента похлопают по плечу. Вот только нужна ли нам такая политика?

ЛОГИКА ДВОЙНЫХ СТАНДАРТОВ

Во время пребывания в Москве президента Абхазии Сергея Багапша было подписано соглашение о создании объединенной российской военной базы на территории этой республики. Этот шаг стал логическим следствием того договора, который был подписан между Москвой и Сухуми в 2008 г. В рамках договора Россия обещала оказывать содействие в обеспечении независимости, суверенитета и безопасности Абхазии. Таким образом, ничего принципиально нового не произошло. Дело шло о развитии и практическом наполнении тех договоренностей, которые были достигнуты сразу после признания Россией Абхазии и Южной Осетии.

Военно-морская база в Абхазии имеет большое значение — как для Абхазии, так и для России. Во-первых, она гарантирует безопасность Абхазии в условиях, когда в Грузии по-прежнему есть планы по возвращению утраченных территорий силовым путем. Во-вторых, эта база — наш ответ на резкое наращивание военного присутствия США в бассейне Черного моря. США строят две новые военные базы — на территории Болгарии и Румынии, поставляют оружие в Грузию, обещают руководству Украины принять ее в НАТО. Вашингтон уже договорился с Румынией о том, что на ее территории и в прибрежной акватории будут размешаться системы противоракетной обороны сухопутного и морского базирования. Такие же переговоры ведутся и с Болгарией.

Более того. В последние годы возросло стратегическое значение Закавказья. Оно стало одним из главных путей переброски углеводородного сырья из Каспийского региона в Европу (и в более широком плане — на Запад). Через территории Закавказья проходят несколько нефтепроводов, из которых главным является Баку — Джейхан. Кроме того, планируется прокладка новых крупных нефтегазовых магистралей, таких, как газопровод «Набуко». Соответственно, стратегическое значение таких точек, как Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах, резко возрастает. Закономерно возрастание политической активности вокруг этих территорий.

В силу этого негативная реакция НАТО на военное соглашение между Россией и Абхазией была предсказуема. Эта организация, как всегда, исходит из логики двойных стандартов. По принципу «что можно нам — нельзя никому другому». Например, представители НАТО заявили о том, что это соглашение не имеет юридической силы, поскольку, мол, Абхазия — непризнанная республика. Однако в то же самое время, надо полагать, США считают свою базу в Косово (которыми пользуются и страны НАТО) «имеющей юридическую силу». Между тем Косово не является общепризнанным членом международного сообщества. Тот факт, что оно признанно 56 государствами, еще не сделал Косово ни членом ООН, ни других международных организаций.

Полное признание государства происходит только после его приема в Организацию Объединенных Наций. В этом смысле статус Косово на сегодняшний день равен статусу Северного Кипра , который признает только Турция. Косово признали 56 западных государств и их союзников, но статус Косово и других непризнанных республик — с точки зрения международного права — абсолютно идентичен. Косово и Северный Кипр — это не признанные в международном плане образования. То же самое касается Абхазии и Южной Осетии. Но это не означает, что договор между РФ и Абхазией не имеет юридической силы. Напротив, он имеет такую же юридическую силу, как и пребывание Турции на территории Северного Кипра и американские базы в Косово. Это можно назвать «юридической силой де-факто». С этим фактом НАТО придется считаться и принимать его во внимание.