Книга Мужей много не бывает - Адель Паркс

Мне очень жаль того парня, кому придется подниматься на сцену после меня. Зрители не хотят видеть никого другого. Я их накормил с ладони. Я понимаю, что это звучит самоуверенно, — а возвратившись за кулисы, стараюсь, чтобы у меня был не слишком самодовольный вид, — но все равно всем ясно, что сегодня никто не выступил лучше, чем я. Такого выступления у меня не было еще никогда в жизни.

Белинда пришла.

Нил Карран, если бы не напился, мог изобличить ее в двоемужии, а она все равно пришла. Что это означает? Хороший знак, не так ли? Можно предположить, что я нужен Белинде. Это о чем-то говорит. Это говорит о том, что мы друг для друга не пустое место. Сегодня она просила меня отказаться от участия в конкурсе, но я не мог этого сделать — даже ради нее. Я чувствовал, что должен идти вперед, и выбрал правильное решение. Если я и завтра буду петь не хуже, чем сегодня, победа у меня в кармане. Я исправлю некоторые старые ошибки.

Я выхожу в зал, намереваясь присоединиться к Лауре, Белинде и Филипу. Я трачу уйму времени на то, чтобы пройти пятьдесят ярдов до их столика, потому что всем от меня что-то нужно. Люди просят автографы, стараются ко мне прикоснуться, женщины прыгают вокруг, целуют мне щеки и руки. Все происходит будто во сне.

Я подхожу к столу, и Лаура бросается мне на шею. Белла робко улыбается из-за ее плеча. Ее прямые волосы и стильные шмотки не могут меня одурачить: сквозь них просвечивает простой, не отягченный излишними умствованиями восторг Белинды Макдоннел. Филип, как истинный джентльмен, заказал бутылку шампанского, а Лаура купила бутылку воды. Улыбаясь, она объясняет, что не хочет, чтобы у меня завтра было похмелье.

Когда мы все наконец усаживаемся, Белинда говорит:

— Ты был великолепен.

— Спасибо. — Я встречаюсь с ней взглядом, выхлебываю стакан воды, затем делаю глоток шампанского. Я пью только из вежливости и при этом все время помню о том, что это шампанское купил человек, на жене которого я женат и не знаю, что по этому поводу думать. Ну то есть мне он кажется вполне неплохим дядькой, и при других обстоятельствах мы с ним могли бы стать друзьями.

— Если завтра ты будешь хорош хотя бы вполовину своих возможностей, у тебя все получится, — говорит Белинда.

С ума сойти, она хихикает. Это что, искренний энтузиазм? Было время, когда я сомневался, что когда-нибудь увижу на ее лице что-либо подобное.

— Есть хорошая поговорка: «Не говори „гоп“, пока не перепрыгнешь». Ни в чем нельзя быть уверенным заранее, — отвечаю я. Меня слегка коробит ее заявление, что победа у меня в кармане, хотя я сам думаю так же. Да, у меня неплохие шансы, но кому, как не Белинде, знать, что ничего в жизни нельзя предсказать наверняка.

— Ты победишь, я знаю, ты победишь, — говорит Лаура и тянется, чтобы поцеловать меня. Я неловко отодвигаюсь, и поцелуй приходится в щеку. Не то чтобы я не хочу целовать Лауру. Она очень красива, и любой мужчина в здравом уме не откажется от поцелуя с ней. Просто, целуясь с ней в присутствии Белинды, я ощущаю себя мерзейшим из всех мерзких ублюдков. На мои плечи давит неподъемная тяжесть обмана. Под ней подламываются ноги.

Я поворачиваюсь к Лауре и говорю:

— Детка, знаешь что? Я хочу сегодня лечь пораньше. — Она улыбается, очевидно решив — небезосновательно, но все же неверно, — что я хочу заняться любовью. А я имел в виду, что хочу сегодня лечь спать пораньше.

— Ну, если ты правда не желаешь остаться и досмотреть шоу…

— Правда не желаю.

— Пойду возьму пиджак. — Лаура вскакивает и бежит к гардеробу. Филип бормочет что-то о переполненном мочевом пузыре и тоже уходит, почти одновременно с Лаурой. Мы с Белиндой остаемся лицом к лицу, в одиночестве.

— Раньше я не видела твоего таланта. Думаю, я просто не хотела видеть. Но ты был прав, когда решил выступать сегодня.

В мой адрес только что раздавались единодушные восторженные аплодисменты, но похвала из уст Белинды превосходит их по своему воздействию. Это, наверное, самое лестное из всего, что мне доводилось слышать. И уж точно самое желанное.

— Хороший выбор композиций. Рискованный, но выигрышный. — Она делает глубокий вдох. — Стиви, я понимаю, что ты хотел мне сказать, но…

— А что я хотел тебе сказать? — спрашиваю я. Не люблю, когда люди говорят загадками.

Белинда настороженно оглядывается через плечо, но ни Лауры, ни Филипа поблизости не видно. Она понимает, что на приватный разговор нам отпущены считаные секунды, и решает взять быка за рога:

— Мне очень лестно, что ты пел для меня, Стиви. Что бы ни случилось, это для меня много значит.

— Не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь, — прямо заявляю я.

— «Тебе одиноко сегодня?» Это же ты мне пел, разве нет? Неловкая пауза. В принципе я понимаю, почему она так подумала. При известном желании можно вообразить, что текст этой песни точно подходит под нашу ситуацию, но я выбрал ее для исполнения на конкурсе давным-давно, несколько месяцев назад, задолго до того, как Белинда вновь появилась в моей жизни. Я прокручиваю текст в голове. Господи боже мой. Я иногда могу быть удивительно туп. В песне речь идет о женщине, которая с бухты-барахты бросила своего возлюбленного. Лирический герой — в свете того, что Белинда мне только что сказала, это выглядит даже как-то унизительно — обращается к ней, выражая в череде вопросов свою боль и тоску. И о чем я, спрашивается, думал? Точно не о Белинде — хотя это меня немного удивляет.

Я мог бы замять тему, позволив Белинде думать, что она была музой моего лучшего в жизни выступления. Но ведь это неправда. Мое лучшее в жизни выступление произошло вопреки ей. Я никогда не врал Белинде, и было бы глупо начинать врать сейчас, когда у нас все и без того запутано.

— Я не думал о тебе, когда выбирал эту песню. По правде говоря, я не думал ни о ком, — честно говорю я.

— О! — Белинда почти отшатывается от меня. Похоже, она поражена. Обижена? — Я полагала…

— Помнишь, ты всегда корила меня за то, что я чересчур эмоционально подхожу к этому делу? Ты бесилась, когда я выбирал номера для выступлений по принципу «нравится — не нравится». Сегодня я спел именно эти две песни, потому что они отличаются друг от друга, дополняют друг друга и хорошо показывают мой диапазон. И все.

Белинда подносит к губам фужер с шампанским и делает глоток. Она размышляет над моими словами. Я внимательно вглядываюсь в ее лицо. Там почти ничего нельзя прочесть. Но не облегчение ли вдруг промелькнуло?

— Стиви, ты должен участвовать в завтрашнем шоу. Я действительно считаю, что ты выиграешь. Меня здесь завтра не будет. Как-нибудь — еще не знаю как — я уговорю Филипа, и мы не придем на конкурс. Это будет нелегко — он твой большой поклонник. — Белинда мельком улыбается, а я пытаюсь переварить то, что она сказала. — Нам вряд ли снова так повезет. Завтра Нил Карран будет трезв как стеклышко. От этого зависит его заработок.

Я удивлен и опечален. Белинда считает, что я очень хорош, что я лучший двойник Элвиса в мире, но это не заставило ее передумать. Она не хочет быть со мной. Разочарование…